Искатели прошлого (СИ) - Орлов Антон - Страница 69

Через день Эфра снова меня навестила. Когда она вошла в комнату, я почти обрадовался.

— Вы можете сказать честно, Дэниса не собираются принести в жертву в каком-нибудь магическом ритуале?

— Нет, что ты! Если Властителю это понадобится, он возьмет кого-нибудь из пленных врагов, их тут достаточно, — категорически заверила Эфра и добавила: — Дался вам всем этот Дэнис! А я, интересно, кому-нибудь нужна?

Пока я хлопал глазами — как я должен на это отреагировать? — дверь опять открылась, и Бенедикт втащил обитый атласом пуфик, поставил посреди комнаты. После того как он ушел, Эфра села на пуфик и сказала:

— Ты ведь вырос в Лесу? Расскажи о том, как ты жил там.

Я уселся на пол у стены и начал рассказывать. Видно было, что моя история ей нравится: красивое лицо оживилось, и она даже показалась мне симпатичной, несмотря на все то, что я слышал о ней.

После полуторачасового монолога я попытался вернуться к насущным проблемам:

— Госпожа Эфра, мне надо поговорить с Властителем. Он сейчас не занят?

— Не знаю. Сейчас ведь уже поздно? — она взглянула на усыпанный бриллиантами браслетик с часами. — Наверное, твоего Дэниса мучает.

— Что?! — я вскочил, загремев цепями.

— Расскажи дальше, — как ни в чем не бывало, попросила Эфра. — Вы с Германом нашли гнездо с яйцом древесной каларны, и что было потом?

— Я ничего не смогу рассказать вам дальше, — я рванул цепи, но они, как и раньше, не поддавались.

— Да что такое на тебя нашло?

— Вы сказали, он мучает Дэниса!

— Ага. Если б он хоть раз меня так же помучил… — Эфра вздохнула с непонятной досадой. — А ты, что ли, ревнуешь? — ее голос звучал до того грустно, что я на мгновение забыл и о Властителе, и о Дэнисе. — Залман, это ведь несправедливо. Посмотри на меня! Почему, как меня увидит какое-нибудь дерьмо — сразу пускает слюни, а когда попадется кто-нибудь стоящий, так выясняется, что у него другая сфера интересов?

Она меня совсем запутала.

— Какая — другая? Зачем Властителю нужен Дэнис?

— Здрасьте… Я должна сказать это открытым текстом? Я, конечно, медсестра, могу хоть в медицинских терминах…

— Как угодно, только объясните, пожалуйста, что происходит!

— Да я сколько раз уже говорила! Или ты совсем дурак, намеков не понимаешь?

— Не понимаю, — подтвердил я. — Наверное, люди в детстве учатся понимать намеки, а я этому так и не научился, потому что в Лесу мы всегда использовали только точные формулировки. Наверное, в этом и заключается разница между дикарем и цивилизованным человеком. Я много читал, но я дикарь. У меня мышление другое — более простое, более примитивное, чем у вас, и переделать его я не могу.

— Так, значит, когда я рассказывала о себе, что со мной было, ты тоже ничего не понял? — после паузы прошептала Эфра.

Я беспомощно помотал головой.

Она повернулась и медленно вышла из комнаты, так же медленно притворив за собой дверь, но через четверть часа вернулась.

— Залман, извини за "дурака". (Я заметил, что глаза у нее красные — плакала, что ли?) Я постараюсь что-нибудь сделать. Честное слово, постараюсь. Подожди до завтра, ладно?

На следующее утро Лайя зашла проверить, не расшатаны ли кольца и в порядке ли цепи, а после завтрака появилась Эфра.

— Ради тебя я влезла не в свое дело, — сообщила она, улыбаясь. — Властитель разрешил вам с Дэнисом свидание, скоро его приведут сюда.

— Спасибо вам, — поблагодарил я.

— А ты мне за это будешь рассказывать о жизни в Лесу, хорошо?

— Сколько угодно!

Дэниса привела Лайя. Она уселась на пол возле камина, боком к огню — вроде бы и не смотрит на нас, и в то же время следит краем глаза. Она была похожа на изящного серого демона, погруженного в раздумья, и те, кто всерьез сравнивает кесу с демонами, увидев ее в багровых отблесках пламени, сразу начали бы вспоминать свои молитвы.

Дэнис был в теплом черном свитере, немного великоватом, и выглядел неплохо — никаких следов побоев после нашей неудачной попытки побега. Что он о себе рассказал, я здесь писать не буду, он же рассказал не для того, чтобы я пересказывал это устно или письменно, пусть даже в личном дневнике. Я в очередной раз убедился, что не очень-то хорошо понимаю других людей, пока мне напрямую все не растолкуют, и что-то от меня скрыть — пустячное дело. Я-то раньше думал, что Дэнис страдает из-за того, что никак не может наладить отношения с какой-нибудь девушкой…

— Ты разве не помнишь, что говорил в мой адрес Курконо? — спросил Дэнис. — Он и тебя за такого же принимал. Он ведь орал нам вслед именно это.

— Да стану я слушать, что орет каждый псих на улице! Но если бы ты сказал, что тебя это достает, я бы его заткнул. Попросил бы нашего юриста, чтобы компания засудила его за моральный ущерб.

Оказалось, это Властитель анонимно заплатил за учебу Дэниса в университете. И того Соглядатая он за нами послал, чтобы побольше узнать о Дэнисе, а в результате получил в глаз. И он же защитил мою машину чарами (значит, прав был старый механик из автомастерской, который сказал об этом!), благодаря чему нас не изрешетили пулями, когда мы проскочили между ведущими перестрелку отрядами.

— В общем, я не хочу отсюда бежать. Мои взгляды и политические убеждения остались, какие были, я не сторонник его режима, но… знаешь, я ведь только сейчас начал жить по-настоящему, — Дэнис взглянул на меня из-под упавших на лицо волос, и это не был взгляд счастливого человек. — Может быть, это отвратительно… И все-таки теперь я веду ту жизнь, для которой создан. Я останусь здесь, а тебя скоро передадут представителям Трансматериковой компании. Я попрошу его, чтобы с тебя сняли кандалы…

— Вряд ли он согласится.

Завораживающий, как темная вода, низкий голос Властителя нас обоих заставил на секунду замереть — не иначе тот использовал, ради драматического эффекта, какие-то легкие чары. К тому же я не заметил, когда он успел зайти в комнату, что само по себе странно.

Взглянув на Дэниса, он небрежно мотнул головой в сторону двери. Невесело посмотрев на меня, Дэнис вышел, и следом за ним серой тенью скользнула Лайя. Мне это беспрекословное подчинение совсем не понравилось.

— К твоему сведению, Залман, мне здесь все подчиняются беспрекословно.

"Кроме меня".

Я скрестил на груди скованные руки.

— Ты плохо усваиваешь уроки.

Мерсмон опять был в кесейской одежде из черной кожи, драгоценные камни на диадеме Властителя ослепительно горели в свете зловещей люстры с плафонами-черепами.

— Если вы снова хотите драться, снимите с меня оковы и дайте мне дуэльный меч. Так будет интересней для нас обоих.

Он насмешливо хмыкнул. Возникло уже знакомое ощущение, как будто у меня в черепной коробке роются чьи-то холодные бесцеремонные пальцы. Я попытался избавиться от них, вытолкнуть…

— Залман, это делается не так.

— А как? — спросил я сквозь стиснутые зубы.

— Ну, этого я тебе не скажу. Разве что сам найдешь способ… Любопытно, ты осуждаешь меня, но не за то, за что осудило бы большинство. При всей примитивности своего мышления ты поразительно тактичен и либерален, и у тебя вызывает неприятие только то, что ты трактуешь, как проявление жестокости. Это настолько редкая реакция, что я, пожалуй, кое-что тебе объясню. Что ты знаешь о чарах окаменения?

— От них каменеют.

— Молодец! — его жесткие губы иронически искривились. — Что тебе известно о последствиях, осложнениях?

— Я же не колдун, — напомнил я, начиная испытывать глухую злость.

— Правильно, не колдун — то есть, не специалист, однако берешься судить специалистов. У каждого, кто подвергался воздействию чар окаменения, если не принять мер, со временем развивается заболевание, схожее с артрозом — отложения солей, суставы теряют подвижность и постепенно каменеют. Кирсан не предупредил вас об этом, чтобы не потерять клиентов. Существует только одно эффективное лекарство — причинить человеку боль на грани выносимого, достаточно длительную. Кирсан этого не сделал. Полагаю, он побоялся, что ты пришибешь его, если он об этом заикнется. Я исправил его ошибку. Дэнис получил противоядие, в котором нуждался, артроз ему больше не грозит.