Теарнская партия - Раткевич Сергей - Страница 38

– За участие в спасении города от беззаконного чародея, прислужника Запретных богов, – честно отвечает Карвен.

– И грамота имеется? – Шпага возвращается в ножны. Сержант уже понимает, что этот бой он проиграл, но все еще не сдается.

– И грамота имеется, – безжалостно добивает юноша. – Можете обратиться к господину генералу Кландену. Все мои бумаги у него.

Сержант не собирается никуда обращаться. Еще не хватало по таким пустякам господина генерала тревожить. Парень, демоны его сожри, говорит правду. Проклятье, как же ему не повезло с первой показательной жертвой! Ну ничего, он свое быстро наверстает. Новобранцы и опомниться не успеют, как изнурительная муштра выбьет этот гнусный эпизод из их памяти. Не до того им будет, чтобы над сержантом втихомолку хихикать. А Карвен… пусть пока радуется. У господина сержанта есть не меньше сотни способов сделать его жизнь совершенно невыносимой.

– Новобранец Карвен, выполняй приказание! – отчеканивает он, чувствуя огромное желание откусить означенному новобранцу голову.

– Слушаюсь, господин сержант! – громко и четко откликается тот.

– Разойдись! – бурчит сержант остальным, чувствуя себя полным идиотом. Он уже поворачивается, чтобы уйти, как вдруг…

– Господин сержант!

Он аж подскакивает, трясясь от гнева, разворачивается навстречу этому… этому…

– Господин сержант, разрешите обратиться?

– Обращайся, новобранец! – Это уже не его привычный командный тембр голоса. Это просто рычание. – Обращайся, демоны тебя раздери!

Сержант Йанор смотрит на окаянного мерзавца и замирает в изумлении.

Карвен протягивает ему свою шпагу! Шпагу, достойную генерала!

– Господин сержант, вы настоящий гвардеец, а я нет. Случись что, а у вас нет надежного оружия. Если бы вы позволили одолжить вам мою шпагу до тех пор, пока вы не почините свою…

– Одолжить?! Да что ты себе позволяешь?! – шипит сержант, вырывает у Карвена собственное оружие и, круто развернувшись, идет прочь. Нет, он этого новобранца все-таки убьет! Или сам убьется.

Карвен озадаченно смотрит ему вслед. Эх, а ведь хотелось как лучше…

Король Илген смотрел из окна своего кабинета на крышу гвардейской казармы и думал о Карвене. И о том, как на самом деле повезло его сыну. Невероятно повезло. Ильтар просто не способен пока в полной мере оценить, какой потрясающий дар преподнесла ему судьба руками сержанта Вергена. Подкову он себе на дверь приколотил, шалопай! Словно она и без того там не висела, с того самого момента, как седьмой сын кузнеца переступил дворцовый порог!

Илген поймал себя на том, что завидует сыну, У Ильтара будет такой потрясающий друг и советчик. Эх, ему бы такого… тогда. Раньше. Скольких глупостей, ошибок и откровенных мерзостей он бы не совершил!

Конечно, Карвен многого не знает. Быть может, слишком многого, чтобы занимать место подле принца. Но он умен, талантлив и быстро схватывает. И как же правильно поступил Верген, что не оставил Карвена ни при себе, ни во дворце.

Останься Карвен при Вергене – и он старательно превратил бы себя самого в копию учителя. А он другой. У него другие задатки, другие таланты. Важно было подтолкнуть его в правильную сторону, а дальше… дальше он должен сам, не то окажется совсем не там, где нужно, и никто потом не скажет, когда же это случилось и где была допущена ошибка.

Еще большей ошибкой было бы оставить его во дворце, рядом с Ильтаром. Нет уж, пусть лучше Ильтар к нему в гости ходит, когда Карвену будут позволять увольнительные. А дворец… Дворец – зубастое место. Опомниться не успеешь, как пережует и выплюнет. Был хороший честный парень Карвен, а вышел… наглый самодовольный хам, от имени принца требующий для себя привилегий? Умный расчетливый карьерист, осознающий дружбу принца как мост к достатку и успеху? Пустоголовый бабник, не пропускающий ни одной юбки, потому что ему отказать бояться? Или кто-то еще похлеще?

Нет, правильно поступил Верген, отдав его в гвардию. Там у них сейчас в качестве воспитателя новобранцев, говорят, совершенный зверь. Карвен, следовательно, не может не возмутиться, натура его не такова. Он и вообще на удивление независим, этот седьмой сын кузнеца… Вот и поглядим, кто кого перевоспитает, сержант Карвена или Карвен сержанта. И сравним доклады секретной службы и то, что расскажет генерал Кланден.

В исходе предстоящей дуэли между Карвеном и сержантом его величество не сомневался. Каков бы ни был этот сержант, а тот, кто прошел школу Вергена, тот, кто сам того не зная, является приемным сыном третьей гвардейской…

Его величество не мог знать, насколько он прав в этой своей последней мысли. Она просто пришла в его голову. Мимоходом. Он бросил еще один взгляд на крышу казармы и вернулся к собственным делам, коих у толкового короля не счесть.

Когда отпущенные сержантом полчаса истекли и прозвучала команда строиться, Карвен был внутренне готов к самому худшему. А к чему еще нужно готовиться, с первых же мгновений вызвав неудовольствие вышестоящего начальства, а всеми последующими попытками загладить свою вину – уже настоящий гнев?…

А все муха проклятая! Если б она в глаз не попала…

«Сейчас начнется!» – мрачно подумал Карвен, ощущая, как все громы и молнии мира собираются над его несчастной головой и ждут только сержантской команды, чтобы разразиться. Вот сейчас… Вот прямо сейчас сержант посмотрит на него, и…

Он ошибся. Сержант вовсе перестал его замечать. Словно забыл о его существовании.

Конечно, на самом деле это было не так. Просто Карвену уделялось ровно столько же внимания, сколько и всем остальным. В самом деле, ну что он за птица такая, чтобы гвардии сержант Йанор какую-то там обиду на него затаить изволил. Много чести сопливому новобранцу!

Карвен старательно выполнял предписанное. Шагал, тянул ногу, сохранял правильную осанку, выхватывал и вкладывал в ножны шпагу, замирал неподвижно. Рядом с ним пыхтели другие такие же, и золото гвардейских пряжек ярко блестело на солнце. Скоро Карвен втянулся и перестал думать о «страшном сержанте». Монотонный ритм занятий уносил мысли. А сержант… чего о нем думать? Он и без того рядом. Это его голос подает команду за командой. Он как река, этот голос, а они все – как лодки в этой реке. Лодки, которые плывут куда-то, повинуясь течению, и можно, ни о чем не думая, лечь на волну и расслабиться. И ничего не делать. Зачем что-то делать, когда все делается само? Раз-два… раз-два… нале-во… напра-во… Тело само повинуется чужой воле.

Разве может лодка бояться реки? Лодок, которые боятся реки, не бывает, потому что они тут же тонут.

Обед Карвену совершенно не запомнился. То есть смутно помнилось, что он был, и вроде бы даже вкусный, впрочем, Карвен ни за что не мог поручиться. Он старательно что-то пережевывал, пока властный голос сержанта не поднял их из-за стола.

Короткая передышка. Привести себя в порядок, посетить сортир, и…

Занятия. Властный, околдовывающий ритм армейской дисциплины. Нале-во! Напра-во! Кру-гом!

Монотонный бег огромной реки, чьи могучие волны плавно несут тебя в неведомое. Краем сознания ты понимаешь, что устал, что ты, наверное, больше уже не можешь, что пора бы уже все это прекратить, но река катит свои волны дальше, ей нет никакого дела до твоей усталости и твоих желаний, и вскоре тебе самому уже нет никакого дела до того, устал ты или нет, все твои желания куда-то исчезают, все равно ведь тебя нет, так какие у ничто могут быть желания? Есть лишь этот могучий и величавый бег, бесконечный бег великой реки… и только ужин выбрасывает тебя на берег.

Ненадолго. До новой команды.

После ужина – построение. Прохаживаясь перед строем, сержант Йанор издевательски комментирует достижения первого дня, интересуясь, не захотелось ли кому-то из новобранцев домой? Ах, нет? Не захотелось? Мечтают перестать быть никуда не годными олухами и все-таки попытаться стать настоящими гвардейцами? Что ж, он просто счастлив. Тогда все могут быть свободны. Личное время.