Арвендейл. Трилогия - Злотников Роман Валерьевич - Страница 59

• Предыдущая
• 59/202
• Следующая

Трой угрюмо помотал головой.

— Вот я и говорю, — продолжал гном, — ежели погулять, ну, там, за ручки подержаться — это пожалуйста. Ежели где в сеновале покувыркаться, сено помять по обоюдному согласию — опять же не возбраняется. Но всякими глупостями голову себе не забивай. Не твоего это полета птица.

Трой опустил голову, подумал — и поднял глаза на Гмалина.

— Слушай, а как можно… стать дворянином?

— Чего-о? — Гмалин округлил глаза.

Трой слегка смутился:

— Ну… это. Я могу как-то стать дворянином?

Гном удивленно покачал головой:

— Эк ты замахнулся… — Он задумался. — Вообще-то, такие случаи были. Но, насколько мне помнится, о-очень давно. — Гмалин почесал бороду. — Но и тогда это была большая редкость. Надобно совершить что-то этакое, императора, там, спасти или наследника престола… или еще что такое… — Он махнул рукой. — Короче, безнадега. И думать нечего.

— Так, говоришь, были? — подобрался Трой.

— Нет, у тебя что, уши слышат только то, что тебе хочется услышать? — рассердился гном. — Я ж тебе говорю: никаких шансов!

— Посмотрим, — ухмыльнулся Трой. — Я везучий, авось что и подвернется… — Он потер лоб. — Слушай, а ежели, к примеру, саму принцессу в бою спасти — это будет считаться?

Гном обреченно махнул рукой, отказываясь от всяческих попыток втолковать что-то этому твердолобому типу.

— Нет, ну правда?

— Да откуда я знаю? Может, будет, а может, нет.

Трой, прищурившись, с задумчивым видом пошел к задней двери таверны. Гном проводил его взглядом и удрученно покачал головой. Он знал, что этот молодой человеческий мужчина жутко упрям, но ведь любому понятно, что у него нет никаких шансов. Хотя… помнится, когда Трой собирался в совершенно безумный рейд за эльфом и крестьянином, он щурился точно так же…

— …каххр-ра!

Эгмонтер отшатнулся назад, но это ему не помогло. Умирающий вытянул шею и, напрягшись так, что жилы на шее едва не лопнули, плюнул… Густая кровавая слюна шлепнулась прямо на золотое шитье камзола, герцог брезгливо сморщился. Палач услужливо замахнулся бичом, но Эгмонтер вскинул, руку, останавливая его. Этот привязанный к пыточному щиту огрызок человека был слишком слаб, и любой неосторожный удар мог отделить уже еле державшуюся в теле душу от ее истерзанного обиталища. А ему еще надо было уточнить у него кое-какие детали.

— Аккуратнее, Хлыст, аккуратнее, он мне еще нужен.

Палач, подобострастно согнувшись, закивал и воодушевленно что-то замычал, разинув рот и явив герцогу корень вырванного языка. Но тут же, вспомнив, что герцог не слишком благожелательно относится к подобным демонстрациям, он сомкнул губы и испуганно замер, преданно уставившись на своего господина. Но герцогу было не до палача. Он сделал шаг назад, наклонился и, вытащив из сваленной в углу кучи ветоши тряпицу почище, принялся осторожно счищать с камзола плевок. Именно этот момент и выбрал человек на щите, чтобы попытаться отомстить своему мучителю…

Как он смог высвободить руку — осталось загадкой, как сумел изуродованными пальцами сложить магический символ — тоже, не меньшей загадкой осталось и то, откуда у него оказались какие-то запасы маны… Однако факт остается фактом: герцог в самый последний момент успел вскинуть голову и увидеть символ заклинания, разгорающийся над головой уже практически мертвого человека, и сразу же прянул назад, к двери. Однако в то же мгновение сообразил, что не успевает, что созданное умирающим «Кольцо гнева» достанет его и сквозь толстую каменную кладку и что единственной защитой от этого заклинания может стать только человеческая плоть, и потому он быстро шагнул и, ухватив за грудки верного Хлыста, притянул его к себе, спрятав голову у него на груди…

Впереди полыхнуло, и палач, по-звериному заверещав, вывернулся из его рук, рухнул на пол и забился в предсмертной агонии. За толстой дверью послышался грохот и звон. Это точно так же бились в судорогах смерти два стражника, но герцогу было не до того. Отшатнувшись от тела палача, он лихорадочно осматривал себя. Слава богам, похоже, он легко отделался — два пальца на левой ноге, мизинец на правой руке, кусочек уха и… вот темные боги, похоже, остаток жизни ему придется походить с тонзурой, будто какому-нибудь монаху.

Эгмонтер приблизился к пыточному щиту, хотя это было бесполезно. Пленник явно использовал для усиления своего заклинания «Предсмертное проклятие», а это означало, что в нем самом не осталось ни капли жизни… Герцог оказался прав. Труп представлял собой практически голый скелет, обтянутый высохшей и сморщенной кожей. А поскольку деятельность палача во многих местах повредила кожный покров, на скелете кое-где обнажились желтоватые, будто тронутые порчей кости. Эгмонтер мысленно содрогнулся. «Предсмертное проклятие» многократно усиливало любое заклинание, но умирающий при этом испытывал такие муки… Герцог представил, ЧТО было бы с ним, не успей он заслониться палачом. Но тут его мысли внезапно потекли в другом направлении… на него накатило: ЕГО ХОТЕЛИ УБИТЬ!

Герцог всегда считал, что спокойно относится к смерти и сам факт возможной гибели его не больно заботит. Если человек боится смерти — ему вообще не стоит жить и уж тем более нельзя ввязываться в интриги и какую бы то ни было магию. А раз уж ввязался, что ж, надо всемерно стараться избежать столь прискорбного происшествия, но быть готовым к тому, что когда-то тебе не повезет — такова жизнь. И ВОТ, ПОЖАЛУЙСТА, ЕГО ХОТЕЛИ УБИТЬ!

К тому же в самом факте, что в общем-то рядовой шпион, пусть и довольно умелый, попытался его убить, таился глубокий смысл. Во-первых, этот шпион, в отличие от всех предыдущих, БЫЛ ГОТОВ к тому, что его схватят, будут пытать, причем в пытке будет участвовать сам герцог. Это означало, что появился НЕКТО, знающий (или догадывающийся) о его привычках гораздо больше, чем хотелось бы герцогу. Во-вторых, и это было еще важнее, шпион ИМЕЛ ПРАВО убить герцога, то есть тот, кто его послал, готов был пойти на множество осложнений, связанных с расследованием факта убийства императорским советом и ковеном, то есть обрушить на себя множество проблем. И это означало, что та картина мира, исходя из которой он строил все свои планы, — совершенно неверна. И ЕЩЕ — ЕГО ХОТЕЛИ УБИТЬ!!!

К тому моменту, когда Эгмонтер добрался до своего кабинета, он немного успокоился. Вполне возможно, что шпион вовсе не имел права на его убийство, а просто осатанел от пыток и попытался прекратить свои мучения, заодно отомстив мучителю. А руку сумел высвободить из-за халатности палача. Но Хлыст был слишком опытным палачом, чтобы допустить такую вопиющую небрежность, да и «Кольцо гнева» было слишком сложным арканом, чтобы его было можно создать за пару минут, пока герцог отчищал камзол от плевка, тем более пальцами одной руки, да еще изуродованными многочасовой пыткой… Нет, аркан был подготовлен загодя и «повешен» на какой-то амулет, возможно, на «Каплю боли», вшитую под кожу… Впрочем, возможно, этот аркан готовился не на герцога, а так, на всякий случай… Но и это было малоприятно. Это означало, что НЕКТО отправил в герцогство шпиона гораздо более высокого уровня, чем те, что обретались в герцогстве до сих пор. Люди, РЕАЛЬНО владеющие боевой магией, — слишком дорогой товар, чтобы ими разбрасываться по пустякам. Так что даже если его предположение, что попытка убийства была случайной, и соответствует истине, НЕВОЗВРАЩЕНИЕ подобного агента расскажет пославшему его очень многое… И, О ТЕМНЫЕ БОГИ, ЕГО ХОТЕЛИ УБИТЬ!!!!

Вызвав Измиера, герцог приказал ему прибрать в пыточной и подобрать несколько человек, которым можно доверить службу во внутренних покоях. И позвать Беневьера…

Когда Беневьер вошел в кабинет, герцог уже успел подлечить себя парой заклятий, принять душ и переодеться, и все же никак не мог отделаться от ощущения, что в кабинете попахивает мертвечиной. Возможно, поэтому он встретил своего самого ценного слугу брезгливой гримасой на лице.

• Предыдущая
• 59/202
• Следующая