Тигр в стоге сена - Майнаев Борис Михайлович - Страница 36

• Предыдущая
• 36/70
• Следующая

– Не скажите, – тонкая рука Завалишина распахнула тяжелую резную дверь и они вошли в огромный зал. Он был выполнен в виде охотничьей пещеры с неровным потолком и каменными натеками на стенах. Светильники в виде факелов бросали тусклый красноватый свет на оленьи рога, кабаньи головы и орудия охоты – укрепленные на стенах.. В глубине громадного камина, вырубленного из обломка скалы, весело потрескивали березовые поленья, бросавшие огненные сполохи на косматую медвежью шкуру, лежащую на полу.

– Интересно, – действительно удивился Чабанов, – мне это нравится.

– Я знаю, что вы большой любитель охоты, – хозяин довольно прищурился. – Да только, когда я работал в ваших краях, вы меня с собой не брали. Я тогда чином не вышел.

Чабанов приподнял брови.

– А теперь я узнал, что вы еще и игрок, – продолжал тем же шутливым тоном Завалишин, – и не прочь поиграть на государственном столе, за государственный счет.

Леонид Федорович широко улыбнулся:

– Похоже, мы оба любим острые ощущения, но до такого зала не додумался даже я. У меня крохотная дачка…

– Размером в целый край, – Завалишин подошел к накрытому столу и, указав гостю на стул, стоявший напротив окна, сам сел спиной к свету, – по площади превышающий две Франции и Германии вместо взятые.

– Кто-то сильно недооценивает меня, – Чабанов медленно осмотрел стол. Нежинские огурчики еще сверкали капельками росы, с шашлыка капал жир, а на бутылке водки только проступали капельки влаги…

« Значит в доме кто-то есть и нашу беседу могут записывать, – подумал он – а где Сережа? «

– И, тем не менее, товарищ Беспалов пришел к нам.

– Вы же знаете как сильны и изобретательны больные люди.

– Давайте, по русскому обычаю выпьем после дальней дороги, – Завалишин взял салфеткой запотевшую бутылку водки, наполнил две стопки и поднял свою.

– С приездом!

– За ваше здоровье!

Леонид Федорович взял палочку шашлыка и с удовольствием стал есть нежное, обильно приправленное перцем мясо.

Хозяин предпочел малосольные огурчики и красную икру.

Когда Чабанов опорожнил очередную стопку и отложил в сторону очередную палочку шашлыка, Завалишин, глядя прямо в глаза гостя, сказал:

– Значит вы выбрали для него одну дорогу в дурдом? Это было бы неплохо, если бы тут уже давно не присматривались бы к вашей деятельности. Кое кто здесь давно обижается на неизвестного интеллектуала, развившего бурную деятельность в ваших краях и совершенно не считающегося со столицей. Деятельностью этого человека и его организацией интересовались не только мы, но и государственная безопасность. Теперь, после моего разговора с вашим другом, мы знаем достаточно много, чтобы…

Чабанов потянулся через стол, взял в руки бутылку водки и почти до краев наполнил два стакана.

– Юрий Афанасьевич, давайте пить и говорить прямо, по-мужски.

Завалишин отодвинул в сторону стопку и взялся за стакан.

– Только, прошу меня простить, пусть ваши люди принесут свежий шашлык – этот уже остыл.

– Вы наблюдательны, – усмехнулся генерал и прижал пальцем почти невидимую кнопку, укрепленную в ручке кресла.

Сзади потянуло слабым ветерком, но Чабанов не оглянулся.

– Сандро, у нас шашлык остыл, – проговорил Завалишин.

– Вах, – густой голос с сильным кавказским акцентом заставил Леонида Федоровича улыбнуться, – один секунд.

И почти тот час у края стола появился огромный детина с добрым десятком палочек с шипящим от жара шашлыком.

– Генацвалэ, у тебя удивительный шашлык, – проговорил по-грузински, широко улыбнувшись, Чабанов.

Грузин расцвел от удовольствия, а Завалишин от удивления даже приоткрыл рот.

– Никогда не слышал, что вы говорите по-грузински.

– У каждого из нас много скрытых достоинств, – рассмеялся Чабанов и поднял стакан:

– За наши достоинства и недостатки.

Когда они выпили и Чабанов отложил в сторону опустевшую палочку, Завалишин, откинувшись на спинку кресла спросил:

– Нас интересует только одно – согласны ли вы работать с нами?

– Прежде чем ответить на этот вопрос, я должен знать ваши возможности.

– Это даже не смешно – мы контролируем всю страну.

– Вы говорите о своем ведомстве?

– Естественно.

– Но вы даже не министр, какие гарантии…

– А то, что мы сидим и вы у меня в гостях?..

– Значит вы говорите только от себя?

Завалишин задумался. Его острое лицо стало похожим на клинок, а глаза заискрились. Он некоторое время смотрел на Чабанова, потом опустил веки.

– Будем считать, что «да».

– Тогда у меня лично к вам предложение о сотрудничестве. Ваш звонок, нынешняя встреча, этот сумасшедший, все бумаги и кассеты с его выдумками – благодарность за все это лежит в моем дипломате.

Генерал улыбнулся:

– Это, как говорится, наши с вами земляческие дела.

– Я слушаю вас.

– Ваше спокойствие оценивается в шестнадцать процентов от годовой прибыли.

– Спокойствие столько не стоит.

– Чего вы хотите, разве у вас есть выбор?

– Естественно. Я готов платить вам десять процентов, если вы будете сотрудничать со мной в полном объеме.

– Значит защиты, как таковой, вам мало?

– Юрий Афанасьевич, милейший, я сам в состоянии защитить себя, да и ваш сумасшедший ничего мне не может сделать. Он мне интересен, как музейный экземпляр. Другое дело ваше благорасположение и желание работать со мной. Это дорогого стоит, это я и оцениваю в десять процентов.

Завалишин взял кусочек балыка и задумчиво принялся сосать его, потом отрицательно покачал головой.

– Этот сумасшедший достаточно долго работал одним из ваших заместителей. Кроме того, мы достаточно точно знаем ваши финансовые возможности, поэтому, меньше пятнадцати процентов нас не устаривает.

Чабанов двинул в его сторону свой дипломат:

– Давайте, пока обговорим ваше личное участие и будущее вашего бывшего коллеги.

Завалишин чуть-чуть помедлил, потом, тщательно обтерев руку, открыл чемоданчик. Он взял наугад пачку долларов и, отжав большим пальцем, пролистал ее, потом сделал тоже самое еще с несколькими блоками.

Леонид Федорович, наблюдая за генералом, улыбался.

– Тут?..

– Девять килограммов стодоларровыми купюрами. Я хотел бы сегодня же, еще до ужина, забрать Беспалова и документы с собой.

Завалишин задумчиво закрыл дипломат, потом медленно потянулся к бутылке, налил в оба стакана и, приподняв свой, проговорил:

– Мне нравится ваша широта. Я немедленно прикажу подготовить его для освидетельствования в больнице Кащенко. В три часа за ним должна прийти машина из этой клиники, а там…

Чабанов усмехнулся.

– Документы вы получите завтра в десять часов утра у моего секретаря, запишите адрес .

– Я его запомню. За ними придет мой человек, который назовет мои имя и отчество…

* * *

Беспалов второй раз в жизни сидел в камере. Только теперь это было не станционное отделение милиции, а одиночка следственного изолятора. В этот раз он пришел сюда сам, добровольно. Пришел, потому что не видел иного выхода для своего спасения. К тому же, Беспалов хотел отомстить Чабанову за бессмысленное, с его точки зрения, убийство Шляфмана и Коробкова. По пятам преследуемый людьми из чабановской службы безопасности, он заскочил в проходную МУРа и, не спуская глаз с входной двери, сказал дежурному:

– Я единственный свидетель серьезного преступления и меня преследуют убийцы.

Тот взглянул на него и ободряюще улыбнулся:

– Не волнуйтесь, тут вас никто не тронет.

Уже через пять минут Беспалов сидел напротив дежурного следователя и, не спеша, рассказывал ему об Организации и самых громких ее делах. Еще через некоторое время, офицер прервал его и, оставив одного в комнате, куда-то ушел. Его не было минут тридцать. Все это время Беспалов курил и беспокойно ходил по комнате. Его охватило непонятное волнение и разочарование.

« У тебя не было другого выхода, – уговаривал он себя, – не мог же ты безропотно ложиться под топор чабановских мальчиков. Да и не только о тебе речь, а жена, а дети?! Хотя, может быть, стоило пойти в комитет госбезопаности, а не в милицию..»

• Предыдущая
• 36/70
• Следующая