Пылающий Север - Коваль Ярослав - Страница 1

Мне очень нравился мой замок — мой собственный, по сути, мною и выстроенный, укреплённый, обжитый, где было уютно мне и моей семье, где всё соответствовало моему вкусу и моим представлениям о том, как надо. В детстве, воображая и рисуя замки, я выводил что-то вот такое, хоть и условно — с мощными, грозными стенами, башнями, башенками, барбаканами и машикулями, галереями и фахверками. Само собой, обязательным элементом был донжон и несколько чуть менее рослых и намного более стройных башен с длинными шпилями, на которых гордо реют флаги и крутятся флюгеры.

Ледяной замок, моя постоянная резиденция, конечно, сильно уступал Венцу Солор, обиталищу моей названой сестры, Лабрису Акшанта, где теперь жил мой старший сын со своей супругой, а с императорским Ваджедом даже рядом не стоял. Ну так и что? Он мой, он мне нравится, а на других нечего оглядываться. Меня мало волновало, что, выслушивая мои пожелания, строители иной раз делали удивлённые лица, переспрашивали, уточняли, предлагали свои, более привычные им, варианты, и в конце концов повиновались без охоты. Только с теми своими офицерами, которым при случае предстояло оборонять мою резиденцию, я готов был обсуждать детали, им готов был уступать. Да ещё жене — в вопросах комфорта.

И, как ни удивлялись или возмущались строители, получилось именно то, что хотел я. Выросшая на фундаменте старого приземистого замка новая громада царствовала над окрестными полями, лугами, лесами и посёлками. Её венчало, как короной, множество стеклянных галерей и террас, вознесённых на такую высоту, куда и из баллисты не вдруг достанешь, что уж говорить о стрелах или чарах. Как они пламенели на восходе или закате, воодушевлённо отражая красноватые лучи рождающегося или уходящего светила!

Внутри всегда было людно. Само собой — в замке жила не одна моя семья, но и все мои люди, по крайней мере, те, у которых не имелось собственных замков, а также огромное число прислуги, и неизменно — множество гостей. Об этой особенности жизни знатных господ моего уровня я раньше никогда не задумывался и первое время даже злился. Не случалось такого, чтоб мы с женой ужинали или обедали только вдвоём или только в компании старших чад. Трапезничало разом ну никак не меньше тридцати человек, иной раз и до полутора сотен доходило. Мне пришлось привыкнуть.

Вот и сейчас, когда я в отведённом для тренировок внутреннем дворике упражнялся с сыновьями, по периметру толклось столько людей, что можно было подумать, будто мне снова приходится показывать себя на гладиаторской арене. Здесь с десяток тренеров и инструкторов: четверо из них занимаются с моими сыновьями, один — со мной, ещё пятеро тренируют моих бойцов самого высокого уровня, а также офицеров. Кстати, кое-кто из офицеров тоже торчит поблизости. А уж бойцы, стражники, адъютанты хоть и делают вид, будто заняты своими делами, всё равно пялятся и пялиться будут. Стоило упомянуть и слуг. Их тут полно, как праздных зевак, так и тех, чьи услуги вполне определены протоколом. Вон Худжилиф терпеливо ждёт с моим камзолом и плащом, а те двое — с прохладительными напитками.

Хороша ты, гладиаторская жизнь!

— Не отвлекайся! — окликнул я сына и обозначил касание. Ишь, засмотрелся на верхнюю галерею, где наблюдается целый цветник юных девчонок из свиты моей супруги и супруг моих гостей! Да, там, наверное, есть на что заглядеться молодому парню. Но как-то не ко времени. — Внимательнее.

— Отец, сигналят, — подсказал мне Яромир.

Вот оно как! И в самом деле. Я передал меч оруженосцу и накинул на плечо камзол. Со стены уже подавали знаки, и среди зрителей наблюдалось оживление — все же видят, все не слепые.

— Государь? — удивился, подходя, Юрий, до которого очередь на тренировке так и не дошла. — Разве его величество не предполагал добраться сюда только завтра?

— Предполагал. Но, видимо, император предполагает, а погода располагает. Открывай ворота! — гаркнул я, хотя знал, что и без того сообразят, распахнут, не оставят властителя ждать за порогом.

И зашагал к арке, которая вела в парадный двор — как раз сюда когда-то прибыл я, знакомившийся со своими новыми владениями, сюда же вступит теперь и мой сюзерен. До сей поры в этих краях он не бывал, Хрустальный кряж не пересекал. Что ж, когда-то ведь можно и поинтересоваться, что ж там по ту сторону гор за владение у меня такое имеется?!

О своих планах он поставил меня в известность меньше месяца назад. Ну что ж, принимать в гостях правителя — всегда честь, что бы лично я или там моя супруга на эту тему ни думали. Разумеется, Моресна нервничала и бегала по этажам, а мои управляющие нервно подсчитывали запасы провизии и гнали в Ледяной замок подводу за подводой. Ничего удивительного, государь, конечно, явится не один. И свита при нём будет не чета той моей, с которой я сюда когда-то явился. Если при его величестве окажется меньше тысячи человек, я очень сильно изумлюсь.

А эту тысячу надо будет кормить, разместить, развлекать — в общем, как-то обуютить. Дело сложное.

— Супруге сообщили?

— Да, мой господин. — Худжилиф поклонился. И как только он успевает это делать на ходу, да ещё столь чопорно? В нём намного больше светскости, чем во мне самом.

В парадном дворе прислуга и свиты — моя и Моресны — уже выстраивались положенным порядком. Няньки выволокли моих младших детей, на бегу застёгивая на них костюмчики, старшие дочки прихорашивались сами. Сыновьям же, как и мне, было параллельно на свой вид, лишь бы прилично и не в грязи. Я очередной раз с удовольствием оглядел свой выводок — все пятнадцать перед глазами, напоказ. Только самый старший не здесь. Он далеко, но что уж тут поделать. Даже в таком составе мои чада не так уж часто собираются все вместе, потому что по имперским традициям детей младше десяти за взрослый стол не сажают никогда. И жизнь у сыновей протекает совсем в иной плоскости, чем у дочерей — в других частях дворца, в других делах и интересах.

Хотя я не шовинист, и если б одна из моих дочерей захотела учиться военному делу, охотиться или там в управление землями вникать, никто бы ей мешать не стал. Но все мои четыре красавицы предпочитали крутиться возле матери, ей на радость.

А там вдалеке, за надвратными башнями, за тремя мостами через ров и дополнительными укреплениями, уже звучали охотничьи рога. Парадно-походных в Империи не было предусмотрено. На башнях поспешно разворачивались флаги — правителя полагалось встречать не только вкусной едой и уютными апартаментами, но и своими законными понтами. Так-то обычно над донжоном замка, где я решил остановиться или поселялся надолго, ветер полоскал только одно моё личное знамя. Но его величество должен был воочию убедиться, что я ценю оказанную мне честь и готов ею козырять. И вот, выставленный напоказ, в ветре забился искристый стяг аристократа третьей ступени, владетеля Серта, огромной северной провинции! Любуйтесь, завидуйте!

Наконец-то первые кони застучали копытами по деревянным настилам. Это охрана, конечно, и не видя, угадаю, потому что вельможные спутники государя и он сам путешествуют, конечно, на пластунах, в полном комфорте, а не на конях. Кони — для охраны и бойцов. Впереди перебирают тонкими ножками лучшие скакуны императорских конюшен, красивые даже на мой вкус, хотя лошадей я не люблю. Чёрная форма с красной отделкой — гвардия. Ну логично. Императорская гвардия на то и императорская, что подчинена в первую очередь государю. Во время войны он отдавал её под управление Генеральному штабу, но ситуации это не меняло. Раджеф тогда был лишь под оперативным подчинением у своей супруги, а после войны ситуация вновь вернулась к исходной.

Сейчас, когда Раджефа не было в живых, гвардию возглавлял Емшер, владевший Холмами лозы в южном Сердале. Кстати, тоже полукровка — демонической крови в его жилах хватало. Тут прослеживалась определённая закономерность. Емшер, хоть и получил от императора титул и земли, высоким положением в аристократической «табели о рангах» похвастаться не мог. Раджеф же раньше вообще был простолюдином, и титул получил лишь после того, как многократно доказал императору свою преданность. Словом, гвардию всегда возглавляли люди, всецело зависевшие от воли государя. Это логично и разумно.