Сокровище Серебряного озера - Май Карл Фридрих - Страница 98
- Предыдущая
- 98/126
- Следующая
— Дерево сбрасывает листву осенью, но если оно теряет ее раньше, то становится ни к чему не пригодным, сохнет и должно быть срублено. Три дня назад он еще носил их. Где они сегодня?
Вопрос, содержавший в себе уничтожающий упрек для такого храброго воина, как Большой Волк, касался орлиных перьев, которые сейчас у него отсутствовали.
— Завтра украшения заблестят снова, а на поясе будут висеть скальпы доброго десятка бледнолицых! — ответил Большой Волк с пылающими ненавистью глазами.
— Большой Волк побежден бледнолицыми и теперь не имеет права носить знаки его доблести и звания?
— Только одним бледнолицым, но тем, чей кулак тяжелее сотен кулаков других белых!
— Им мог быть только Олд Шеттерхэнд!
— Это он.
— Уфф! — вырвалось у старика, и его восклицание подхватили другие. Потом он спросил: — Значит, Большой Волк видел этого знаменитого бледнолицего?
— Его, а также Олд Файерхэнда, Виннету, длинного и толстого охотников и многих других. Всего их — пять раз по десять. Я пришел, чтобы принести их скальпы.
Индеец должен уметь скрывать свои чувства, особенно это касается заслуженных стариков и вождей, но то, что теперь услышали четверо предводителей, столь потрясло их, что самообладание изменило им и они не смогли погасить в себе вспышку радости и изумления. Лицо старика приняло такое напряженное выражение, что почти все морщины исчезли с него без следа.
— Пусть Большой Волк расскажет! — потребовал он.
Вождь ямпа-юта повиновался. Его сообщение не во всем соответствовало истине, ибо он потратил немало усилий, чтобы представить себя и свои действия в лучшем свете. Остальные сидели неподвижно, слушая рассказчика с большим вниманием. Когда тот закончил, старик спросил вождя:
— А что теперь хочет делать Большой Волк?
— Ты дашь мне пятьдесят воинов, с которыми я нападу на этих псов. Еще до утренней зари их скальпы будут висеть на наших поясах!
На лице старика снова обнаружились морщины и складки, его брови сдвинулись, а орлиный нос, казалось, стал вдвое тоньше и острее.
— Еще до зари? — повторил он. — И это слова краснокожего воина? Бледнолицые напали на нас, ограбили и убили наших людей. Теперь они приведут с собой силы, чтобы пролить нашу кровь и позвать сюда навахов. Они заранее предсказывали нам гибель, но теперь, когда Великий Дух отдал величайших и благороднейших из них в наши руки, они должны быстро и без мучений умереть, как дитя на руках матери? Что скажут мои краснокожие братья на эти слова Овуц-авата?
— Белые должны стоять у столбов пыток! — произнес один из вождей.
— Мы должны схватить их живыми! — отозвался другой.
— Чем знаменитее они, тем сильнее должны быть их муки! — добавил третий.
— Мои братья хорошо сказали, — похвалил старик, окинув всех удовлетворенным взглядом. — Мы захватим этих псов живыми.
— Пусть Старый Вождь подумает, какие люди среди них! — предостерег Большой Волк. — Олд Шеттерхэнд свалит буйвола, да и Олд Файерхэнд не слабее. В их оружие вселились злые духи! А Виннету — великий воин…
— Апач! — гневно прервал старик. — Разве навахи, которые выступили против нас, не принадлежат к апачам?
— Он наш смертельный враг и должен испытать больше мук, чем белые! Я знаю, какая сила и ловкость даны этим знаменитым бледнолицым, но у нас хватит воинов, чтобы укротить их! Ты первым имеешь право на месть и будешь предводителем. Я дам тебе три сотни воинов, но ты приведешь мне бледнолицых живыми!
— Могу я потом, когда они будут привязаны к столбам пыток, взять скальпы Олд Файерхэнда, Олд Шеттерхэнда и Виннету?
— Они твои, но только если ни один белый не будет убит! Преждевременная смерть любого из них лишит нас наслаждения смотреть на их муки. У тебя уже есть пятьдесят человек, и тогда на каждого белого придется по семь краснокожих людей. Если вы незаметно подкрадетесь к ним, то схватите их и свяжете, прежде чем они проснутся. Возьмите с собой достаточно ремней! Теперь идем, я выберу тех, кто пойдет с тобой. Оставшиеся расстроятся, но за это они станут первыми, кто нанесет белым раны у столбов пыток!
Вожди поднялись и обошли костры, чтобы определить, кому идти на бледнолицых. Вскоре собрали три сотни мужчин, а кроме того, выделили еще пятьдесят воинов на охрану лошадей, которых юта, естественно, не могли вести с собой до самого лагеря белых. Большой Волк пояснил людям, о чем шла речь, точно описал им ситуацию и поведал потом свой план нападения. После этого краснокожие вскочили на коней и выступили в поход, который должен был стать для белых роковым. Имена Олд Файерхэнда, Олд Шеттерхэнда и Виннету были у всех на устах. Еще бы, какая слава — пленить таких героев и поставить их к столбам пыток!
Юта двигались обратно точно по тому пути, которым пришел Большой Волк, но только до главного каньона. Там всадники спешились, оставив коней под защитой пятидесяти воинов. При явном перевесе сил задуманное дело казалось почти безопасным. И все же удача не была гарантирована, и главным образом из-за лошадей. Большой Волк слишком хорошо знал, что лошади белых учуют подкрадывающихся краснокожих. Животные наверняка выдали бы приближение большого отряда в три сотни воинов своим беспокойством и громким фырканьем. Как воспрепятствовать этому? Вождь задал вопрос довольно громко, чтобы его слышали все стоявшие вокруг. Тут же один из них наклонился, сорвал какое-то растение, и сказал:
— Вот надежное средство, которое собьет с толку их коней.
Вождь тотчас узнал растение по запаху. Это был шалфей. На Дальнем Западе существуют многомильные пространства, полностью поросшие шалфеем. Также и здесь, в этом каньоне, чье дно прогревалось солнцем, шалфей имелся в большом количестве. Совет был дельным, и ему тотчас последовали. Краснокожие натерли листьями растения руки и одежду. Все это вызвало такой сильный запах, что надежда на победу переросла в уверенность. Кроме того, Большой Волк заметил, что имевшийся легкий ветерок поддувает снизу вверх, а это было на руку краснокожим.
Те, принимая во внимание приказ вождей и свое численное превосходство, вооружились не ружьями, а только ножами. Необходимо было захватить белых врасплох и зажать так, чтобы они не смогли сопротивляться.
Теперь дальнейший путь — расстояние, превышавшее три английские мили, — они преодолевали пешим маршем. Поначалу индейцы бодро шагали вперед, но, пройдя две мили, стали вести себя осторожнее.
Лишь теперь вождю пришла в голову мысль, что белые из предосторожности могли перенести свой лагерь на другое место, отчего им овладело почти лихорадочное волнение. А его воины тихо и неудержимо шли все дальше и дальше, осторожно пробираясь, подобно змеям. Только подумать, шестьсот ног! И все же не слышно ни малейшего шума, ни один камушек не сдвинулся с места, не сломалась ни одна ветвь! Тем временем Большой Волк остановился. Он заметил горящие костры часовых. Как раз в это время Олд Файерхэнд менял посты. Вождь еще днем видел, что один часовой был выставлен выше, другой — ниже лагеря, в долине. Во всяком случае, часовые до сих пор еще стояли и были первыми, кого необходимо обезвредить.
Он тихо приказал остановиться и дал знак следовать за ним только двоим. Индейцы легли на землю и дальше пробирались ползком. Вскоре они оказались у верхнего поста. Часовой посмотрел вслед Олд Файерхэнду, только что оставившему его, и повернулся к краснокожим спиной. Внезапно две руки сдавили ему горло, а четыре другие вцепились в руки и ноги. Часовой не мог дышать, он потерял сознание, а когда снова пришел в себя, был уже связан и во рту торчал кляп, не позволявший ему и пикнуть. Рядом с ним сидел индеец, приставивший лезвие ножа к его груди. Пленник это просто чувствовал, ибо лунный свет не проникал вниз, на дно каньона.
Между тем огонь загасили, а вождь снова потребовал к себе двух воинов. Теперь речь шла о другом часовом, стоявшем внизу. Важно было миновать лагерь. Поскольку он лежал по эту сторону от воды, решено было двигаться по другой. Трое перешли поток вброд и прокрались дальше по другой стороне, что не было очень опасной затеей. Предполагалось, что оба поста находятся на одинаковом удалении от лагеря, и можно было легко посчитать, какое расстояние нужно пройти. Мерцающая поверхность воды и ее всплески могли выдать индейцев. Поэтому краснокожие проползли немного дальше, потом снова перешли вброд, снова легли и двинулись вверх на четвереньках, осторожно отталкиваясь от земли руками и ногами. Прошло совсем немного времени, и они увидели часового — он стоял в шести шагах от них, отвернув лицо в сторону. Еще один миг, прыжок, тихое приглушенное топанье ног — и все стихло. Оба краснокожих остались возле поверженного часового, а Большой Волк один переправился обратно, чтобы теперь нанести самый главный удар.
- Предыдущая
- 98/126
- Следующая
