Мэгги без царя в голове - Майклз Кейси - Страница 38

• Предыдущая
• 38/61
• Следующая

Кто-то из толпы закричал:

— А как же окружной прокурор, мисс Дули?

— Меня зовут Келли. Мэгги Келли. — Мэгги по-прежнему не спускала глаз с журналиста. — И что там с окружным прокурором?

— Он выступал по телевидению сегодня утром и сказал, что арест неминуем, что Толанд-Джеймс — хладнокровная убийца. Вам есть что сказать?

Мэгги уже ничего не различала. У нее перед глазами повисла багровая пелена.

— Разумеется, мне есть что сказать. Окружному прокурору давно пора сменить парикмахера и визажиста. А теперь пошли все вон, потому что два моих окна выходят прямо на этот тротуар, и я как раз собираюсь подогреть смолы. Да, я знаю, что «смолы» рифмуется с «козлы», так что пошли все вон!

Уже в фойе колени у нее задрожали, и она сообразила, что все это время камеры были включены.

— Господи, что это я делала?

— Ты вела себя как настоящая стерва, Мэгги. — Носокс едва не приплясывал от возбуждения. — Это ты Роба Боттомса стерла в порошок. Его все терпеть не могут. Тебя покажут в дневных новостях. Боже. Как настоящая стерва.

— Как настоящая дура. Я вела себя как настоящая дура. Надо было промямлить «без комментариев» и пройти мимо.

— Боттомс тебя разозлил, — напомнил Носокс.

— Да, конечно. Ты как, Носокс?

— Я-то в порядке. А вот моя мама вполне может прислать тебе шарлотку в подарок. — Он проводил ее до лифта.

Она шагнула внутрь, помахала Носоксу и попыталась улыбнуться, но, как только двери закрылись, прислонилась к стене.

— Да уж, нашла время. Меня зовут Келли. Мэгги Келли. Самое оно. Мамочка будет в ярости.

В квартире Алекса не было. На мониторе белела записка, даже две, написанные каллиграфическим почерком Алекса, но от этого не более понятные.

Звонков больше не было и не будет. Позови Носокса, Киллера. Сбор здесь в три. Мари-Луиза, я в полдень у Пьера. Тем временем другое задание.

Вторая записка была короче.

Всеми силами отвлекай Венделла, пока мы не узнаем, что доставят.

Он подписался как Сен-Жюст.

— Что за?.. — Мэгги скомкала записки и разочарованно оглядела гостиную. — Мы ждем сообщения от похитителей, а он отправился подписывать этот проклятый фотомодельный контракт? Он должен быть здесь. Нам надо поговорить. В конце концов, я еще не показала ему этот чертов паспорт!

Она разгладила первую записку и прочла ее еще раз. Тем временем другое задание. Что это значит?

Она прошла на кухню, открыла банку газировки, побрела назад в гостиную, ощущая себя такой же полезной, как снегоуборочная машина в Майами. А это еще откуда? Она что, свихивается потихоньку? На кофейном столике лежал фотоальбом.

— Просмотрю пока остальные фотографии, — сказала она себе, водрузив альбом на колени. Она перевернула страницу, другую, потом нахмурилась: — А где же мертвец? Шишка «Два Уха» Мордини потерялся.

Она вернулась к началу альбома и пролистала еще раз. На одной странице обнаружила четыре белых фотографических уголка, но без фотографии. Она быстро проверила весь альбом и нашла еще несколько пустых мест.

— Алекс, что же ты делаешь? — Она посмотрела на часы. Его не будет как минимум до двух. Все это время она может сидеть и тревожиться о нем… или сделать что-нибудь. Что-нибудь отважное.

Она прикурила сигарету (бросить курить — слишком отважно), взяла трубку радиотелефона, нажала кнопку быстрого вызова, подождала.

— Алло, мам? Это я, Маргарет. Кхгм… ты смотришь новости с Робом Боттомсом?

Сен-Жюст максимально тщательно отнесся к своему туалету. Он скинул черные брюки, которые в спешке натянул утром, опасаясь, что Мэгги сорвет дверь с петель. Вместо них он надел желто-коричневые слаксы с отутюженными стрелками, ничуть не помявшиеся оттого, что их бросили на пол вместе со всем остальным его гардеробом.

Белую рубашку он оставил. Это была одна из его любимых рубашек, и к тому же свежевыстиранная. Поверх рубашки он накинул очередной темно-синий блейзер. Галстук решил не надевать, зато подпоясался желто-коричневым ремнем. Светло-желтые ботинки и носки в тон. Небрежно уложенные волосы, на шее — монокль, стеклышко спрятано в нагрудный карман куртки.

Конечно, это не вестон из мягкой оленьей кожи и не его любимые гессенские сапоги[27], но ансамбль весьма неплох.

Жаль, он не мог взять с собой шпагу-трость, без нее он чувствовал себя практически голым. Но он боялся, что в присутственных местах стоят металлодетекторы и ему в лучшем случае придется объясняться, что привлечет к нему излишнее внимание, а в худшем — лишиться шпаги.

Чтобы хоть чем-то занять руки, он по пути купил зонт в маленьком магазинчике, чей владелец понимал, что зонты должны быть большими, черными, с тяжелой изогнутой ручкой и длинным острым наконечником.

Дождя не намечалось, но с зонтом наперевес он почувствовал себя намного увереннее. В своей тарелке.

Внутри здания он изучил указатель на стене и направился прямиком к своей жертве.

— Доброе утро, мисс Анжела Перкинс, — произнес он, быстро прочитав имя на табличке. Табличка стояла на столе, а стол — в приемной жертвы. — Я — Александр Блейкли, разумеется, прибыл с визитом к мистеру Деттмеру. Будьте так любезны, сообщите ему о моем прибытии.

— Кто? — Мисс Анжела Перкинс одновременно восхищенно — как и предполагалось — таращилась на Сен-Жюста и машинально листала ежедневник. — Кажется, я не…

— О, конечно, — мягко произнес Сен-Жюст и почтительно склонил голову. — Как глупо с моей стороны. Я забыл предложить вам свою визитную карточку. — Он достал из внутреннего кармана куртки тонкий белый конверт. — Уверен, если вы покажете это глубокоуважаемому мистеру Деттмеру, он непременно вспомнит о назначенной мне встрече.

— Эээ… ммм… — Мисс Анжела Перкинс медленно встала из-за стола и протянула руку.

Сен-Жюст поймал ее восхищенный взгляд, поднес к губам ее руку, поцеловал пальчики. Затем вложил в эти пальчики конверт.

— Какие чудесные у вас губы, моя дорогая. Должно быть, вы устали от постоянных комплиментов вашей красоте?

— Ммм… Эээ… — Не опуская руки, она сделала шаг назад, чуть не опрокинула стул, развернулась и влетела в кабинет.

— Кто вы такой, черт побери?

Сен-Жюст обернулся и увидел трех джентльменов, которые сидели в кожаных креслах и смотрели так, словно хотели выставить его из приемной через окно.

— Какие-то проблемы, джентльмены? — Сен-Жюст элегантно оперся на ручку зонта.

— Да. Мне назначено на десять утра, — произнес один.

— Вам? Ни в коем случае. Это мне назначено на десять утра, — возмутился другой.

— А мне назначено на половину десятого, так что я в любом случае впереди вас обоих. И все мы впереди него.

— Мистер… мистер Блейкли?

Сен-Жюст выгнул бровь, усмехнулся, отвесил поклон, развернулся, взял зонт подмышку и произнес:

— Да, мисс Перкинс?

— Вы можете войти. — Она застыла напротив отворенной двери, прижав пальцы к губам и завороженно наблюдая, как он проходит в кабинет, раза в три больше, чем отнюдь не маленькая гостиная Мэгги.

— Вы принесли это?

— Разумеется, — Сен-Жюст слегка поклонился полному краснощекому мужчине среднего роста. Мужчина выбрался из-за стола, размеры которого вполне позволяли сервировать обед на двенадцать персон, и еще осталось бы место для канделябров, конфитюрниц и фамильных серебряных солонок.

Окружной прокурор Чедвик Деттмер помахал фотографиями:

— Это что еще за чертовщина?

— А я думал, это-то как раз понятно. — Сен-Жюст пересек обширный ковер, чтобы изучить два стула у противоположного конца стола. Стулья ему не понравились — слишком низкие и хлипкие, стул Деттмера намного выше и солиднее. Не то чтобы Сен-Жюста это волновало, но Деттмер явно использовал любую возможность, дабы возвыситься над посетителями. Обойдется.

Сен-Жюст направился обратно. По пути он остановился, чтобы полюбоваться фотографиями на полках серванта вишневого дерева.

• Предыдущая
• 38/61
• Следующая