Виннету - Май Карл Фридрих - Страница 28

• Предыдущая
• 28/83
• Следующая

— Почему?

— Слезай с повозки, и поскорее, тогда скажу!

— Я здесь останусь!

— Прекрасно! Тогда ты взлетишь на воздух!

Сказав это, Сэм повернулся и сделал вид, будто уходит. Тангуа немедленно спрыгнул с фургона, схватил Хокенса за плечо и крикнул:

— Взлечу на воздух? Почему Сэм Хокенс говорит так?

— Чтобы предупредить тебя.

— О чем?

— О смерти, которая похитит тебя, если останешься в повозке.

— Уфф! В ней поселилась смерть?

— Да.

— Где? Покажи мне ее!

— Потом. Разве твои лазутчики не рассказали тебе, что мы здесь делаем?

— Рассказали. Вы хотите построить дорогу для огненного коня бледнолицых.

— Да, это так! Дорога пройдет через реки, пропасти и скалы, которые мы взрываем. Думаю, тебе это известно.

— Да, но при чем тут смерть, которой ты меня пугаешь?

— При том. Знаешь ли ты, чем мы взрываем скалы, оказавшиеся на пути огненного коня? Может, думаешь, при помощи пороха, которым заряжают ружья?

— Нет. Бледнолицые придумали что-то другое, чтобы взрывать горы.

— Вот именно! Это «что-то» мы держим в фургоне. И хотя оно упаковано неплохо, тот, кто не умеет с ним обращаться, погибнет. Возьмет пакет, а он взорвется в руках и разорвет его на тысячу мелких кусков.

— Уфф, уфф! — вскричал перепуганный Тангуа. — И я был радом с этим пакетом?

— Совсем радом. Если бы ты не спрыгнул, то сейчас был бы в Стране Вечной Охоты. И с чем бы ты туда явился? Духи предков увидели бы, что ты пришел без мешочка со священным «лекарством», не принес скальпы, не принес ничего, а явился в виде кусков мяса и костей. Разве в таком виде ты смог бы стать верховным вождем в Стране Вечной Охоты? Да твои останки растоптали бы и разнесли по небу копыта коней предков.

Всякому известно, что индейца, попавшего в Страну Вечной Охоты без священного мешочка и скальпа, умершие герои встречают с презрением. Придется бедняге скрываться от них и пребывать в вечном одиночестве. Индейцы верят в старые предания: несчастье появиться на небесах в виде мелких кусочков! Медное лицо вождя посерело от страха.

— Уфф! — выдохнул Тангуа, медленно приходя в себя. — Как хорошо, что ты вовремя сказал мне об этом! Но почему эту опасную вещь вы держите в фургоне среди других полезных предметов?

— А где же? На земле она испортится, или кто-нибудь возьмет ее и взорвется. Даже в фургоне она очень опасна. Если пакет взорвется, на воздух взлетит все, что находится поблизости.

— И люди тоже?

— Само собой и люди, и животные на расстоянии ста больших шагов.

— Значит, я должен запретить моим воинам приближаться к повозке.

— Это надо сделать. Любая неосторожность может погубить все! Ты видишь, как я забочусь о вас, ведь вы наши друзья. Но может быть, я ошибаюсь? Друзья при встрече приветствуют друг друга и выкуривают трубку мира. Ты этого не сделал.

— Ведь ты курил трубку с Хитрой Лисой!

— Только я и этот белый воин, которого ты видишь здесь, а больше никто из моих товарищей. Раз ты их не приветствуешь, значит, что-то затаил в сердце.

Тангуа какое-то время в раздумье смотрел вдаль, потом придумал отговорку:

— Мы вступили на тропу войны и не взяли кинникинника мира.

— Уста вождя кайова произносят не то, что думает его сердце. Я вижу мешок кинникинника у твоего пояса, к тому же полный. Нам он не нужен, у нас хватает табака. И необязательно трубку курить всем. Ты выкуришь за себя и своих воинов, а я за себя и остальных белых, таким образом, союз заключат все.

— Зачем нам двоим курить, если мы и так друзья? Пусть Сэм Хокенс считает, что мы выкурили ее за всех.

— Как тебе угодно. Пусть каждый делает, что ему вздумается, но ты апачей не получишь.

— Ты хочешь их предупредить? — злобно спросил Тангуа.

— И не подумаю! Они наши враги и хотят убить нас. Но я не скажу тебе, как заманить их в ловушку.

— Я не нуждаюсь в твоих советах. Сам знаю, что делать.

— Ого! Знаешь, когда и откуда придут и где можно устроить засаду?

— Мои люди разузнают.

— Ты запретишь им отлучаться от лагеря, ведь мудрый вождь знает, что апачи найдут их следы и подготовятся. Они подкрадутся незаметно, нападут внезапно, и еще неизвестно, чем все кончится. Действуя же по моему плану, вы сами сможете неожиданно окружить их и взять в плен, чтоб мне лопнуть!

Я заметил, что эти слова произвели впечатление на Тангуа. Подумав, он ответил:

— Я посоветуюсь с моими воинами.

Тангуа отошел в сторону, жестом подозвал нескольких краснокожих, в том числе и Бао, и они начали оживленный разговор.

— Итак, Тангуа признался, что не собирался церемониться с нами, отметил Сэм.

— Мошенник вздумал подло обмануть нас, несмотря на дружбу и ваше доброе отношение к нему? — удивился я.

— Дружбу? Вы знаете, что такое дружба в понимании кайова? Ведь это воры и убийцы, промышляющие грабежом! Вы для них друг лишь до поры до времени, они не задумаются обокрасть и убить друга, если это выгодно. А у нас есть фургон с продуктами и другими вещами, представляющими для индейцев огромную ценность. Лазутчики давно обо всем узнали и сообщили вождю.

— Что же теперь будет?

— Ну что… гм! Теперь мы в безопасности.

— Хорошо, если так.

— Думаю, что это так. Я знаю индейцев кайова. А как вам понравилась моя выдумка с динамитом? Прекрасная идея, не правда ли? Теперь ни один из краснокожих не подойдет к фургону. Осталось только убедить их в том, что и в жестянке из-под сардин я держу взрывчатку. У вас тоже есть такая банка, та, где вы храните бумаги. Запомните это, может, когда-нибудь пригодится.

— Прекрасная идея, Сэм! Надеюсь, она произведет необходимое впечатление. А что вы скажете о трубке мира?

— Индейцы заранее решили не курить ее, но сейчас, кажется, передумают. Я переубедил вождя и полагаю, он уговорит воинов. И все равно доверять им нельзя.

— Значит, дорогой Сэм, прав оказался я. Вы собрались использовать кайова для осуществления своего плана, а теперь сами оказались в их руках. И мы вместе с вами. Интересно, чем все это кончится?

— Все будет хорошо, уж положитесь на меня, наверняка я переубедил Тангуа. Он понял, что без нас ему не заманить в ловушку апачей, словно слепых котят. О, вот он возвращается! Интересно, что же они решили?

Все выяснилось еще до того, как Тангуа подошел к нам: Бао отдал приказ, и плотное кольцо краснокожих, до сих пор окружавших лагерь, распалось. Индейцы отошли назад и спешились. Лицо вождя утратило былую угрюмость.

— Я посоветовался с моими воинами, — сказал он. — Они согласны, чтобы я выкурил трубку мира с моим братом Сэмом от имени всех краснокожих.

— Тангуа правильно решил, он не только храбрый, но и мудрый вождь. Пусть воины кайова сядут вокруг, чтобы все могли обменяться дымом мира и дружбы.

Все произошло так, как предложил Сэм. Тангуа и Хокенс выкурили трубку мира, соблюдая ритуал, потом мы, белые, подходили ко всем индейцам по очереди и пожимали им руки. Теперь несколько дней мы могли спать спокойно, но кто знает, что потом взбредет в голову краснокожим?

Европейцы говорят: «выкурить» трубку мира. На самом деле индейцы не курят табак, а, как они сами утверждают, «пьют дым», и это очень верно, потому что индеец в процессе курения непрерывно всасывает дым, чтобы потом изредка выпускать его малыми порциями.

Восстановив временное согласие, Тангуа потребовал созвать большой совет с участием всех белых и краснокожих. Было это очень некстати, поскольку мешало работе, которую следовало закончить как можно скорее, совет же мог затянуться до бесконечности. Я попросил Сэма перенести совет на вечер. Хокенс поговорил с вождем.

— Тангуа истинный индеец и ни за что не изменит своего решения. Апачей придется ждать долго, поэтому он требует созвать совет и подробно обсудить мой план, а потом будет большой пир. У нас достаточно продовольствия, да и кайова привезли пеммикан на вьючных лошадях. К счастью, он согласился, чтобы в совете участвовали лишь я, Дик Стоун и Билл Паркер, а вы можете приступить к работе.

• Предыдущая
• 28/83
• Следующая