Имперская трилогия (Трилогия) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 31

• Предыдущая
• 31/203
• Следующая

– С тех пор, как я увидел этот крейсер, я не сомневался, что он не хорезмский, – сказал Юлий. – Опять же, главный калибр…

– Но чей тогда это был крейсер? – спросил Клозе.

– То, что я тебе скажу, – военная тайна, – сказал Юлий. – Кстати, Асад, тебя это тоже касается.

– Ну, – сказал Клозе.

– Это был наш крейсер, – сказал Юлий.

– Что значат слова «это был наш крейсер»? – спросил Клозе.

Они сидели в открытом кафе на набережной, смотрели на море и заставляли Юлия хоть что-нибудь съесть. Юлий вяло ковырял вилкой в каком-то салате из морских продуктов и громогласно требовал коньяка. Ему столь же громогласно отказывали. Официанты уже начинали коситься на их столик.

– Подумай сам, – сказал Асад. – Где можно взять имперский линейный крейсер с полным боевым оснащением? Ответ очевидный. Только в Империи.

– Но это же глупо, – сказал Клозе. – С чего бы имперскому крейсеру воевать на стороне повстанцев?

– Это политика, – мудро сказал Юлий. – Когда мы узнаем причину, она окажется банальной и гнусной.

– Тебя не спрашивали, – сказал Клозе. – Ешь.

– Изверги. Инквизиторы. Извращенцы.

– Ты знаешь еще много ругательств на «и»?

– Идиоты. Имбецилы. Ишаки. Игуанодонты[5]. Ироды. Иблисы. Иглобрюхие[6]. Игуаны. Иезуиты. Извозчики. Изгои. Изюбри. Имдугуды[7]. Индусы. Индейцы.

– Потрясающий словарный запас, – сказал Клозе. – Некоторых слов даже я не знаю. Кто такие изюбри?

– Это такие олени, – сказал Асад.

– Выходит, он обозвал нас оленями?

– Ага. А также рыбами и динозаврами.

– Гений современной словесности, – сказал Клозе.

– Дай коньяк, – сказал Юлий.

– Жри, – сказал Клозе.

– Есть еще один интересный момент, и, если бы наш общий знакомый не был так поглощен сердечными проблемами, он непременно и сам обратил бы на него внимание, – сказал Асад. – На Эдеме действительно нет уличной преступности, а те считаные подростковые банды, которые все-таки есть, вооружаются кустарным способом. Вибронож – запрещенное на Эдеме оружие, как для продажи, так и для ввоза. Простым хулиганам негде добыть себе такое.

– Они были не подростки, – сказал Юлий.

– Хулиганы не нападают на набережной, – сказал Асад. – Потому что набережная хорошо освещена и патрулируется полисменами. Они выбирают для нападений темные закоулки.

– Значит, это были не просто хулиганы? – уточнил Клозе.

– Если бы вы прожили на Эдеме хотя бы месяц, вы были бы уверены, что это так. Сложите два и два, господа. Днем Юлий встречается со мной, а вечером на него нападают. Кто-то очень не хочет, чтобы он продолжал интересоваться этим крейсером.

– Глупо было бы спрашивать у тебя, кто именно, – сказал Клозе.

– Совершенно верно, – сказал Асад. – Это было бы глупо.

– Выходит, за нами следили?

– Не исключено.

– Я ненавижу армию, – сказал Юлий.

– Может, это и не армия, – сказал Клозе.

– А свиньи умеют дышать вакуумом, – сказал Юлий. – Все гнусности, которые творятся на территории Империи, исходят от армии. Хотя бы самые крупные из них.

– По-моему, ты перегибаешь палку, – сказал Клозе.

– Он точно ее перегибает.

– Он всегда ее перегибает.

– Когда-нибудь он сломает ее к иблисовой матери.

– Спелись, канарейки, – констатировал Юлий.

– Жри! – сказали Клозе и Асад дуэтом.

На то, чтобы домучить салат, ему потребовалось еще сорок минут. После этого Клозе разрешил ему одну порцию коньяка и тщательно следил, чтобы официант не накапал лишнего. Глотнув, Юлий почувствовал некоторое облегчение и закурил.

– Итак, мы обсудили мои проблемы, наши проблемы и армейские проблемы, – сказал Юлий. – Теперь давайте обсудим что-нибудь глобальное. Асад, когда твой долбаный булыжник, который вы по недоразумению называете планетой, войдет в состав нашей великой и могучей Империи? Она, кстати, называется человеческой. Вы что, не люди, что ли?

– Моя свободолюбивая и гордая планета склонит колено перед вашей жалкой кучкой псевдоцивилизованных миров только тогда, когда ты ее возглавишь, о безродный сын шайтана и верблюдицы.

– Никогда, так никогда. Но маму не трогай. Про отца, кстати, можешь говорить все, что хочешь.

– Стоп, – сказал Клозе. – Я сейчас не понял. О чем вы говорите?

– Ни о чем, – сказал Юлий.

– Он еще не хвастался? – спросил Асад. – Странно.

– Я таким никогда не хвастаюсь, – сказал Юлий.

– О чем речь?! – взвыл Клозе. Официант от неожиданности чуть не уронил поднос с грязной посудой.

– Ты начал, ты и говори, – сказал Юлий в ответ на вопросительный взгляд Асада.

– Он внесен в официальный список наследования престола, – сказал Асад.

– В него внесены тысячи людей, – сказал Юлий.

– Восемьсот пятьдесят два. Но ты-то входишь в первую сотню.

– Мой прадед был женат на кузине племянника двоюродного внука младшего помощника конюха императора, – объяснил Юлий.

– Представляешь, какое у вас могло бы быть руководство? – спросил Асад у Клозе.

– Я даже не знал, что наследников целый список, – сказал Клозе. – Думал, их три-четыре человека. Дети, братья, внуки… Но восемь сотен, да еще и с твоей фамилией… Это у меня в голове не укладывается. И какой ты по счету?

– Семьдесят пятый, – признался Юлий.

– Ишь ты, – восхитился Клозе.

– Семьдесят шестой. У маркиза Дюваля на днях родился сын, – сказал Асад.

– И слава Богу, – сказал Юлий.

– Да, Аллах велик и милостив, – согласился Асад.

– Так со мной за одним столом сидит человек почти императорских кровей?

– Вот именно «почти», – сказал Юлий. – Передо мной семьдесят пять человек, и с каждым годом этот список все увеличивается. К счастью, у меня нет никаких шансов заполучить эту работу, и я бы предпочел, чтобы меня вообще вычеркнули из списка.

– Список велел составить Петр Первый, который не хотел, чтобы после его смерти началась война за престол и Империя бы распалась с гибелью того, кто ее создал, как это часто бывает. По его высочайшему повелению был составлен список, в котором тщательно указывалось, кто, кому и в каком порядке наследует. Но, по сути, шансы иссякают уже для второй части первой десятки, – рассказал имперцам гражданин планеты Хорезм.

– Откуда ты все это знаешь? – восхитился Клозе.

– Он же шпион, забыл? – сказал Юлий.

– Семьдесят пятый! – воскликнул Клозе.

– Семьдесят шестой, – сказал Юлий. – Надеюсь, Гай когда-нибудь женится и передо мной вырастет целая новая ветвь наследников.

– Ты не хочешь стать императором? – удивился Клозе.

– Никто в здравом уме не хочет стать императором, – сказал Юлий.

– Петр Первый хотел стать императором, – напомнил Клозе. – И стал.

– Я же сказал: никто в здравом уме, – сказал Юлий. – И замнем наш разговор на этой крамольной реплике.

– Семьдесят шестой! – восхитился Клозе.

Клозе теперь не отступал от него ни на шаг. Боялся повторения попытки Юлия утопиться в воде и коньяке одновременно.

Клозе был настолько впечатлен дальним родством Юлия с правящей фамилией, что стал считать себя ответственным за столь благородную кровь. Юлий надеялся, что у него это быстро пройдет.

Когда Юлий был молод, глуп и занимал в пресловутом списке наследования шестьдесят восьмое место, он был очень горд тем фактом, что является не просто дворянином, но стоит на верхней ступени иерархической лестницы. А когда он был ребенком и занимал шестьдесят пятую строчку, он даже мечтал, что когда-нибудь сам займет место верховного главнокомандующего и будет править железной рукой. Сначала он научился считать и понял, что этого никогда не случится, а потом он научился думать и остался весьма доволен тем фактом, что этого не случится никогда.

• Предыдущая
• 31/203
• Следующая