Ожидая тебя - Майклз Кейси - Страница 49
- Предыдущая
- 49/62
- Следующая
Что бы ни говорил Генри, она не станет его слушать. Особенно теперь, когда так близка к счастью.
— Что ты хочешь сказать, Генри? — Мери взяла рюмку и отпила глоток вина.
— То, что я надеялся, мне не придется тебе говорить, мое дитя. Нечто, что Джон узнал от своего отца — а я случайно услышал — в ту ночь, когда вас обвенчали и когда Джон покинул Англию, пообещав мне, что никогда не вернется. Я надеялся убедить тебя, чтобы ты сама потребовала расторжения брака и начала жить собственной жизнью. Но своим молчанием я только навредил тебе. Желая избавить тебя от боли, я причинил тебе вред. Теперь-то я вижу, что защитить тебя может только правда. И я собираюсь сказать тебе правду. Мередит, дорогое, незаслуженно обиженное дитя, тебе понадобится все твое мужество…
Глава 24
Джек не спеша ехал домой. В поместье Киппа он узнал, что господа, хозяин и его гости, уехали к кому-то с визитом. Кипп обожал светские развлечения, да и, по всей вероятности, он предпочел многолюдное общество уединению с леди Сьюзен.
Джек решил заглянуть к Мери, прежде чем закрыться в кабинете с Уолтером и его бухгалтерией. Он медленно поднимался по лестнице, размышляя о том, когда это он успел так состариться душой и устать.
Он надеялся, что Мери согласится с ним говорить. Надо было пригласить ее поехать вместе к Киппу. И он пригласил бы, если бы ему не показалось, что она рада остаться дома.
— Черт! — одернул он себя. О чем он только думает! — Что, если она опять уехала на охоту за разбойником… — Какой же он дурак! Она его снова перехитрила! Собравшись с духом, он постучал в дверь ее спальни.
Через несколько секунд дверь распахнулась. На пороге стояла испуганная Мери.
— Хани, я же сказала, чтобы меня не… Ах, это ты! — Мери попыталась захлопнуть дверь прямо перед его носом, но в ее глазах Джек прочел такой ужас, что, оттолкнув ее, вошел и захлопнул за собой эту самую дверь. По всей комнате была разбросана одежда: она вываливалась из ящиков, была разбросана по постели, торчала из небольших дорожных сумок — Ты куда-то собралась, Мери? — спросил он и, увидев в голубых глазах слезы, схватил ее за плечи.
Мери вырвалась и отскочила, как будто он причинил ей боль.
— Не прикасайся ко мне! Как тебе даже в голову может прийти прикасаться ко мне? Сколько еще раз ты заставишь меня играть роль дурочки, которой ничего не известно?
Джек почувствовал, как его вот-вот захлестнет волна ярости, но сумел совладать с собой.
— Мери, — тихо сказал он, а она отступала от него вес дальше. — Скажи, что случилось? Меня не было всего какой-нибудь час. Что произошло за это время? — Он обвел рукой разбросанные повсюду веши. — Только не говори, что ты решила сбежать, потому что я поехал к Киппу, а не стал беседовать с тобой об этом проклятом анонимном письме. Я этому никогда не поверю. Ты что-то натворила? — Он сорвал ленту, перевязывавшую его волосы, и бросил ее на пол. — Черт возьми, Мери, что ты сделала?
— Что я сделала? Что сделала я? Это ты сделал, Джек. Это ты знал, а не я, — обвинила она его, ткнув в его сторону указательным пальцем. — Вот почему ты уехал в ту же ночь, когда нас будто бы обвенчали, и не хотел возвращаться. И именно поэтому ты не хочешь прикасаться ко мне, даже близко боишься подойти. А я… я только что не бросалась тебе на шею, потому что ты когда-то любил меня… когда я была ребенком.
Она отвернулась и на мгновение спрятала лицо в ладонях, но тут же снова обернулась. Боже, сколько муки было в ее взгляде!
— Почему ты мне не рассказал? Почему позволил быть такой дурой? Я ни о чем не подозревала и преследовала тебя… верила… страстно желала быть с тобой… любить тебя. Я любила тебя, а ты, подлец…
Джек понял, что в эту минуту его жизнь кончилась. Ей стало известно — ему еще предстоит узнать от кого, — и она никогда его не простит. Ему казалось, что они достаточно любят друг друга, чтобы преодолеть то, что он должен был ей сказать. Теперь он понял, что ошибался.
— Мери! — Он пытался ее успокоить. — Мне очень жаль. Знаю, я был трусом. Но как я мог тебе сказать? Где мне было найти такие слова? Ты — вся моя жизнь, Мери. Все могло быть иначе. Но Август украл у тебя твою жизнь, твое наследство, право на счастливое детство, на место в обществе. И все из-за проклятой любви к деньгам, из-за жадности и эгоизма.
Она смотрела на него во все глаза, ловя каждое слово, упиваясь его видом, словно после сегодняшнего вечера она никогда больше его не увидит. Но потом сдвинула брови, как будто не понимала, о чем он говорит.
— Он сделал это нарочно, — продолжал Джек, завладев ледяной рукой Мери. Он подвел ее к кровати и сел рядом. — Он сделал так, что я должен был жениться на тебе, а потом сказал то, что удержало бы любого человека чести — даже такого дикаря, каким был я, — от брака.
Он сжал ей пальцы и посмотрел на нее. Перед его внутренним взором промелькнули образы прошлого, нахлынули воспоминания о минутах счастья, о надеждах на жизнь, в которой не было бы несчастий и одиночества.
— Если бы мы встретились с тобой впервые только сейчас, Мери! Один твой взгляд, и я бы стал твоим рабом. Ты бы вышла за меня замуж, и мне не пришлось бы ползать перед тобой на коленях, вымаливая твою любовь.
Она отшатнулась, и сердце Джека упало. Слишком поздно. Боже, ну почему он все время опаздывает? Он упустил столько лет! Неужели уроки жизни не пошли ему на пользу?
— Когда я увидел тебя в первый раз, тебе было неполных шесть месяцев. Я помню, как спрятался за дверью, когда кто-то принес тебя в детскую и оставил одну в колыбельке. Я еще долго прятался, а потом подошел, чтобы посмотреть на тебя. Ты меня не сразу увидела. Ты была слишком занята своими пальчиками, с которыми разговаривала на своем языке — гукала. — Джек невольно улыбнулся, не замечая, что его глаза наполнились слезами. — Я помню, как наклонился ближе к твоему маленькому личику. И ты меня увидела. Ты долго на меня смотрела, Мери, очень долго. Я боялся, что ты заплачешь, но ты не заплакала, просто смотрела, будто решая, друг я или враг. А потом улыбнулась. Ты улыбалась, а в это время в детскую заглянуло солнце. Я наклонился еще ближе, а ты хихикнула и схватила меня за нос. Как же крепко ты его держала! Джек машинально погладил нос.
— Мне следовало бы уже тогда догадаться, Мери, что ты всегда будешь крепко держать меня, что мне никогда не удастся от тебя освободиться, что я этого сам не захочу. — Он встал, отошел, а потом обернулся, чтобы взглянуть на то, что потерял. — Ты правильно делаешь, что уезжаешь, Мери. Ты не заслуживаешь того, чтобы похоронить себя в Колтрейн — Хаусе.
Мери посмотрела на Джека долгим взглядом. Но сейчас она не улыбалась. Слезы ручьем катились у нее по щекам.
— Как он мог сделать такое, Джек? — спросила она упавшим голосом. — Что он был за чудовище, что поженил нас? Своего сына на своей незаконнорожденной дочери? Своих собственных детей…
Джек сел, где стоял, — прямо на пол и в недоумении посмотрел на Мери:
— О чем ты, черт побери, говоришь?
— О том же… о том же, о чем и ты, — ответила она и тоже сползла на пол, опершись спиной о бок кровати. — О том, о Господи, Джек… Ты же знаешь. А теперь знаю и я. Мы с тобой сводные брат и сестра. Я была сегодня вечером у Генри, и он мне все рассказал. Он сказал, что поэтому…
Джек моментально вскочил на ноги.
— Я убью его! К черту все планы. Я задушу негодяя! Он подбежал к двери в коридор, но она была заперта.
Это дало ей возможность догнать его, схватить за руку и умолять не спешить.
Но Джек вырвал руку и попытался открыть дверь.
— Где ключ? — взревел он. — Где этот чертов ключ?
— Не знаю, — ответила Мери, пытаясь оттащить его от двери. — Наверное, нас заперли Клэнси и Клуни. Я знаю, что ты в это не веришь, Джек, но это они. Успокойся и сядь здесь, у камина. Ты не можешь убить Генри за то, что он, пытаясь защитить меня, сказал правду.
В то самое мгновение, как Мери выговорила, что они брат и сестра, Джека охватила холодная ненависть, не имевшая ничего общего с благоразумием или здравым смыслом. Это чувство наполнило его единственным желанием — помчаться в роскошный дом Генри Шерлока, выдернуть его из этого дома за седые волосы, четвертовать, а потом развесить по частям на деревьях на три мили вокруг.
- Предыдущая
- 49/62
- Следующая
