Истории для любопытных. Из коллекции Альфреда Хичкока - Флетчер Флора - Страница 36

Для женщин вообще и немолодых секретарш в частности Сэм Миллер был чуть ли не сверхъестественно привлекателен: в реальность такого стопроцентно американского облика поначалу просто не верилось. Сэму едва перевалило за двадцать, и при своих шести с лишним футах росту он был широк в плечах, строен и гибок. У него были коротко стриженные светлые волосы, ровный загар, абсолютно прямой нос, белые зубы и обаятельнейшая улыбка. Его ярко-голубые глаза смотрели на мир с такой безыскусной прямотой и искренностью, что под их взглядом даже секретарша с чистой совестью и безупречным методистским прошлым чувствовала себя не свободной от легкой примеси порока и криводушия. Она знала, что мистер Коллинз с удовольствием даст Сэму работу, хотя и сделает вид, что берет его неохотно, и для начала поговорит с ним не слишком ласково. В «Старлайте» не хватает крупье, а это живое воплощение неподкупности подойдет им как нельзя лучше. Вдобавок, внешность Сэма послужит приманкой для большинства игроков женского пола в Вегасе: молодые захотят уложить его к себе в постель, а пожилые — по-матерински пестовать и воспитывать. Тут зажужжал интерком, и мистер Коллинз сказал, что готов увидеться с мистером Миллером.

Сэм вошел в кабинет и аккуратно прикрыл за собой дверь. Мистер Коллинз встретил его, не выходя из-за огромного стола: правая рука протянута посетителю, на лице — улыбка с точно отмеренной порцией радушия. Сэм слышал, что Коллинз родом с Балкан и его настоящая фамилия, длинная и труднопроизносимая, давно уже в нужной степени натурализована и нейтрализована. Это был человек лет шестидесяти с кожей оливкового цвета; его светло-серый шелковый костюм прекрасно сочетался по тону с седой шевелюрой.

Сэм пожал ему руку, улыбнулся и сказал:

— Здравствуйте, сэр.

— Очень рад видеть вас, Сэм Миллер. Садитесь. Расскажите мне о себе.

Сэм опустился на стул.

— Все с начала до конца?

— Вряд ли история вашей жизни так уж длинна. Сколько вам лет?

— Двадцать два, сэр.

— Могу я взглянуть на ваше водительское удостоверение?

— Конечно. — Сэм вынул права из бумажника, подал через стол Коллинзу, тот мельком посмотрел в них и вернул юноше.

— Вы когда-нибудь бывали под арестом?

— Нет, сэр.

— Вспомните как следует. Правила Невадского комитета по игорным делам обязывают меня тщательно это проверить.

— Понимаю, сэр. Я ни разу в жизни не был под арестом.

— Почему вы хотите стать крупье?

— Я хочу заработать денег и отложить их, чтобы оплатить потом учебу в колледже.

— Где вы родились?

— В Лос-Анджелесе. Закончил школу в Голливуде, потом записался в морскую пехоту — не по призыву, а добровольцем.

— Что вы делали в морской пехоте?

— Меня отправили во Вьетнам.

— Попадали там в переделки?

— Да. Я был ранен три раза.

— Искренне вам сочувствую. Раны были серьезными?

— Одна да. Та, что от выстрела в живот. Две другие оказались поверхностными. В общем, этим летом меня демобилизовали.

— Вы, случайно, не захватили с собой свидетельство об увольнении?

Сэм вынул требуемую бумагу, Коллинз просмотрел ее и отдал ему.

— А после армии?

— У моего дяди был винный магазин в Голливуде, и я пошел работать к нему. Но на нас совершили четыре налета. Дважды меня били рукояткой пистолета, один раз прострелили ногу, а потом мой дядя тоже получил револьвером по голове, сказал, ну его к черту, продал магазин, и я остался без работы.

— Я гляжу, жизнь у вас была хоть и недолгая, зато насыщенная.

Сэм улыбнулся.

— Не по моей воле. А потом один приятель посоветовал мне стать крупье в Лас-Вегасе. С арифметикой у меня всегда было неплохо, так что я приехал сюда и поступил в школу мистера Фергюсона, где готовят работников казино, а вчера, как вы уже знаете — ведь ваша секретарша только что принесла вам мой диплом, — я ее закончил.

Коллинз взял со стола диплом и протянул его Сэму.

— Почему вы явились сюда, а не в какое-нибудь другое казино?

— Мистер Фергюсон сказал, что вам, по его сведениям, требуются крупье и что у вас хорошо работать. Еще он сказал, что вы самый проницательный человек в Вегасе.

— Так прямо и сказал? Надо же, впервые слышу. Однако я только что беседовал о вас с Фергюсоном по телефону. Он говорит, что у него давно не было такого прекрасного ученика. Как у вас с рулеткой?

— По-моему, прилично.

— Посмотрим. Маленький тест. Выпало тридцать два, — начал Коллинз и вдруг заговорил гораздо быстрее: — А игрок поставил две фишки прямо на это число, одну на пару, две по углам, четыре на три соседних[3] и три на первый столбец. Сколько фишек вы должны выдать этому игроку?

На решение Сэму понадобилось четыре секунды.

— Сто сорок семь.

— Вы забыли о ставке на столбец.

— Нет, сэр, не забыл. Вы сказали, на первый столбец. А тридцать два находится во втором. — Сэм слегка улыбнулся. — И вы это очень хорошо знаете.

На лице Коллинза не появилось ответной улыбки.

— Фишки стоят по двадцать пять центов. Сколько выиграл этот игрок?

— Семь стопок и еще семь штук. Тридцать шесть долларов семьдесят пять центов.

Теперь Коллинз улыбнулся тоже.

— Вы можете начать работу сегодня в четыре? Это вторая смена — с четырех до полуночи.

— Да, сэр.

— Вы будете получать по сорок долларов за смену плюс свою долю чаевых. Как в большинстве казино, мы собираем чаевые в общий фонд и делим поровну. На вас придется в среднем по два пятьдесят — два семьдесят пять за сорокачасовую неделю. Вас это устраивает?

— Да, сэр. — Сэм встал, готовый идти.

— Сядьте. Я хочу кое-что вам сказать. Я, и только я, владею здесь лицензией на игорный бизнес. Я не отчитываюсь ни перед кем. Я не связан ни с мафией, ни с какими бы то ни было другими криминальными структурами. Мы не обманываем игроков, мы не обманываем Невадский комитет по игорным делам, мы не обманываем Налоговое управление. И еще: если какой-нибудь служащий вздумает обмануть казино в свою пользу или в пользу игрока, пощады от меня ему не будет.

— Мистер Фергюсон говорил мне, что вы ведете честную игру.

— Это больше, чем честная игра. Вот вам пример. Выпало число семь. Убедившись, что ставок на этом номере нет, вы собираете со стола фишки. Но тут один игрок говорит: «Эй-эй, постойте! У меня была фишка на семи, а вы ее забрали!» Вы совершенно точно знаете, что этот игрок нагло врет. Что вы сделаете?

— Ну… позову распорядителя.

— Нет. Вы извинитесь перед игроком и заплатите ему. И только если он поступит так во второй раз, вы позовете распорядителя — хотя в этом случае он и сам обязательно подойдет к вам. Я хочу подчеркнуть, что для вас каждый игрок честен и каждый всегда прав. Вы не полицейский и не сыщик. Это работа вашего распорядителя и моя. Но не ваша.

— Да, сэр.

Коллинз встал и протянул руку.

— Очень рад, что вы к нам присоединились. Не кладите глаз на наших официанток. В городе полно других симпатичных девушек.

В три сорок пять того же дня Сэм снова вошел в отель «Старлайт». Один из самых старых на Стрипе, этот отель был невелик. Само казино располагалось в отдельном крыле. Сюда приходили играть, потому что здесь не было шума и ярких огней, как в новых, гораздо более крупных игорных домах. Автоматы стояли в отдельной комнате, чтобы их звон не мешал серьезным игрокам. В главном зале овальной формы находились два стола для игры в крэп, три для игры в двадцать одно и три рулетки. В казино не было ни колеса фортуны, ни бинго, ни тотализатора скачек. Здесь собирались игроки, которые любили тишину. Даже крупье у столов для крэпа, которые почти не умолкали, старались говорить на пониженных тонах.

Сэм не знал, кому доложить о своем появлении, но он вошел под арку в конце зала, где был маленький бар, и спросил бармена — оказалось, что его зовут Чак. Тот объяснил Сэму, как найти комнату для крупье.

Сэм прошагал по коридору в заднюю часть здания и отыскал там комнату с несколькими столиками, креслами и шкафчиками. Остальные крупье уже были на месте: они снимали куртки и надевали форменные зеленые фартуки. К Сэму подошел маленький сухощавый человечек лет пятидесяти на вид, в темном костюме и с кислым желтоватым лицом.