Какая еще любовь? - Майклз Кейси - Страница 32

• Предыдущая
• 32/62
• Следующая

— Вы работали на ее родителей?

— Мистер Лонгстрит…

— Ответьте на вопрос. Вы работали на ее родителей?

— Да, работал. Номер, мистер Лонгстрит.

— Какими они были?

— Вы, я чувствую, крепкий орешек. Ну, хорошо. Они всегда… держали дистанцию, мистер Лонгстрит. И были на редкость эгоистичны. Кстати, предупреждая ваш следующий вопрос: да, они постыдным образом пренебрегали Молли. Итак, номер?

Доминик продиктовал номер, повесил трубку, вырвал листок из блокнота и засунул в ящик тумбочки.

Этот Хопкинс не человек, а робот. Хотя Молли, кажется, нашла в нем что-то человеческое: когда тот рассказывал о ее родителях, голос у него был грустный, даже, пожалуй, немного сердитый.

И что все это значит? Это и есть причина? В детстве ее не любили родители, и теперь она боится эмоциональных отношений?

Похоже на правду.

Возможно, «игра», в которую она играет, переезжая с места на место, меняя работы, одну глупее другой, превращая жизнь в сплошное развлечение, вовсе не игра. Возможно, это особая форма самозащиты.

Доминик потер рукой живот, чувствуя, что новое лекарство не до конца погасило пожар в его желудке.

Все это ему совершенно ни к чему. Ни к чему в его жизни Молли Эпплгейт, красавица со сложной судьбой; ни к чему ее комплекс «Иди ко мне — пошел вон», ее проблемы маленькой богатой девочки.

Ну а ей нужны его проблемы?

А она, между прочим, не задумываясь бросилась их решать, помогать ему, укладывать его в постель. Несколько раз, как сама же и напомнила.

Он расстегнул молнию на джинсах и заправил в них рубашку. Что ж, теперь ближайшие две недели он будет разгадывать загадку Молли — или просто наслаждаться их отношениями, как она предложила.

— Не предложила. Предупредила, — уточнил он для себя и направился к конюшням.

На террасе его ждал Большой Эл. В джинсах, ботинках и большой желтой соломенной шляпе, не сползавшей ему на глаза только благодаря оттопыренным ушам. Уши у мальчишки росли быстрее всего остального.

— Как моя шляпа, дядя Ник? Мне ее вчера Молли купила. Сказала, что это настоящая ковбойская шляпа, только что-то не верится. Обычная детская шляпа. Хотя она мне нравится.

— Отличная шляпа, Большой Эл, — похвалил Доминик, и они вместе пошли к конюшне. — Только тебе нельзя в ней ехать. Кататься верхом можно только в шлеме, не забыл?

— Я помню. В моем велосипедном шлеме. Я пока просто так ее надел.

— Ладно. А где твоя сестра?

— Они с Молли уже в конюшне. Джонси седлает лошадей. Молли поедет на Дэйзи.

Доминик поднял бровь.

— А вы ей говорили, что Дэйзи любит попрыгать?

Большой Эл пожал плечами.

— Может, мы тогда сначала проедем по двору перед конюшнями, а уже потом по дорожкам?

— Ага, — покладисто согласился Большой Эл. — Но мы точно поедем по дорожкам?

Доминик выразительно посмотрел на него.

— Еще как, можешь не сомневаться.

Он помахал Лиззи, которая выводила из конюшни маленького коричневого пони. На голове у нее был велосипедный шлем. Надо будет купить им настоящие шлемы для верховой езды, подумал Доминик. Как этот черный у Молли.

Черт, она и правда в бриджах. Бежевых. И в лакированных коричневых ботинках со шнуровкой. И в темном жакете в тон поверх белоснежной блузки с кружевным воротником. Высокая, стройная, с длинными ловкими ногами. Она выводила Дэйзи из конюшни.

— Привет! Джонси седлает тебе Сильвестра. — Молли легко вскочила в английское седло.

Пять минут спустя они все ехали верхом. Идея Доминика покататься сначала по двору не прошла, потому что, заявив: «Кажется, ей пора порезвиться», Молли пустила Дэйзи галопом по широкому лугу к рощице ярдах в пятистах.

— Ого, смотрите, как она едет! — воскликнула Лиззи со своего пони. — Вот бы мне так научиться.

— Лучше следи, чтобы ноги всегда были в стременах, и поводья держи покрепче, — заметил Доминик, глядя, как Молли мчится через луг, а из-под копыт Дэйзи летят комья земли. — Ну что, поехали за ними?

Он изо всех сил сдерживал Сильвестра, которому тоже не терпелось побегать, и ехал почти шагом, чтобы Лиззи и Большой Эл не отставали. Когда они поравнялись с Молли, ее лошадь уже неторопливо ходила кругами, поджидая их.

— Она просто красавица, Доминик. — Молли похлопала кобылу по шее. — Джонси говорил, что она отличная прыгунья. Чувствую, так и есть.

Ее большие глаза сияли, щеки раскраснелись, на лице светилась счастливая улыбка. Беззаботная. До чего быстро у нее меняется настроение. Но зато она умеет наслаждаться жизнью, с этим не поспоришь. Любую перемену она воспринимает на ура, даже если не собирается задерживаться надолго.

— Может, присмотришь за детьми, чтобы Сильвестр тоже порезвился? — предложил он и толкнул коня ногами.

— Йо-хо, дядя Ник! Не жалей его! — завопил Большой Эл.

Доминик слегка ослабил поводья, плотнее сжал бока лошади коленями, и они помчались по лугу.

Оба любили хороший галоп: свист ветра, стук копыт, солнце в лицо, неизъяснимый восторг, закипающий внутри от быстрой, умелой езды.

Молли.

Доминик тряхнул головой. Неужели он не может сделать ничего, чтобы не подумать о Молли?

Когда Сильвестр немного сбавил шаг, Доминик натянул поводья, развернулся и поехал через луг обратно.

— Здорово? — спросила Молли.

— Здорово, — согласился он. — Лиззи, хочешь поехать первой?

Лиззи пустила Брауни вперед.

— Молли, я тебе покажу свое любимое место. Ручей, а рядом бревно, чтобы посидеть. Тебе понравится.

— Не сомневаюсь, — ответила Молли и направила Дэйзи вслед за Брауни, оставив Доминика и Большого Эла в хвосте. Некоторое время Доминик, не отрывая глаз, любовался Молли со спины. Она очень грациозно держалась в седле.

Интересно, когда он в следующий раз поедет кататься, сможет не думать о Молли? Вряд ли.

На полпути к любимому месту Лиззи Большой Эл остановил пони и позвал:

— Дядя Ник!

— Что, прямо сейчас, Большой Эл? А потерпеть не можешь?

— Ага, прямо сейчас. Я уже давно терплю.

— Понятно. Лиззи, мы на минуту задержимся! — крикнул Доминик племяннице.

Он поравнялся с пони и придержал того за холку, пока Большой Эл спускался.

— Что случилось? — спросила Молли, оглянувшись на Доминика.

— Лучше тебе этого не знать, — отозвалась Лиззи и брезгливо поморщилась. Доминик слез с лошади и привязал поводья к кусту возле тропинки.

— Минутка для туалета, — пробормотал Доминик, тронул Большого Эла за плечо, и они углубились в лес.

— Он любит писать в траве под кустами, — пояснила Лиззи. — Если мама про это узнает, она ему уши оборвет.

— Так что лучше маме ничего про это не знать, — заявил Доминик, обернувшись к ним… о чем тут же пожалел: Большой Эл отпустил ветку, которая перегораживала тропинку, и та с размаху хлестнула Доминика по носу. — Черт! Все, Большой Эл, с меня хватит. Я подожду тебя здесь.

— Это что, какой-то ритуал? — спросила Молли у подошедшего Доминика. Он потирал ушибленный нос.

— Наверное, Эл так считает.

— Ты — отличный дядя, — сказала Молли, глядя на него сверху вниз и улыбаясь.

— Кто бы сомневался, — согласился он, расплывшись в глупой (как он сам подозревал) улыбке.

О том, что ему надо решить кучу проблем, Доминик вспомнил, только когда они вернулись к конюшням. Хотя Молли и занимала его мысли постоянно, но, если расслабиться и перестать напряженно думать, их непонятные отношения переставали казаться такими уж непонятными.

В суровую действительность его вернула Билли Уайт. Она поджидала их во дворе у конюшен, скрестив руки на груди и угрожающе притопывая ногой. Точь-в-точь жена, готовая оторвать голову вернувшемуся под утро мужу.

— Вы могли бы пригласить и Бетани покататься с вами, — сказала она, как только Доминик подъехал поближе.

— Бетани умеет ездить верхом? — спросил Доминик, спустившись с лошади и подойдя к Лиззи, чтобы помочь девочке слезть на землю.

— Нет. Но она очень способная девочка. Вы могли бы ее научить…

• Предыдущая
• 32/62
• Следующая