Дорога к Храму. Дилогия - Нергина Светлана - Страница 16

Сказать так – это все равно что скромненько промолчать, потому что из-за одуряющего пекла, стоящего над дорогой, я уже была готова, невзирая на панический страх, перепрыгнуть прямо в место своего назначения.

Но виднеющиеся в полумиле городские ворота все-таки убедили меня, что лучше еще с часок помучиться, заживо испаряясь, чем рисковать. Еще занесет куда-нибудь не туда. Странно, вроде бы осечек с этим заклинанием у меня не было никогда, но необъяснимый страх проявлялся каждый раз, стоило только подумать о такой возможности – перепорхнуть, вместо того чтобы часами месить дорожную пыль.

Чем я, собственно, сейчас и занималась. По проселочной дороге, направляясь к городу, шла обычная селянская девушка в длинном светло-голубом хлопковом платье и деревянных танкетках (заглянув под иллюзию, люди были бы здорово удивлены, обнаружив на их месте босоножки на высоких каблуках, ходить без которых я просто не умею). Черные волосы заплетены в длинную косу, из которой выбилась пара прядок, глаза опущены долу.

Не стоит рассчитывать на никчемную застенчивость – просто селянская девушка с глазами, умудренными восьмидесятилетним ведьминским опытом, смотрелась бы примерно как тигр в шкурке кролика. Что я в данный момент вообще-то и пыталась изображать.

Солнце беспощадно выжаривало землю, дорожная пыль «кусалась» даже через подошву босоножек. Единственной моей мечтой было немедленно получить солнечный удар и надеяться, что какой-нибудь сердобольный прохожий не оставит умирающую девушку на дороге и отнесет в прохладу комнат… Но мечтать не вредно.

Стражники у ворот, бросив лишь один взгляд на почти в буквальном смысле выпускающую пар из ушей меня, решили в обход правил ускорить процесс проверки документов. Вместо того чтобы, взяв Свиток, пойти к кристаллу и послать запрос в Храм – действительно ли такая-то обучалась в нем и имеет право практиковать магию, – один из них искоса поглядел на меня и спросил:

– А может, госпожа ведьма просто – того, колданет чуток, а мы ей тогда на слово поверим?

Я, ухмыльнувшись жалельщику, прошептала пару слов – и на него из ниоткуда пролился ледяной ливень.

Вместо ожидаемой ругани и проклятий в мой адрес мужик лишь благодарно улыбнулся, а его товарищи, с завистью поглядывая на окаченного и, похоже, ничуть не возражая против возможности так же принять душ, вернули мне Свиток и пропустили в Окейну. Слава Хранящим!

Жара в Окейне – не новость. Странники так и окрестили ее: город-пустыня. И не зря, кстати, окрестили. Больше половины всех налогов уходило на магическое обеспечение города водой. За последние два тысячелетия дождей в Окейне не было ни разу. А уж о реках, озерах и прочих водохранилищах – и говорить кощунство. Самое большое количество воды, виденное местными жителями, – наполненная ванна. Да и оно доступно не каждому, а лишь тем, у кого достаточно денег, чтобы покупать воду на вес золота.

Посмотрев на уличный термометр, я тихонько завыла: тридцать восемь градусов. И это в восьмом часу вечера в середине Плододаря![12] А как здесь летом живут?!

Подгоняемая такими невеселыми мыслями, я искала гнездо.

Не стоит думать, что настолько богата, что могу без проблем иметь на каждой Ветке по гнезду, – нет. Просто везде есть по одному гнезду для странников – нас не настолько много, чтобы мы стояли очередью. Лично ко мне за всю жизнь только дважды приходили взалкавшие поселиться на той же самой Ветке, – и я просто предлагала им разделить гнездо и жить вместе. Точно так же пару раз пускали меня.

Впрочем, даже если и попадется какой-нибудь ценитель полного одиночества, подыскать себе временное жилище не так уж сложно – можно за пару монет снять комнату в доме у какой-нибудь старушки. Вот только бродить по городу по такой жаре и искать того, кто согласится меня приютить, очень не хочется. Поэтому будем надеяться, что гнездо окажется пустым.

Изнывая от жары, я добрела-таки до временного пристанища странствующих магов, которым в связи с нервным расстройством и жгучим желанием поквитаться с жизнью самым жестоким образом взбредет в голову посетить эту плавильную печку для людей.

Небольшой двухэтажный домик стоял недалеко от центральной площади. На первом этаже жила пожилая уже женщина, за небольшую мзду следящая за вторым этажом, где, собственно, и располагалось наше гнездо, и кормившая, как правило, мало приспособленных к быту странников. Я вежливо постучалась, внутренне молясь, чтоб высшие силы не устроили мне очередную пакость в виде куда-то отлучившейся хозяйки.

– Добрый день, девочка!

Моя радость от того, что дверь все-таки открылась, пересилила возмущение от подобного обращения к восьмидесятилетней ведьме.

– Здравствуйте, э-э…

Ну почему у меня такая плохая память на имена?

– Хильда, девочка, – услужливо подсказала она. – Проходи. Хорошо, что пришла: уже два месяца никого не было, писем гора!

Непрерывно щебеча, Хильда протащила меня в гостиную и, сбегав на кухню, принесла впечатляющую стопку писем. Вертлявый длинный большеухий щенок с дурным лаем прыгал на меня, желая ткнуться мокрым скользким носом в губы.

– Нельзя, Ух, не лезь! – Хильда привычным движением сгребла собачонка в охапку и выкинула в кухню. – Держи – они уж всю полку заняли.

Я уважительно присвистнула, глядя на немаленькую стопку писем в ее руке.

Во время нашего отсутствия жители приносили заявки на услуги магов Хильде, а она передавала их нам, как только кто-нибудь появлялся. Куда как проще найти работу, если запрос на твои услуги приходит на дом, а не ты, как последний кварт, ходишь по городу, предлагая изгнать мышей, убить упыря или продать приворотное зелье.

– Спасибо, Хильда. Я могу подняться?

– Да, разумеется, девочка! Если что-нибудь понадобится – только крикни.

– Хорошо, – прокричала я, уже преодолев половину лестницы, ведущей на второй этаж.

Эта комната была темной. Всегда. Висевшие на окнах тяжелые бархатные портьеры никогда не раздвигались. Мы предпочитали освещать комнату свечами, чем впускать внутрь яростное солнце, мгновенно превращавшее ее в ад без мракобесов.

Быстренько сбросив опостылевшее платье – вряд ли без него мне стало намного прохладнее, но психологического фактора не отнять – и оставшись в короткой сорочке, я щелчком пальцев зажгла три свечи и, прошептав несколько труднопроизносимых фраз, материализовала из воздуха сумку со своими вещами.

Симпатичненькое такое заклинание, здорово облегчает жизнь: вместо того чтобы таскать с собой громоздкую вещь, можно просто перенести ее тогда, когда нужно. Все, что тебе необходимо, – частичка этой вещи, «запомнившая» ее сущность: кусочек ткани, листок из книги, осколок зеркала… и два месяца тренировок. Ну особо одаренным – три.

Но, даже угрохав четыре месяца на изучение заклинания, я не жалела об этом. Мне намного больше нравилось носить на пальце серебряное кольцо с выковырянным из рукояти меча камнем, чем стальную махину весом в четверть пуда.

Разобрав вещи (пользуясь их малым количеством и неумением мяться, я попросту запихала всю охапку на одну из полок в шкафу) и сварив чернас, я засела за изучение стопки писем.

Различались они даже внешним видом: от криво выдранных из тетради листов, с двумя-тремя фразами, с трудом читаемыми из-за «каллиграфии» автора, до писем в конвертах на гербовой бумаге, испещренных аристократической вязью. А уж по поводу смысла… От пресловутого изгнания мышей – до продажи яда, «дабы отравить несносную соседку, грудью своей уже сманившей всех мужиков в округе»!

Но большинство – просьбы о лечении. Тщательно просмотрев даты (какой смысл идти лечить тех, кто заболел два месяца назад? Эта проблема уже саморазрешилась в ту или иную сторону), я выбрала одно – вчерашнее – и решила наведаться к отправительнице утром.

Желудок бессовестно подкинул подленькую мысль, что есть на свете такая странная вещь, как ужин. Но я, измученная жарой, храбро проигнорировала провокации, безапелляционно заявив, что из комнатной прохлады меня не вытащит даже буйствующий некромант.