Затерянный мир Кинтана-Роо - Пессель Мишель - Страница 64
- Предыдущая
- 64/67
- Следующая
В книге «Серебряные города Юкатана» Грегори Мейзон рассказывает, как участники экспедиции осматривали дворец внутри, и сообщает, что в 1926 году он служил местом тайных встреч индейцев Чан-Санта-Круса. Теперь нам с Мари-Клер хотелось получше исследовать дворец, но с утра мы уже порядком устали, поэтому решили отложить осмотр на вторую половину дня.
Уже собираясь уходить домой, я увидел с платформы огромную полукруглую стену, сильно разрушенную и покрытую мхом. Мы сделали крюк, чтобы пройти мимо нее, однако не стали там задерживаться, а поспешили сразу домой. Нам уже давно было ясно, что среди развалин Чунйашче мы можем открыть всякие чудеса.
После обеда, когда мы вернулись к «розовому дворцу», я, несмотря на предостережения Коба-Камы, снова полез под лестницу, прихватив с собой сухие листья веерной пальмы, чтобы использовать их вместо факелов. Очутившись в темноте, я зажег лист, и желтое пламя осветило длинный узкий туннель, уходящий прямо под платформу. По стенам ползали огромные жуки величиной не меньше краба. Из глубины туннеля доносились странные резкие звуки. Сначала я решил, что это гремучие змеи, и, пока раздумывал, как мне действовать, факел погас и что-то коснулось моей руки. Я чуть не умер от страха, но потом догадался, что это Мари-Клер спустилась следом за мной с дополнительным запасом пальмовых листьев. Мы снова зажгли факел и сквозь дым стали медленно продвигаться вдоль туннеля. Он казался бесконечным и как будто только что построенным. Гладкие и совершенно сухие стены и свод были сложены светлым розовато-желтым камнем, казавшимся еще более ярким в красном пламени наших факелов. Почти задыхаясь от дыма, наполнявшего туннель, мы вышли наконец в просторный зал. Он был тоже очень сухой, с гладким, как и в туннеле, полом, совершенно чистым, если не считать остатков гнезда шершней. Пронзительные звуки стали еще громче, но тут мы поняли, что это всего лишь крики летучих мышей, во множестве висевших под потолком. Теперь они лихорадочно метались у нас над головой, освещенные призрачным светом факелов. Мы зажгли еще один пучок листьев. Длинная прямоугольная комната, где мы стояли, сообщалась с тремя другими. Видимо, мы находились в подземном дворце.
Все было как в странном сновидении. Оранжевые отблески пламени падали на голые стены дворца, и мы медленно двигались в клубах дыма. Помещение было совершенно глухим, свежий воздух сюда не поступал, и дым становился все гуще и гуще. Опасаясь змей, мы направили свет факелов на пол и осторожно вошли в другую комнату. Наше появление вспугнуло летучих мышей, в дикой панике они бросались от стены к стене, то и дело задевая меня и Мари-Клер.
Дым становился невыносимым, пришлось возвращаться обратно. Снаружи все оставалось по-прежнему, Коба-Кама сидел на том же самом месте, где мы его оставили. Все только что виденное под землей показалось нам нереальным. Трудно было представить, что под деревьями, растущими на платформе, скрывается великолепно сохранившийся подземный дворец. Мы попросили Коба-Каму собрать побольше пальмовых листьев, а сами сели передохнуть, собираясь возвращаться в удушливое подземелье.
В тот день мы три раза проходили подземным коридором и в свете пальмовых факелов детально исследовали стены и пол внутренних помещений. Очевидно, Этот подземный дворец был сначала построен как обычное здание и только позднее его заложили землей и каменными плитами, как это часто делалось у древних майя. Над ним была возведена высокая платформа, и наверху появился второй дворец. Впоследствии под платформой был сделан проход к внутренней постройке. Почему майя замуровывали такие здания, никто не знает. В Чичен-Ице подобным же образом построена большая пирамида вокруг маленькой. Внутренняя постройка всегда отличается хорошей сохранностью, поэтому трудно понять, почему ее понадобилось застраивать сверху.
В каждой комнате подземного дворца в Чунйашче у одной из стен некогда возвышался небольшой алтарь, но, к нашему разочарованию, кто-то побывал здесь до нас и раскопал эти алтари, видимо в поисках нефритовых украшений или глиняных идолов.
Над дверным проемом одной из комнат на белой штукатурке мы увидели изображение змеи зеленоватого цвета. Больше никаких фресок тут не было, хотя вполне возможно, что верхний слой штукатурки скрывал другие слои, среди которых были и расписанные фресками. Чтобы это установить, потребовался бы труд опытного специалиста, умеющего осторожно счищать слой за слоем.
Осмотрев подземный дворец, мы принялись уничтожать растительность на платформе и, к своему удивлению, обнаружили квадратную жертвенную площадку, а за ней маленький храм. Продолжая поиски, мы вскоре увидели, что «розовый дворец» был лишь одной среди десятка построек, обнесенных высокой толстой стеной. На огромной платформе помимо «розового дворца» была также высокая узкая пирамида и остатки другого, еще более крупного дворца с узкими длинными коридорами и множеством небольших квадратных комнат. Все эти постройки были совсем разрушены, но по остаткам стен еще можно было определить планировку внутренних помещений. Второй дворец и остальные сооружения были связаны часовнями и более крупными прямоугольными постройками, многие из которых оставались все еще в прекрасном состоянии. С каждым ударом мачете мы открывали все новые здания и просто не знали, с чего начинать осмотр.
После заката солнца надо было возвращаться к неизменным безвкусным бобам и тортильям, нашей единственной пище в течение десяти дней, если не считать горьких апельсинов.
На другое утро мы снова вернулись на то же место. Исследовать всю группу этих развалин оказалось нелегко. Приходилось останавливаться на каждом шагу и пускать в ход мачете. Разумеется, с ног до головы мы были усеяны клещами. Их было так много, что нам пришлось заставить себя преодолеть отвращение и не трогать этих насекомых, впившихся нам в кожу. Только к вечеру мы избавлялись от них.
К концу третьего дня мы еще не вполне представляли, что ждет нас в Чунйашче. Подземный дворец (или храм) и обширная группа построек вокруг него были только началом наших открытий. Даже оказавшись вдруг на луне, мы не могли бы почувствовать большего волнения. Теперь нам за каждым деревом чудилось здание. Так оно почти и было. Мы решили провести систематическое обследование района и начали расчистку и обмер сооружений вокруг «розового дворца».
Постройки, вероятно, относились к периоду Майяпан. Все они были сложены из грубо отесанных камней, скрепленных известковым раствором. Действуя одним лишь мачете, трудно было уничтожить все лианы и корни, чтобы как следует рассмотреть общие контуры зданий. В некоторых местах стены были разорваны гигантскими деревьями, сумевшими пробиться сквозь каменную кладку. Кое-где камни настолько перемешались с корнями, что нелегко было отличить, где кончается растительность и начинаются стены зданий. Немало камней было унесено вверх в переплетениях лиан. Однако, несмотря на такое буйство растительности, многие здания все же не потеряли своей первоначальной формы и противостояли нашествию джунглей.
Удивительное чувство благоговейного трепета овладевало нами, когда мы открывали один за другим проходы и маленькие комнаты во втором дворце. Когда-то по ним проходили верховные жрецы и повелители Майялуума. Здесь, среди платформ и пирамид, правили предки Канче и Коба-Камы. Здесь пребывали боги четырех стран света, загадочный Чак-Мооль и свирепые боги дождя. Здесь жили также ученые математики, чье искусство до сих пор вызывает удивление.
Кое-где на штукатурке остались следы фресок, некогда оживлявших рухнувшие теперь и покрытые мхом стены. Осторожно пробираясь среди развалин, мы мысленно представляли себе очертания раскинувшегося перед нами города, и нам невольно казалось, что от древних майя нас отделяет не так уж много времени. Ведь с тех пор никто не проходил через пустынные дворы этого дворца. Только крик чачалаки изредка напоминал нам, что мы не в мире духов. Шелест влажных листьев да треск сухих веток были единственными звуками, сопровождавшими наше продвижение сквозь заросли, постепенно открывавшие нам большой город, который они прятали целые столетия.
- Предыдущая
- 64/67
- Следующая
