В балканских ущельях - Май Карл Фридрих - Страница 45

• Предыдущая
• 45/77
• Следующая

— Самое главное, мы не должны подать виду хозяину, что что-то знаем. Если мы удержимся в конюшне, он быстро обо всем догадается. Сразу же после встречи со служанкой я зайду к нему ненадолго. Но сначала давай займемся досками.

Оторвать несколько досок не составило большого труда. Потом я сразу пошел в дом. Возница сидел в столовой со своей женой, которая при моем появлении исчезла. До моего прихода оба что-то горячо обсуждали. Это было видно по их физиономиям.

— Аллах послал тебе забот? — спросил я у него. — Это написано на твоем лице.

— Да, господин, забот у меня много, — ответил тот. — Мой слуга лежит весь в крови. Она так и хлещет у него изо рта и носа.

— Отведи меня к нему.

— Ты что, врач? Побывал тут один у нас, но у больного начались такие боли, что пришлось прибегнуть к помощи алхимика. Он уже уехал.

— А что за болезнь он нашел?

— Он ее сразу распознал. Он намного умнее остальных лекарей. Ему известны все болезни и все способы лечения. Он сказал, что у больного расстройство желудка от кислых апельсинов. Расстройство дошло до самой кожи, а то, что слуга упал и наткнулся на что-то, только способствовало тому, что болезнь вырвалась наружу. Он пришлет ему укрепляющее, а потом путем операции вырежет сгустки крови из желудка.

— Думаешь, это удастся?

— Да, у него есть особый нож, которым он может разрубать даже кости, а уж живот тем более, он куда мягче.

— Да, это поистине великий доктор, но позволь мне все-таки взглянуть на больного.

Он согласился. Пациент лежал на старом покрывале и стонал. Он действительно потерял много крови, потому как носил штаны и куртку прямо на голое тело, и я без труда осмотрел его ранение. Он громко закричал от боли, когда я потревожил его.

— А ты разбираешься в расстройствах желудка? — спросил у меня хозяин с подозрением.

— Да, но расстройства у него явно нет.

— А что же тогда у него?

— О, у него опасная копытная болезнь.

Он тупо уставился на меня.

— Копытная? — переспросил он. — Что-то не знаю такой болезни.

— Посмотри сюда. Эта опухоль имеет форму лошадиного копыта. Такие раны бывают у людей, которые так и не научились правильно прикреплять подковы к копытам.

Он не знал, как реагировать на мои слова.

— И еще. Легкие тоже задеты, кровь — тому доказательство. Твой алхимик — болван. Первый врач был умнее. Если ты не обратишься к нормальному доктору, который есть только в Мелнике, этот человек непременно умрет. А если останется жив, будет знать, как обращаться с чужими лошадьми.

— Но он и не касался чужой лошади!

— Тогда, значит, она его коснулась. Причем так, что он всегда будет помнить мой добрый совет.

— Ты знаешь средство, как вылечить его?

— Да, но для этого понадобится много времени. Позови врача, а пока он не пришел, положи слуге на грудь мокрое полотенце.

— У нас здесь есть хороший военный врач, но он занят на ярмарке. Может, мне сначала дать больному настой из ревеня и заклеить пластырем?

— Сам пей свой ревень, а перед этим не забудь принять внутрь пластырь. Ни то ни другое тебе не помешает, для него же это слишком сильное средство.

— Господин, как ты огорчаешь меня своими словами! Я сам пойду за военным врачом.

— Когда ты вернешься?

— Точно не знаю, — ответил хозяин. — Сначала я должен зайти к своему другу, он меня не сразу отпустит. Когда я вернусь, мы поужинаем… Или ты уже сейчас голоден?

— Нет. Твоя душа полна сострадания. Я буду ждать тебя.

Он тут же исчез. Я знал, что он пошел к торговцу фруктами. Это было мне на руку, потому как мне предстоял разговор со служанкой

Итак, слуга загнал булавку в копыто жеребца и получил за это по заслугам. Видит Бог, я не был сторонником такого жестокого наказания, но все произошло помимо моей воли.

Внизу я встретил Оско и Омара, возвращавшихся с вечерней прогулки. Оско взял меня за руку и сказал:

— Сиди, нас предали. Этот возница лжец и очень опасный человек.

— Как так?

— Оказывается, торговец фруктами живет недалеко от нас. Мы спрашивали. И знаешь, кто сейчас у него?

— Ну, кто?

— Тот, кто прислуживал нам в Измилане. Они стояли в дверях дома.

— А он вас видел?

— Да. Но тут же отступил и спрятался за дверью, правда, мы его заметили. Что же нам делать?

— Скорее всего нам нужно будет уехать из города этой же ночью. Вот деньги. Купите фруктов и какой-нибудь дичи. Передайте все это Халефу. Но не отлучайтесь надолго.

Они снова ушли, а я укрылся в конюшне. Было уже совсем темно, и мне не пришлось долго ждать: вверху хлопнула дверь. Я сдвинул доски в сторону и пролез в соседний двор.

— О Аллах, ты влез прямо сюда! — прошептала старуха.

— Да, так будет лучше. Если нам помешают, я тут же скроюсь через эту щель. Это не опасно. Возница уже у вас?

— Нет. Час еще не прошел. Но, господин, ты хотел рассказать мне о моей воспитаннице.

Вообще-то у меня были дела поважнее, но она заслужила, чтобы я выполнил ее пожелание. Она вполголоса заплакала, потом рассказала мне о своем прошлом, как ее преследовал прежний хозяин и как она попала наконец к торговцу фруктами в Мелнике.

Все это и в самом деле было довольно интересно, поэтому я преодолел нетерпение и внимательно ее выслушал, но в конце концов вынужден был прервать и вернуть к действительности.

— О, Иса Юсуф, Мариам! Я думаю только о себе! Что я могу для тебя сделать?

— Кое-что можешь. Тебе знакомы имена Манаха эль-Барши и Баруда эль-Амасата?

— Да, эти двое и с ними еще третий были до сегодняшнего дня в нашем доме.

— Как до сегодняшнего дня? А где они сейчас?

— Уехали.

— Куда?

— Этого я не знаю. Сначала приехали двое, о которых ты спрашивал, а третий был уже здесь. Они тайно переговорили, а потом все трое уехали. Перед этим позвали фургонщика. Они не знали точно, когда и откуда вы появитесь. Его слуга дежурил на дороге в Неврекуп, наш — на Влакавицкой дороге и на пути в Вессме. Так что вы никак не избежали бы встречи с ними. Я слышала, что ты христианин, и они мстят тебе. Ты должен был остановиться у возницы, а они тем временем решали, что с вами делать. И я решила тебя предупредить. Теперь я счастлива, что исполнила свой долг.

— Спасибо тебе. Я не знаю, сколько еще пробуду здесь и увижу ли тебя еще. Позволь мне вручить тебе кое-что в память о чужом человеке, которому ты так помогла.

И я вложил ей в руку подарок. Она ничего не сказала. Было темно, и старуха могла только ощупать вещь. Потом она вскрикнула:

— О Боги! Розовый венец. Мечта моей жизни! Господин, как ты добр! Христианский венец так дорог! Что я еще могу для тебя сделать?

Подарок привел ее в восторг. Она была готова тут же пуститься в любое приключение, что бы я ей ни приказал.

— Как ты думаешь, можно ли узнать, о чем они будут говорить? — спросил я.

— Это сложно. Мне приказано приготовить коврики и вино в эркере. Там не подслушаешь.

Да, ничего не скажешь, бандиты все предусмотрели.

— А что, они пьют вино, эти поклонники Пророка?

— О да, они часто выпивают, иногда доходят до полного бесчувствия, но об этом никто не должен знать. Эркер выгодно расположен, туда ведет старая лестница. Я хотела подслушать, но оттуда быстро не убежишь: если бы открылась дверь, меня бы сразу обнаружили. Господин запретил мне туда заходить.

— Да, такой опасности ты не должна себя подвергать. И все-таки мне очень нужно знать, о чем они будут там говорить.

— Вот что мне пришло в голову: я лягу на верхнее перекрытие этой комнаты и подслушаю.

— Как же это получится?

— Там наверху голубятня, я заберусь внутрь. Оттуда все прекрасно слышно.

— Это же здорово — голубятня! А туда можно забраться? — спросил я.

— Да, там уже много лет нет никаких голубей, а входное отверстие такое большое, что человек свободно пролезет туда.

— А из чего состоит пол?

— Из деревянных реек.

— А они крепко держатся?

• Предыдущая
• 45/77
• Следующая