Ведьма - Майклз Барбара - Страница 19

• Предыдущая
• 19/56
• Следующая

– Что ж, я действительно не слишком разбираюсь в консервировании, – весело согласилась Эллен. – Может, кто-нибудь из вас научит меня?

– Моя мама с радостью поможет вам, – предложила Джойс.

– Да уж, она на самом деле мастерица, – с коварной улыбкой произнесла Пру. – Особенно ей удаются маринованные персики.

Этот комплимент вызвал еще один взрыв смеха. Джойс сердито вспыхнула.

– Подумаешь, одна банка взорвалась...

– Одна! Это напоминало салют в День Независимости. Или бомбежку.

Плавным змеиным движением Джойс поднялась на ноги. Предчувствуя, что сейчас Пру не поздоровится, Эллен собралась было вмешаться, как вдруг вся компания замерла на месте.

Немая сцена длилась несколько мгновений. Потом Джойс медленно опустилась на пол, Стив взъерошил свою пышную шевелюру, и все остальные заметно перевели дух, но движения их были робкими и неуверенными. Никто не произносил ни слова. Эллен недолго мучилась недоумением по поводу происходящего: повернув голову, она увидела, что к магазину, шаркая и сутула приближается Тим.

Если не знать, кто он такой, его можно было принять за сына бедного арендатора. Такую рубашку постеснялся бы надеть даже нищий, а джинсы выглядели просто непристойно. Выгоревшие на солнце волосы слипшимися прядями свисали ему на глаза. Уставившись в землю, засунув руки в карманы, он поднялся на веранду, и Эллен увидела, что ребята отшатнулись от него, как от прокаженного. Джойс испуганно прижалась к Стиву, схватив его за руку; Пруденс не сводила с Тима жадного взгляда; Боб мрачно сощурился.

Пока Тим находился в лавке, на веранде по-прежнему царила тишина. Через несколько минут он вышел, на ходу распечатывая плитку шоколада, и спустился по ступенькам. Он не счел нужным поздороваться с Эллен хотя бы взглядом, поэтому она тоже промолчала. Напряжение, ощущавшееся в воздухе, причиняло ей почти физическую боль. Норман говорил, что ребята сторонятся Тима, но она не ожидала такой откровенной враждебности, почти с ненавистью.

Тим как раз переходил улицу, когда это произошло. Эллен отлично знала, кто это сделал, но так и не поняла, откуда он взял камень. Увесистый булыжник, размером с мужской кулак, был брошен с завидной меткостью – он попал Тиму прямо в голову. Рухнув на колени, юноша качнулся вперед и упал ничком, уткнувшись лицом в пыльную траву.

Прежде чем он успел коснуться земли, Эллен уже бежала по ступенькам. Опустившись на колени рядом с ним, она положила руку ему на голову, и Тим шевельнулся, а затем и приподнялся. По щеке у него стекала струйка крови. Мертвенная бледность разлилась по лицу, хорошо заметная даже под загаром.

– Держись, – сказала Эллен, подставляя ему плечо. – Это был нешуточный удар, не исключено, что у тебя сотрясение. Обопрись на меня.

– Опереться... – Тим поднял на нее изумленные глаза. – Опереться на вас?

– Я мягче, чем мостовая.

Его голова безвольно поникла, и Эллен подумала, что он все-таки позволит себе припасть к ее плечу, но в следующее мгновение Тим выпрямился, и выражение его лица заставило Эллен похолодеть.

– Послушай, – начала она тем же тоном, каким разговаривала со своими подопечными в Вашингтоне. – Не стоит лезть в драку, Тим. Ты слишком слаб сейчас. Он одолеет тебя.

– Ладно, – процедил Тим сквозь зубы, соглашаясь. – Позже...

– Никаких «позже»! – Она мягко тряхнула его, чувствуя, как напряжены его мускулы – от гнева или боли, она не знала. – Оставь его в покое. Это была подлая выходка, но если ты вздумаешь мстить, то лишь заработаешь неприятности.

Тим хладнокровно рассматривал ее. Теперь его лицо вообще ничего не выражало. Для юноши его возраста такое самообладание было даже пугающим. Наконец он произнес:

– Я в порядке. Оставьте меня, прошу вас.

– Нет, ни в коем случае – я отвезу тебя домой.

– Черта лысого вы меня отвезете! – взорвался он, отталкивая ее руку с носовым платком. – Прекратите же, ради Бога! Не хватало еще, чтоб вы вытерли мне нос и поцеловали в лобик. Милая картинка: заботливая мамочка хлопочет над своим маленьким мальчиком.

Пошатываясь, он поднялся. Эллен не обиделась и по-прежнему была готова подхватить его, если он упадет. Но Тим удержался на ногах. Его походка была нетвердой, но он ни разу не оглянулся, когда уходил.

Эллен вернулась на веранду. Остановившись на ступеньках, она обвела глазами ребят. Ни один не смог встретиться с ней взглядом, но того, кого она искала, среди них не было.

– Где Боб?

– В лавке, – пробормотала Джойс.

– Я так и думала. Трус всегда остается трусом.

Эллен вошла внутрь. За прилавком, сложив руки на груди, как исполинский языческий идол, высилась миссис Грапоу. И больше там никого не было.

– Куда делся Боб? – требовательным тоном спросила Эллен.

– Ушел через заднюю дверь. – Невозмутимости миссис Грапоу можно было позавидовать. Глядя на гневное лицо Эллен, она добавила, явно не к месту: – Вы знакомы с его матерью. Она святая женщина, хотя замужем за богохульником. Ни разу не пропустила воскресной службы. Благочестие дороже злата.

– Может, она и святая, но вырастила скверного сына. Вы знаете, что он сделал?

– Этот дьявол заслуживает худшего, – отрезала миссис Грапоу. – Ему еще мало досталось.

Эллен была так рассержена, что не сразу нашла слова, способные пробить несокрушимое самодовольство лавочницы. Но потом нужная цитата пришла на память, и она произнесла ее вслух:

– "Тот, кто без греха, пусть первым бросит камень..." – И с удовольствием отметила, что стрела попала в цель.

Лицо миссис Грапоу медленно наливалось краснотой, пока не приобрело густой винный оттенок, а глаза ее, и без того крошечные, сузились до размеров булавочных головок. Эллен терпеливо ждала, предоставляя ей возможность ответить на выпад, но, очевидно, знакомство миссис Грапоу со Священным Писанием ограничивалось Ветхим Заветом.

Круто развернувшись на каблуках, Эллен решительно направилась к выходу. У самых дверей она остановилась и намеренно громко, чтобы снаружи ее было слышно не хуже, чем внутри, произнесла:

– Меня не волнует, что Тим успел натворить: никаким проступком нельзя оправдать трусливый самосуд. Если Тим совершает что-либо противозаконное – вызовите полицию, для того она и существует. И я вызову ее сама, если еще раз столкнусь с подобным насилием, кто бы его ни учинил.

Хлопнув дверью, она стремительно понеслась к ступенькам, но ее остановила Джойс:

– Пожалуйста, мэм, не думайте, что мы это одобряем. Мы не любим Тима, это правда, но не все из нас подлецы.

Эллен помолчала.

– Почему же вы его так не любите? – спросила она наконец.

– Он убил мою собаку, – ответила Джойс.

– И избил моего младшего братишку, – добавил Стив.

– Спалил амбар.

– Гонял наших цыплят, пока все они не передохли.

– Погодите, – прервала Эллен поток обвинений, сыпавшихся со всех сторон. – Он на самом деле совершил все это?

– Конечно, – уверенно сказала Джойс. – Он дьявол.

– Возможно, все это было давно, пока он не повзрослел. Но теперь...

– Мой пес пропал этой зимой. А когда я нашла его мертвым... В общем, его долго мучили, прежде чем убить.

– Но неужели вы не понимаете? – увещевающе произнесла Эллен. – Тим поступает так, потому что болен. Ему нужно помочь, а не швырять в него камнями.

– Камень – это действительно плохо, – согласилась Джойс. – Но вы не сумеете помочь ему, мэм. Он одержим дьяволом – так говорит наш проповедник. Когда Тим был маленьким, то не вел себя так скверно. Все мы были хорошими в детстве... Ну, некоторые из нас... А потом он переменился и начал вытворять ужасные вещи – по отношению к тем, кто ничего плохого ему не делал.

– Это еще один симптом, – горячо возразила Эллен. – Разве вы не понимаете...

И осеклась. Конечно, они не понимали. Не могли понимать. Даже из взрослых немногие способны сочувственно отнестись к тем, кто причинил им зло.

– Ладно, – сказала она, через силу улыбнувшись. – Посмотрим, что можно сделать. А пока – никаких камней, хорошо?

• Предыдущая
• 19/56
• Следующая