Нашествие Тьмы - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 25

Квентель широко распахнула глаза, словно не понимая, о чем речь.

— Я тебя предупредила, — припечатала старуха, которую невинный взгляд дочери ни на миг не ввел в заблуждение.

— Я тоже! — немедленно присоединилась Триль. Она никогда не перебивала мать, зная, что это чревато, но сейчас решила, что нужно раз и навсегда расставить все точки над «и» и что мать оценит ее поддержку. — Ты долгие годы считала, что покровительство Ллос охранит тебя. Но Ллос, хотя мы и не можем знать почему, покинула нас. Теперь тебя никто не защитит, сестренка, и тебе стоит поберечься больше, чем любому из присутствующих.

Квентель подалась вперед в своем кресле и даже выдавила из себя улыбку.

— Неужели ты сомневаешься, что Ллос вернется к нам, хотя мы обе знаем, что так и должно быть? — прошипела она. — И из-за чего бы она от нас отвернулась? — С этими словами она дерзко взглянула на свою мать, на что мало кто отваживался.

— Вовсе не из-за того, что ты думаешь! — оборвала ее Триль. Она и раньше подозревала, что Квентель попытается свалить всю вину на старую Бэнр. Смещение главы Дома было бы ей только выгодно и могло бы и в самом деле несколько восстановить престиж находящегося на грани падения семейства. По правде говоря, Триль и сама обдумывала возможность шагов в этом направлении, но отказалась, поскольку больше не верила, что происходившие вокруг странные события были как-то связаны с промахами матери. — Ллос отвернулась от всех Домов.

— И дело не в Ллос, — многозначительно добавил Громф, чьи магические способности, как известно, не зависели от богов и богинь.

— Довольно, — произнесла старуха Бэнр, поочередно оглядывая детей, которые замолкали под ее взглядом. — Мы не можем знать, что явилось причиной всех этих событий. А вот о чем следует задуматься, так это о том, как они могут нам повредить.

— Городу нужен пирадин, — высказалась Квентель, употребив слово, которым дроу обозначали козла отпущения. Она прямо посмотрела на свою мать, и та прекрасно поняла, кого она подразумевала.

— Дура! — выкрикнула старуха ей в лицо. — Думаешь, они удовольствуются только моим сердцем?

Квентель не нашлась что ответить на такой прямой вопрос.

— Для Домов рангом ниже никогда еще не было и никогда не будет лучшей возможности уничтожить наш Дом, — продолжала Бэнр, обращаясь теперь ко всем. — Если вы хотите сместить меня, то давайте действуйте, но знайте, что это не поможет вам предотвратить назревающий бунт. — Она раздраженно махнула рукой. — Скорее этим вы только окажете услугу нашим врагам. Благодаря мне мы связаны с Бреган Д'эрт, а ведь наши враги уже пытались склонить Джарлакса на свою сторону. Но Бэнр — это я, а не Триль и не Квентель. Не будь меня, вы бы уже дрались между собой за власть, науськивая друг против друга преданные вам отряды дворцовой стражи! И что бы вы делали, когда Кьорл Одран появилась бы на вашем дворе?

Ее речь подействовала наподобие холодного душа. Было уже известно, что Дом Облодра ничуть не утратил своей силы, и все Бэнры хорошо представляли себе, как ненавидели их в Третьем Доме.

— Теперь не время для сведения личных счетов, — повторила Мать Бэнр. — Пришла пора сплотиться и отвоевать свое положение.

Все, казалось, были вполне согласны с ней, за исключением Квентель. Обращаясь к Триль, заносчивая младшая сестра заметила:

— Молись, чтобы Ллос не обратила свой взгляд на меня прежде, чем на тебя.

Триль, казалось, это не тронуло.

— А ты молись, чтобы она вообще вернулась, — холодно ответила она, — иначе я оторву тебе голову и велю Громфу водрузить ее на Нарбондель. Пусть твои глаза светятся в разгар дня.

Квентель хотела было ответить, но Громф опередил ее.

— С удовольствием, дорогая сестренка, — обратился он к Триль. Они не испытывали друг к другу ни малейшей симпатии, но если к Триль Громф испытывал противоречивые чувства, то Квентель с ее наглыми притязаниями от души ненавидел.

Мгновенное согласие между двумя старшими отпрысками чудесным образом охладило пыл заносчивой младшей сестры, и Квентель до конца встречи больше не проронила ни слова.

— Может, теперь поговорим о Кьорл, представляющей опасность для всех нас? — саркастически поинтересовалась Мать Бэнр. Не услышав возражений (а если бы таковые последовали, она, скорее всего окончательно потеряв терпение, предала бы говорившего медленной смерти), старуха перешла к разговору о возможностях обороны дворца. Она сообщила, что Джарлаксу и его банде пока можно доверять, предупредив, однако, что он первый переметнется на сторону врага, если увидит, что Дом Бэнр сдает позиции. Триль заверила всех, что Академия пока верна им, а Бергиньон дал обнадеживающий отчет о состоянии дворцовой стражи.

Несмотря на столь приятные сведения и прекрасную репутацию дворцового гарнизона, разговор все же свелся к единственно возможному способу справиться с Кьорл и всем ее Домом. Первым об этом заикнулся Бергиньон, живо помнивший схватку с Гэндалугом.

— А что Метил? — спросил он. — И сотня иллитидов? Если бы они стали на нашу сторону, угроза со стороны Облодры ничего бы для нас не значила.

Остальных, казалось, очень воодушевила подобная возможность, но Мать Бэнр хорошо знала, что прорицатели сознания — ненадежные союзники.

— Метил до сих пор на нашей стороне, потому что знает, что мы — залог безопасности его народа. Дальше преданность Метила не простирается. Ведь иллитиды составляют меньше одной сотой населения Мензоберранзана. Если он решит, что Дом Облодра сильнее нас, то сразу уйдет. — И старуха горько усмехнулась. — Остальные иллитиды могут даже принять сторону Кьорл, — подумав, продолжала она. — Эта дрянь так похожа на них по природе своих способностей. Наверное, они прекрасно поймут друг друга.

— Может, не стоит говорить столь прямолинейно? — осторожно вмешалась Сосумпту. Она даже оглядела помост, как бы опасаясь, что Метил незримо присутствует здесь и слышит каждую их потаенную мысль.

— Это не имеет никакого значения, — просто ответила старая Бэнр. — Метил и так прекрасно знает все мои опасения. От иллитида ничего не скроешь.

— Тогда что же нам делать? — спросила Триль.

— Нужно собрать все силы, — решительно произнесла Бэнр. — Нужно отбросить страхи и нерешительность. И не делать ничего такого, что могло бы еще больше отдалить от нас Ллос. — Последние слова она произнесла, глядя на Квентель и Триль, и более пристально на Триль, которая, казалось, готова была воспользоваться тем, что Ллос больше не следит за ними, и избавиться от докучливой сестры.

— Нужно показать иллитидам, что власть над Мензоберранзаном по-прежнему принадлежит нам, — продолжала Бэнр. — Если они это увидят, то останутся с нами, им невыгодно будет, чтобы нападки Кьорл ослабили Дом Бэнр.

— Я иду в Сосер, — заявил Громф.

— А я в Арах-Тинилит, — решительно присоединилась Триль.

— Я не питаю никаких иллюзий по поводу дружеских привязанностей между моими соперниками, — сказал Громф. — Но полагаю, если пообещать им награду, когда все утрясется, среди них можно найти союзников.

— Учащимся запрещены какие бы то ни было контакты за стенами школы, — сообщила Триль. — Они, конечно, слышали о происходящем в общих чертах, но о том, что грозит Дому Бэнр, им ничего не известно. Они верны, пока пребывают в неведении.

Мать Бэнр кивнула обоим.

— А ты встретишься с представителями малых Домов из тех, что основаны нами, — обратилась она к Квентель, доверяя ей наиболее ответственное поручение. Власть Дома Бэнр в значительной степени опиралась на десяток малых Домов, во главе которых стояли знатные отпрыски Бэнров. Квентель, как никто, подходила для этого задания, поскольку более всех была в милости у Ллос.

По лицу дочери было видно, что ее удалось склонить на свою сторону — скорее благодаря угрозам Громфа и Триль, чем той подачкой, которая только что ей перепала.

Мать Бэнр прекрасно знала, что самый действенный способ положить конец соперничеству — это позволить и Триль, и Квентель сохранить лицо и чувствовать себя незаменимыми. В общем, встреча оказалась удачной и все силы Дома Бэнр теперь объединятся для обороны.