Какая еще любовь? - Майклз Кейси - Страница 27

• Предыдущая
• 27/62
• Следующая

— Он смотрит на меня? Уверена?

— Конечно. Он всегда на тебя смотрит и пытается задеть, чтобы ты с ним поговорила. Можешь не верить, но мне кажется, он в тебя влюблен. Кто бы на его месте не влюбился? Разве есть мужчина, способный устоять перед тобой?

Синара кивнула, принимая комплимент как должное.

— В понедельник позвоню в салон, надо сделать эпиляцию для бикини. — Она поднялась с дивана. — Устроим пикник. Сто лет не была на пикнике. Заставлю Дерека кормить меня клубникой и виноградом. Он у меня последний ум потеряет. Он это заслужил, поверь мне, милая. Спать до полудня и два раза в неделю делать маникюр у Ангела. И массаж лица. И днем тоже спать. — Синара зажмурилась от удовольствия. — Знаешь, когда у меня последний раз был настоящий отпуск? Даже я не помню. Пойду обрадую Дерека. Посмотрим, как он в плавках будет нырять в бассейн!

— Двое готовы, один на прицеле, — сказала Молли, когда Синара почти выбежала из комнаты и поспешила вверх по лестнице. Наверняка в комнату Дерека, чтобы рассказать про отмену репетиций на ближайшие две недели. Интересно, звезды Бродвея умеют бегать вприпрыжку? Может, и умеют.

Теперь надо найти маму Билли, а заодно придумать, как спровадить их с Бетани отсюда на две недели, не считая воскресного ужина.

— Миссис Уайт? — позвала Молли, входя в маленькую комнату за кухней. Кажется, здесь стоял компьютер.

— Что там еще? Неужели не видно, что я занята? — рявкнула Билли Уайт, не отрываясь от монитора.

— Простите. Добрый вечер, — ответила Молли, напомнив самой себе про ласкового теленка из старой доброй пословицы. — У меня для вас хорошие новости. Доминик отпускает всех в двухнедельный отпуск. Вы с Бетани сможете съездить домой отдохнуть, а через две недели вернетесь. Здорово, правда?

Маму Билли, судя по всему, эта новость не впечатлила. Она крутанулась на стуле и уставилась на Молли.

— Это еще что за собачье дерьмо? Небось хочет от нас избавиться? А все из-за чертовых детишек Тони. Все потому, что я прямо сказала ему, какие они кретины и как завидуют моей Бетани. Бедная девочка до сих пор не может в себя прийти после той травмы, которую нанесли ей сегодня утром. Я могу в суд подать, и ему это отлично известно, так что нечего мне тут втирать про какой-то липовый отпуск, меня на такое не купишь.

— Травмы? Это же было водяное ружье, миссис Уайт, а не настоящее.

— Не смей мне дерзить. Все знают, что ты просто очередная шлюха Доминика. Этот человек и недели не может протянуть без новой девки. — Ее глаза сузились. — Или, может, ты замена Синаре?

— Я — няня, — сказала Молли, мысленно наделяя миссис Уайт свинячьим пятачком. Такого ей не приходилось делать со школы. Она по опыту знала — начни бороться с дураками (по крайней мере, лицом к лицу), и сам превратишься в дурака. — Ни Синара, ни Дерек никуда не уезжают. Они проведут отпуск здесь.

— Ах, они остаются? Тогда с какой стати мы с Бетани куда-то поедем? Может, он и решил от нас избавиться, только черта с два у него это получится. Никуда мы не поедем, слышала?

Молли подумала, что маму Билли отлично слышали даже в Вильямсбурге.

— Между прочим, он сказал, что вы можете остаться, — с улыбкой проговорила она, хотя это далось ей не без некоторого насилия над собой. Ничего, ближе к концу второй недели она выберет денек, и эта мадам у нее захрюкает. Сейчас не получится: всего пару часов назад Доминик лежал на больничной койке.

— Попробовал бы не сказать! — брякнула Билли. — И смотри, держи этих ублюдков подальше от моей Бетани.

— Думаю, это не проблема, тем более что воскресный ужин отменяется. — Молли развернулась и вышла из дома для гостей, пытаясь сообразить, как ей теперь объяснить Доминику, что она отменила две недели репетиций.

Но объяснять ничего не пришлось: когда она пришла в гостиную, Доминик спал на одном из диванов, чуть присвистывая во сне.

— Бедненький, у тебя сегодня был такой тяжелый день, — нежно сказала Молли. Потом развернула плед и укрыла им Доминика: он лежал почти под самым вентилятором.

С трудом удержавшись, чтобы не поцеловать его в лоб, Молли на цыпочках вышла из комнаты. В коридоре она остановилась, прижалась спиной к стене и посмотрела в зеркало напротив.

— Признайся, Маргарет, как такой бесшабашной девчонке, как ты, удалось влипнуть в это дело? — спросила она у своего отражения. И, не дождавшись ответа, спустилась в большую гостиную, откуда пахло свежеподжаренным попкорном.

— Доминик?

Он повернулся на бок. Он спал, и во сне Молли звала его по имени. Как приятно шепчут ее губы.

— Доминик?

Он улыбнулся и поглубже зарылся носом в подушку. «А теперь пусть назовет меня „милый“, — подумал он. Давай, Молли. Ну, еще разок, и с чувством ».

— Мистер Лонгстрит, занавес поднимут через минуту.

— Что-о-о? — Доминик открыл глаза и рывком сел.

— Прости. — Молли присела на край дивана. — Я целых пять минут пыталась тебя добудиться, честное слово. Я не знала, что ты так отреагируешь. Опять нервничаешь?

Он глубоко вздохнул и взъерошил волосы.

— Может быть. Нет. Да. — И зевнул. — Господи, что в этой таблетке?

— Все-таки принял?

Он бросил на Молли недовольный взгляд.

— Да. Перед ужином. Половину. В первый и последний раз. Потому что у меня — запомни — не бывает навязчивых тревожных состояний.

— Как скажешь. Но отдохнуть тебе все равно нужно. Поднимайся, уже одиннадцать. Пора бай-бай.

— Зачем ты меня разбудила? Я бы и здесь отлично выспался.

— Ага, а потом мне пришлось бы вспоминать, чему нас учили на курсах массажа, чтобы привести в порядок твою затекшую шею.

Ладно, сейчас он встанет.

— Ты закончила курсы массажа?

Она в упор посмотрела на него.

— Почему у мужчин сразу становится такое выражение лица, когда они про это узнают?

— А ты не догадываешься? — быстро перебил Доминик. Ну вот, он встает. Уже встал.

Молли обняла его за плечи.

— Пойдем, пора в постельку. Если, конечно, не хочешь перекусить. За ужином ты почти ничего не ел.

Она вдруг отстранилась и одним прыжком очутилась на другом конце комнаты.

— Черт! Только послушай, что я говорю! Я становлюсь как Джейни. И это меня пугает, Доминик, по-настоящему пугает. Ешь, спи, сворачивай себе шею, работай, пока не получишь инфаркт, — мне на это плевать. Понятно?

— Договорились, — ответил Доминик, поднимаясь на ноги. — Мне не нужна нянька, ты же знаешь. Нянька нужна не мне.

— Ну, это еще не известно.

— Тебя устраивает эта работа или нет? Решай.

Красивое, выразительное лицо Молли сменило несколько выражений и остановилось на озадаченном. Доминик улыбнулся.

— Ладно, я к вашим услугам, — она вздохнула. — Тебе ведь нужно помочь.

— С детьми. Мне нужно помочь с детьми. Мы же обо всем договорились.

— Тебе самому нужна помощь, — добавила Молли, снова подходя к нему. — Поезд, который чуть тебя не переехал сегодня утром, шел издалека. И брат предупреждал тебя, так? Теперь я поняла. Вопрос в том, что я могу для тебя сделать.

— Можем попробовать вот это. — Доминик подошел, обнял ее за плечи и притянул к себе. — Или это. — И поцеловал ее.

Славная девочка, не ломалась попусту. Она приняла его поцелуй и ответила.

Их языки сплелись, тела прижимались друг к другу так, будто хотели слиться в одно. Она обвила руками его шею.

Доминик шагнул назад, к дивану, мечтая, как разденет Молли, подомнет под себя, как она обовьет ногами его бедра…

Он почувствовал ее пальцы у себя на груди. «Точно. Правильно. Надо снять рубашку. Брось. Плюнь ты на эти пуговицы. У меня полно рубашек. Сотни рубашек. Подожди. Нет-нет, не останавливайся. Не отталкивай меня. Не надо… Я не хочу, чтобы это закончилось…»

— Доминик, — выдохнула Молли ему в шею. — Кажется… Кажется у меня гипервентиляция.

— Отлично. Как ты, так и я. Мы — идеальная пара. Не одолжишь мне свой бумажный пакетик?

• Предыдущая
• 27/62
• Следующая