Ловушка для тигра - Мороз Николай - Страница 53
- Предыдущая
- 53/60
- Следующая
В свой бывший «съемный» дом Максим не пошел. Никаких дорогих сердцу вещей и ценностей там не было, деньги за жилье уплачены вперед. Надо бы ключ вернуть, но хозяйка сама с этим вопросом разберется. Ему сейчас надо спешить: думать, соображать, как найти логово старого шакала, как проникнуть туда и разнести в пыль все, что попадется под руку. Логово, логово, логово — где оно может быть? Квартира в элитной высотке, дом или коттедж в престижном месте за городом? А скорее всего первое, второе и третье сразу. О персоне «куратора» не известно почти ничего, в СМИ он, в отличие от покинувших этот мир сыновей и племянника, не светился, свою личную жизнь напоказ не выставлял. Несколько найденных в Сети фотографий — вот и весь улов. И как прикажете искать бандита в многомиллионном мегаполисе? Мыслей на этот счет у Максима пока не было никаких.
Теперь он ежедневно повторял один и тот же маршрут — бизнес-центр рядом с Киевским вокзалом, торговый комплекс на Смоленской площади, дом-«книжка» на Краснопресненской набережной и еще одна дорогая торгово-развлекательная точка в центре города. Но понимал, что все зря, не найти ему среди скопища дорогих иномарок ту, которая принадлежит «куратору». Максим чувствовал, как уходит драгоценное время, понимал, что идет по неверному пути. Ну найдет он нужную машину, посмотрит издалека на окруженного охраной «куратора», и что дальше? Близко подойти не удастся, а стрелять издалека — большой риск. Можно задеть кого-либо из случайных прохожих, промахнуться или попасть в охранника. И что потом? Снова скрываться, путать следы, метаться по стране? И дать «куратору» возможность удрать за границу или в горы? Нет, в эту мишень надо бить наверняка, поразить ее первым же ударом. А для этого подойти к ней как можно ближе, на расстояние вытянутой руки.
Однажды утром Максим заметил на выходе из метро плотную толпу. И состояла она почти целиком из молодых людей, даже подростков — лет всем по четырнадцать — восемнадцать. Все, как один, сосредоточенные, лица замотаны шарфами так, что видны одни глаза, за спинами небольшие рюкзаки, у многих в руках по две гвоздики. Головы закрывают капюшоны, в ушах почти у каждого наушники и непрерывные трели мобильных, как перекличка. На улице толпа не рассосалась, наоборот, увеличилась и двигалась в одном направлении. Максим на улице едва не оглох. Можно было орать в полный голос и не слышать самого себя за криками, песнями и чьими-то воплями в мегафон с просьбами к собравшимся мирно разойтись. «Матюгальник» предупреждал об уголовной ответственности за незаконные действия, но был послан лесом и заткнулся.
Сопротивляться движению толпы было бессмысленно, Максим двигался к площади вместе со всеми и вскоре увидел, что площадь оцеплена ОМОНом и вэвэшниками, а за их спинами автобусы, «Уралы», автомобили «скорой». Вся толпа сконцентрировалась на крохотном пятачке, орала, собравшиеся выкрикивали лозунги, речевки, кто-то зажег фаер и швырнул его в сторону оцепления. Дым помешал Максиму разглядеть, что там происходит, но, судя по реву толпы, снаряд попал в цель. Впрочем, огонь быстро затушили из огнетушителей. Но это толпу только раззадорило, и в «космонавтов» полетела арматура, пустые бутылки, камни, детали металлических ограждений, осколки тротуарной плитки. Где-то взорвалась петарда, за ней еще одна и еще — Максим будто вновь оказался в центре перестрелки.
— Там! — проорал кто-то рядом с ним, и толпа замерла на мгновение, развернулась и двинулась в сторону.
Максим вертел головой во все стороны, пытался сообразить, что происходит. И заметил впереди и слева небольшую группу из пяти человек. Они бежали под защиту оцепления, падали, ползли на коленях навстречу «космонавтам», прятались за спинами милиции.
Зато с другой стороны в оцепление летело все, что попадалось людям под руку, подростки остервенело орали, дрались за каждый сантиметр площади, но силы были неравны. Асфальт под ногами был усыпан осколками стекла от разбитых витрин торгового центра, каменной крошкой и растоптанными цветами. Оцепление пыталось сдвинуть толпу к метро, но безуспешно, противостояние усиливалось, и Максим уже видел, что добром это все не закончится. И точно — после небольшой передышки первые ряды протестовавших окутало облако дыма. Подростки закрывали лица шарфами, кто-то предусмотрительный нацепил медицинскую маску, но для защиты от слезоточивого газа этого было недостаточно. Максим озирался по сторонам, прикидывая, куда можно отойти. Путь к отступлению был только один — в недра торгового комплекса посреди площади. Именно в недра, под землю: там полно магазинчиков, бутиков, ресторанчиков, а также переходов и выходов, и по ним можно пересечь площадь под землей, выйти с другой стороны. Он двинулся через толпу, слышал за спиной крики, вопли и даже вой. Обернулся на мгновение и увидел, что дело дрянь: надышавшихся газом подростков хватали, как беспомощных щенков, затаскивали в автобусы. Надо валить отсюда, и побыстрее, пока самого не загребли. Хоть документы и в порядке, но светиться лишний раз не следовало. Максим бежал уже вместе с толпой — подростки сообразили, в чем дело, и быстро вычислили единственный путь к эвакуации. Но и руководили операцией не дураки: Максим успел заметить, как люди в серо-синем камуфляже бегут к противоположной стороне площади, к другим выходам из торгового центра. А позади оцепление, по сторонам колонны «Уралов» и автобусов — деваться некуда. Остается последний выход.
У эскалатора на входе в торговый центр уже начиналась давка. Максима кто-то сильно толкнул в спину, он обернулся: позади него топтались два пацана лет по шестнадцати. Одинаковые пестрые куртки, джинсы, яркая обувь, волосы взъерошены, в глазах ужас и восторг. Один прижимает к груди недешевую «зеркалку», второй вцепился обеими руками в ноутбук. Оба озираются по сторонам, стараются не пропустить ни одной мелочи из того, что происходит вокруг. Так, шаг за шагом, вместе добрались наконец до эскалатора, оказались на ступенях. Максим вытянул шею, рассматривая вывески магазинов внизу, мальчишки немедленно активизировались.
— Блин, впереди тоже! — с досадой констатировал один, привстав на цыпочки за спиной Максима. — Не уйдем. Снова административку впаяют.
— Ага, за переход проезжей части в неположенном месте. Тебе что, пятьдесят рублей жалко? — отозвался второй.
— Да нет, пусть подавятся. — Первый сорвал с головы капюшон и прицелился «зеркалкой» в толпу внизу. — Достали они своим тупизмом. Никакого разнообразия. Почему-то революция у них называется «нагадить на площади».
— Ты же хотел разнообразия? Вот пожалуйста — теперь сажать будут за гадство: просто гадство; гадство, совершенное с особым цинизмом, например за «большие дела» под стенами Кремля; и гадство, совершенное группой лиц по предварительному сговору общественно опасным способом. Это уже с самолета прицельно на голову высокопоставленному чиновнику, — развивал мысль парень с ноутбуком.
— Удобнее с вертолета — он на одном месте зависнуть может. А вообще статьи такой нет, — огрызнулся первый.
— Пока нет, погоди. Вот внесут законопроект в Думу и примут сразу в трех чтениях. За отправление естественных надобностей в районах, прилегающих к Кремлю, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с отягчающими последствиями в виде субстанции неподобающей консистенции. Срок — от трех и до бесконечности, в зависимости от общего количества, с конфискацией имущества, найденного на месте преступления, — на полном серьезе философствовал второй.
Максим слушал болтовню мальчишек и с трудом сдерживал смех. Однако шутки шутками, а внизу их уже ждали, причем с нетерпением.
— Административкой за гадство можете не отделаться. Повесят на вас участие в массовых беспорядках и применение насилия в отношении сотрудников правоохранительных органов. А это уже уголовщина, — повернувшись к мальчишкам вполоборота, предупредил Максим.
Все к тому и шло, события развивались именно по этому сценарию — стражи порядка гребли всех подряд, даже девушек. Те визжали, отбивались, орали зло, но все впустую. Задержанных нежно брали под руки и уводили куда-то мимо сияющих витрин. Кое-кто рванул по эскалатору обратно, вверх. Максим отступил к перилам, пропустил людей, посмотрел им вслед. Дергаться бесполезно, все оцеплено. Что здесь забыли эти дети, интересно? Столько молодежи, собравшейся в одном месте, он видел когда-то по телевизору — демонстрации, проводившиеся дважды в год. Тогда по площадям тоже ходили толпы, но все это казалось праздником. Не то что сегодня — война войной, только без стрельбы боевыми. Пока.
- Предыдущая
- 53/60
- Следующая
