Зеркало мира (СИ) - Анфилатов Александр Николаевич - Страница 48

Ярослав поднял ладонь в жесте, чтобы женщина перестала тараторить:

— Я понял ваше положение. Где твой муж?

— Он работает сейчас и не может прийти. Он работает от зари до зари за один хлеб…

— Пусть он придет ко мне ночью, когда будет свободен, и покажет, что он сделал сам. Стекольщик — сложная и нужная профессия, хотя и редкая. Сбыт товара у нас в долине очень ограничен, но излишки можно вывозить, а также обучиться ремеслу стеклодува.

— Легкие у него слабые…

— Ничего, мы применяем меха…

— А как на счет земли? — вклинился в разговор мощный бородатый мужик в возрасте с закопченным лицом и в фартуке кузнеца.

— А ты чем занят? — ответил вопросом на вопрос Ярослав.

— Я? — смутился мужик. — Молотобоец, но могу ковать… Скую любую вещь, если не слишком сложную.

— Нам нужны такие люди, как ты… Семья есть?

— Четверо сыновей…

— Все такие, как ты?

— Нет, кто грузчик, кто поденщик….

— Запомните и передайте другим. Землю в долине дают всем без исключения и по размеру столько, чтобы можно было прокормить большую семью. Хочешь — ремеслом занимайся, хочешь — хлеб расти, ни землю, ни мастерскую никто не отнимет. У нас — не Риналь, это здесь ты обязан быть земледельцем или ремесленником. У нас в достатке земли для всех. Поэтому я возьму и стекольщиков, и кузнецов… Кто еще там…

Ярослав обратился к следующему мужчине:

— Я — стропальщик.

— А… а! Канатных дел мастер. А сможеш отделить пеньку от дресвы? Длинные пряди от коротких? Самостоятельно изготовить канатную машину?

Мужик смутился такому напору вопросов.

— Я всего лишь удерживаю болвана — стропальщик, и не смогу изготовить машину сам, нужен кузнец, но мне приходилось быть и чесальщиком, и клетневщиком, почти все… при изготовлении канатов я умею делать.

— Прекрасно! — воскликнул Ярослав, — я беру тебя. Клетневание — сложная и редкая профессия. Следующий!

— Я — камнетес, — смущенно молвил молодой парень лет шестнадцати — семнадцати крепкий на вид. — Но я умею резать камень и вести кладку.

Ярослав сразу приметил, что из парня выйдет прекрасный воин или матрос.

— Но ты еще юн быть опытным каменщиком или резчиком.

Парень смутился, не зная, что ответить. Молча мял шляпу, низко опустив голову.

Ярославу было жалко отпускать перспективного человека, он спросил:

— Семья есть?

Тот согласно качнул головой.

— Женат?

— Нет.

— Я дам тебе землю при условии, что ты женишься до отплытия.

Парень удивленно взглянул на Ярослава.

— У нас — недостаток женщин, — лукаво уточнил тот. — Можешь подрабатывать камнетесом, когда пожелаешь. Но я беру тебя в команду матросом. В перспективе из тебя должен получиться хороший воин.

Парень обрадовано поклонился. Таким образом Ярослав принял и всех остальных желающих стать переселенцами в Изумрудной долине. Оставался один последний парень, которого первым подталкивал Дрегон. Ярослав обратился к нему:

— Ну, а ты чего ждешь?

Дрегон подсуетился:

— Оружейник он, — подмигнул глазом, — подмастерье, как вы и говорили, но умелый.

— Хорошо! — Ярослав взмахнул рукой. — Садись за мой стол, оружейник, отведай вина, яств. Эй, трактирщик.

Хозяин трактира подбежал на полусогнутых, низко кланяясь.

— Накормить всех моих новых друзей и поставить им вина! Думаю, что они давно не едали досыта…

Трактирщик засуетился, стремясь найти просителям и будущим переселенцам свободные места. Толпа, окружавшая Ярослава, постепенно рассосалась, но оставались еще некоторые, кто ожидал. Ярослав заметил среди них Хадида.

— О… о! Посмотри, Дрегон, кто к нам пожаловал!

Все застолье обратило внимание на шпиона и предателя.

— Гнать его в шею! — грохнул глиняным кувшином о стол Ибирин.

— От чего же гнать? — тихо произнес Жиган. — Пусть скажет…

— Батогами его! — возопили пьяные кормчие, по жизни неравнодушные к разбойникам, хотя многие в тайне не гнушались этого ремесла.

— Хорошо! — согласился Ярослав. — Говори, коли уж пришел.

Хадид засеменил и бух на колени, лбом о пол хрясь.

— Помилуй, Дхоу! Не погуби! Дети малые с голоду помрут!

— Чего ж ты хочешь?

— Прости часть долга. Сто золотых — неподъемная сумма…

— Ах, ты, разбойник, — не удержался Ибирин. — Да тебя повесить мало, долг ему не померен. Радуйся, что живой!

Ярослав поднял руку, чтобы его не перебивали, но даже гости уже не могли остановиться, забыв о вожде.

— Гнать его! Свести в пританей! — летело со всех сторон столов занятых моряками.

Ярослав дождал, когда крики прекратятся, опустил руку. Молвил спокойно, даже сочувственно:

— Помнится кто‑то хотел купить у меня коня за пятьдесят золотых…

— Украли, Дхоу, — взмолился Хадид, — как пить дать, все украли нечестивцы…

Ярослав выкрикнул резко:

— Не ври, Хадид! Вождю врешь! — да так, что часть гостей за столом замолкли, и стало тихо.

— По глазам твоим хитрым вижу, — продолжал он тоном уже значительно более ровным, — деньги у тебя есть. Плати в срок или дело будет в суде пританов…

Народ одобрительно загудел.

— Но я могу помочь… — хитро намекнул Ярослав.

— Корабль у него, помнится, был, — тихо подсказал сидящий поодаль Шведов, после болезни первый раз выбравшийся на люди, если не считать команды.

— В корень зришь, Анатоль, — уверенно подтвердил Ярослав, — если хочешь, чтобы я не разорил тебя в конец. Корабль свой пригонишь и передашь мне, как залог пятидесяти золотых долга…

— Но корабль стоит гораздо больше…

— Не перебивай, разбойник, — одернул Ярослав. — Я сказал, как залог, а не в счет долга. Вступиш в команду Ибирина. Сейчас нам нужно доставить товар и переселенцев в Изумрудную долину. Твой корабль будет как нельзя кстати. Платить буду как за обычный фрахт и пользоваться кораблем до погашения долга. Если пожелаешь, пятьдесят золотых заплатишь вперед, через пританей, в счет остальной суммы. Чтобы твоя семья не голодала, будешь получать жалованье матроса наравне со всеми.

— Но я могу сам управлять своим кораблем…

— Я дам ему собственную команду и кормчего. Не доверяю тебе…

— Меня ж матросы прибьют… — жалобно взмолился Хадид.

— Это твое наказание, — пожал плечами Ярослав. — Терпи. А после возвращения долга можешь идти на все четыре стороны и сохранить за собой корабль.

— Благодарю, Дхоу…

Хадид удалился в тяжелом упадке духа, низко склонив голову и шаркая ногами.

Ярослав обратился к сидящему рядом за столом молодому оружейнику.

— Так как тебя зовут, парень, и так ли ты хорош в деле, как предполагает Ибирин?

— Зовут меня Силон, — спокойно отвечал парень. Чувствовалась уверенность человека уже имевшего опору в жизни. — Мой отец, мастер оружейник Алкмой, и я с раннего детства тружусья в мастерской. Умею выделывать клинки мечей и кинжалов…

— О как… — подал голос Ибирин, но парень продолжил, не останавливаясь.

- … могу вытягивать металл и отжигать, чтобы получить шлем или хороший стальной котел. Но в последнее время в мастерской отца делаю наборные эфесы…

— По какой причине такой человек как ты готов плыть за море в глухой опасный край населенный нелюдью? — прервал его Ярослав.

— Видите ли, вождь, — неуверенно продолжил парень, стреляя глазами по сторонам, — я полюбил девушку…

— Похвальное дело…

— И она меня…

— Так женитесь.

— Она — дочь гамора…

Образовалась короткая пауза, но Ярослав быстро нашел слова.

— Печально… И что, ты хочешь ее похитить?

Парень встрепенулся.

— Что вы, Дхоу. Мы хотим бежать. Я услышал о вас… — парень вновь стал не уверен в том, что он говорит правильно, озираясь на присутствующих. — И мы вместе решили плыть с вами, если конечно позволите.

— Такое бегство сродни похищению, — неуверенно протянул Ярослав… — а отец твой знает? Одобряет?

— Нет, — печально повесил голову парень, готовый к тому, что ему откажут.

— Видишь, Силон, я не могу одобрить твой поступок, — громко, во всеуслышание заявил Ярослав, но склоняясь вплотную к лицу парня, тихо шепнул. — Но, если каким‑то образом ты и твоя возлюбленная обнаружатся на борту уходящего корабля, никто не станет поворачивать назад. Такова традиция… И не забывай твоя профессия требует много инструмента, материалов, а главное денег — готовься. Ибирин — тихо обратился Ярослав к кормчему и кивнул головой — устрой все…