Блатной романс - Майданный Семен - Страница 23
- Предыдущая
- 23/61
- Следующая
– Я вам здоровьем клянусь, – бил себя кулаком в грудь рябой, как шельма, дядька Макар. – Так усэ и було. Обосрались и Словарь, и Малюта прямо у ментовского автозака, тильки их повывели наружу.
– Врешь, – фыркнул во второй раз некто из слушателей. Но по его жадно лупающим буркалам легко читалось, что Фоме неверующему просто хочется еще разок услышать всю пикантную историю сначала.
– Да не мешай, – цыкнули внутри толпы на пессимиста. – А дальше-то что? Что дальше-то было?
– А дальше протокол менты начинают малюваты, а сами носы воротят. А потом вертается на роботу Иваныч и скориш цых засранцев гэть из обезьянника. А тут крутятся хлопцы с телевидения и усэ снимают на пленку.
– Врешь, – фыркнул один из слушателей в третий раз.
– А ты купи кассету с кино, сам побачишь.
– Тихо! – прогундела баба с семечками. – Вон ваши засранцы подъехали.
Ранний Розенбаум озорно хрипел под музон из установленного на крыше ларька мегафона:
В натуре, у рынка стопорнулась серебристая «бээмвуха», и из нее под хрип Розенбаума выбрались герои Макарового рассказа. Два старших и два младших из самых приближенных.
– Что-то холодно сегодня, – сказал Словарь Матлоте, пряча яркую фиксу под губу.
– Да, денек будет жаркий, – невпопад ответил Малюта, зыркая по сторонам жгучим вороватым цыганским взором.
После пикантной истории им срочно требовалось поставить всех на место – восстановить пошатнувшийся авторитет. Иначе кранты ихней власти. А с не явившимся на стрелку Храмом они разберутся попозжее. Теперь уже железно ясно, что компромисса быть не может – или они, или он.
– С чего начнем? – угрюмо спросил Словарь. В голове он уже второй день перебирал варианты мести. Что он сделает с Храмом, когда тот окажется у него в руках.
«Нет, я не буду отрезать ему пальцы и заставлять их глотать! Нет, я не буду зашивать ему ноздри! Я сточу ему напильником зубы! Я выколю ему глаза и засыплю солью глазницы! Я сдеру ему кожу с ног по колено и с рук по локти! А потом, не отчленяя, перемолочу эти ноги и руки мясорубкой!»
– Может, остальных пацанов подождем? – посмотрел Малюта с подозрением на вроде бы продолжающий тусоваться по рынку, но тем не менее вроде бы ждущий шоу народ.
Действительно, с остальными пацанами творилась реальная засада. Мобильники у всех в один голос брехали, что «аппарат вызываемого абонента находится вне зоны обслуживания».
– Я за сигаретами отлучусь, – не спросил разрешения, как прежде, а типа просто сообщил ближайший к Малюте Шатл и погреб, не оборачиваясь, к рядам развернутых витринами к проспекту ларьков. И быков осталось всего трое.
– Не стоит ждать остальных, – как-то даже ссутулился Словарь. – С твоих ларьков начнем или с моих?
– Давай с твоих. Зашли вперед Филипса, а если лабазники упрутся, тут мы их… – тихо, чуть ли не шепотом промямлил Малюта.
Филипс, последний в строю рядовой, не слушал, о чем договариваются командиры. На ушах Филипса прели наушники, а в них долбилась группа «Продиджи». Филипсу вполне хватало такого удовольствия.
– Не буду я Филипса посыпать, – поморщив лоб, решил Словарь. – Вон ты отправил Шатла, и где тот Шатл?
– Да вернется. Может, заодно отлить свалил, – не шибко уверенно пробурчал Малюта. Его темная цыганская шкура на скулах, казалось, посерела от непоняток.
– Это точно, что свалил. Пошли, – пристукнул кулаком о ладонь накачивающий себя так не хватающей в этот щекотливый момент злобой Словарь и обогнул крайний ларек.
На крыше этого ларька как раз и был прикручен матюгальник, на всю округу орущий, что: «Гоп-стоп! Ты отказала в ласке мне! Гоп-стоп! Ты так любила звон монет!…» В этом ларьке заседали местные пираты, и до сих пор у Словаря с ними никаких заморочек не было. Пираты максали всегда точно по срокам и знай себе втюхивали народу паленое аудио и видео. Сегодняшняя проблема заключалась в том, что до очередного платежа следовало подождать еще три дня. Поэтому Словарь начал сразу с наезда.
– Эй! – грубо стукнул он в витрину. – Отпирайте ворота, базар есть!
Однако то ли лох, сидящий за кассовым аппаратом, не знал Словаря в упор, то ли еще какая заковыка, но дверь ларька так и не открылась по своей воле.
– Че надо? – не то чтобы грубо, но без положенного уважения ответили в торговое окошко из надежного смутного внутриларечного мрака.
И еще образовался для Словаря один обломный минус. Перед ларьком зияла лужа, и для удобства сюда бросили доску. Не шибко на такой площадке разгуляешься, чтоб ног не замочить. А рядом со Словарем уткнулся в витрину с лазерниками Филипс. Он покеда не просек, что командира не уважают, но еще чуть-чуть…
– Щас кулаком витрину рассажу, вытащу тебя за шкирятник и глаз на коленку натяну! – грубо посулил в окошко низкорослый Словарь. С такой позиции – балансирует на доске посреди лужи – его угроза была вряд ли исполнима.
Эх! Если бы Словарь присмотрелся, кто там во мраке ларечном за окошком сидит. Он бы с удивлением прочухал, что сидит там не кто иной, как тот парень, который вместо Шрама на стреле ошивался. Но запуржила кровавая пелена глазки Словарю. Но уже не соображал ничего от бешенства Словарь.
– А не обделаешься? – наверное, не врубаясь, на кого бублик крошит, квакнул продавец.
– Я – Словарь! – захрипел, вгоняя себя в окончательный раж уже готовый ногтями царапать алюминиевый корпус ларька Словарь. Уже готовый об эти стены фиксу сломать.
И тут установленный на крыше торговой точки динамик потух на словах: «Я прощаю все. Кончай ее, Сэмен!». Пронзительно взвыл фонящий микрофон, и на всю площадь раздалось:
– По заявке нашего дорогого гостя сейчас мы послушаем новый хит группы «Словарь и Малюта» под названием «Нас рано мамка разбудила, сыру нам кушать наварила». – Естественно, Леха говорил не «нас рано», а «насрано»; и не «сыру нам», а «сырунам».
А далее, пока Словарь и Малюта не опомнились от такого гнусного попадалова, Леха в натуре по громкой связи воткнул кассету. Кассету с через «жучка» записанным процессом составления протокола в околотке. Протокола с обделавшимися Словарем и Малютой. Причем допрашивающий лейтенант, не ведая про «жучок», прикалывался в полный рост и к задержанным обращался не иначе как: «Фу, вонючий, а ответь-ка мне…»
Точно такие же кассеты с утра успешно продавались почти во всех торговых точках Виршей вплоть до булочных. А там, где на витринах по городу выставлялись видеокассеты, Ван Даммы, Сталлоны и Шварценеггеры уступили почетное место перекупленной у журналистов и растиражированной видеозаписи конвоирования обгаженных бандюков в ментуру. Фильму о том, что прозевал Леха, выведенный из «козелка» последним.
А кинокомедия выглядела так. Отпираются дверки автозака. Два омоновца, как положено, пыжатся по бокам. И вдруг Малюта как рванет вперед – и побежал, побежал! Ну омоновцы – быстрей за ним, подсекли, прыгнули сверху, по фиг им было, что Малюта мчался точняком в здание ментуры. У них рефлекс на догоняние. И вот тот омоновец, что оседлал Малюту, вдруг как подпрыгнет, будто током пронзенный. И дабы убедиться, что это не глюк, приспустил штанишки с поверженного Малюты. И перекосился в роже, будто старуха, обнаружившая в красном углу вместо иконы порнушную открытку… А телеоператоры вокруг хороводятся.
- Предыдущая
- 23/61
- Следующая
