Кровавый реванш - Воронин Андрей Николаевич - Страница 30

• Предыдущая
• 30/72
• Следующая

– Я слышал об этом компьютере. Насколько мне известно, каждый сотрудник АСБ может воспользоваться его услугами.

– Без проблем. Есть человек, который за него отвечает. Он просто следит за определенными мерами безопасности. Скажем, если вы захотите узнать что-нибудь о ФСБ, ГРУ, то это будет отслежено, и вы будете зафиксированы как личность, интересующаяся их деятельностью, – резюмировал Растаев.

Некоторое время они шли молча. Затем Макс продолжил:

– В те годы руководителем группы «В» был Михаил Михайлович Крачков.

– Эта фамилия ни о чем мне не говорит, Макс.

– И вышла любопытная история. Он сообщил тогдашнему шефу АСБ Никитину, что считает падение самолета в Курской области неслучайным. Подготовил отчет и, как говорится, положил его на стол начальству.

– И что было дальше? – заинтересовался Забродов.

– Возможно, Крачков в своих умозаключениях опирался на отчет Фемидина, который за год до случившегося, как я уже говорил, предупреждал о вероятном падении самолета на газопровод. А тут и начальник группы считает, что свершившийся факт катастрофы неслучаен. В общем, не знаю, что там получилось дальше, может, кто-то пытался прикрыть свою задницу, мол, предупреждали, а мер никаких принято не было…

– Крачков, видимо, был ушлым парнем, – отметил Забродов.

– Это так, но не прошло и месяца, как его уволили. Откровенно говоря, я не знаю, за что и было ли это каким-то образом связано с его отчетом о падении самолета на газопровод. Но то, что его уволили, – это факт.

– И что тебя настораживает, кроме увольнения Крачкова?

– Все это странно как-то, – Макс снова посмотрел по сторонам и, понизив голос, продолжил: – Людей из АСБ просто так не увольняют. Уж очень много они знают, да и специалисты высшего класса. Скрытая похвала нам с вами.

– Спасибо, продолжай.

– Короче, примерно через неделю после гибели Фемидина я обращался за информацией о нефтедобывающей отрасли Ирана к нашему чудо-компьютеру. Ну и вспомнил о Крачкове. Но ни о нем самом, ни о катастрофе в Курской области – ни слова.

– То есть ты хочешь сказать, что кто-то просто-напросто удалил эту информацию? – глянув на Растаева, спросил Забродов.

– Именно так, – подтвердил Макс.

– Я не сомневаюсь в твоей выдающейся памяти, ты же у нас программист мирового уровня, ты ведь запомнил, где живет Крачков?

– А вы проницательный человек, Илларион Константинович. Я действительно запомнил его адрес: улица Садовая, дом № 304.

– Прекрасно, Макс. У тебя отличные способности.

Они дошли до церкви. Купола, увенчанные крестами, устремлялись к небу. В окнах горел свет, шла вечерняя служба. Мужчины повернули и, не торопясь, пошли обратно.

– Я и раньше не сомневался в вас, Илларион Константинович, а после поездки в Грозный…

– Но зачем ты мне все это рассказал? – остановившись и пристально посмотрев в глаза Растаеву, поинтересовался Илларион.

– Просто я вам доверяю. А еще… Фемидин и Крачков были друзьями, – пояснил Макс.

Они дошли до машин, попрощались и разъехались.

Михаил Михайлович Крачков жил один в трехкомнатной квартире. Его жена, Валентина Андреевна, умерла три года назад. У нее с рождения было слабое сердце. Детей у Крачкова не было. Михаилу Михайловичу недавно исполнилось шестьдесят лет. Однако выглядел он значительно старше. Худощавый, сутулый, с редкими седыми волосами. Говорил он и двигался медленно, словно из него выкачали жизненные силы. В прошлом Крачков был хорошим физиком-теоретиком, затем волею судьбы попал в АСБ. После выхода на пенсию он вел практически затворническую жизнь. Из дома выходил редко, только по надобности, в магазин или аптеку, поскольку не отличался крепким здоровьем. Он мог часами музицировать на пианино или слушать классическую музыку. Его любимыми композиторами были Вивальди и Бетховен.

Вечером в квартиру Крачкова кто-то позвонил. Михаил Михайлович немного удивился, поскольку в последнее время к нему никто не приходил. «Может, ошиблись дверью», – вставая с дивана, подумал он.

Глянув в дверной глазок, Михаил Михайлович увидел высокого мужчину крепкого сложения, в спортивной куртке.

– Что вам нужно? – недоверчиво спросил Крачков.

– Михаил Михайлович, добрый вечер. Я хотел бы с вами поговорить.

– Мы знакомы? – все так же недоверчиво поинтересовался Крачков.

– Нет, но фамилия Фемидин вам ни о чем не скажет?

После некоторой заминки послышалось щелканье замков.

– Вы знали Виктора? – открыв дверь, спросил хозяин.

– Да, знал, но недолго.

– Входите, – пропуская гостя, сказал Крачков. Закрыв дверь, он повернулся и спросил: – Как вас величать? Обо мне вы ведь, как я понимаю, наслышаны.

– Илларион Забродов.

– Очень приятно, – пожимая Забродову руку, сказал Крачков. – Илларион… Очень благородное имя. Раздевайтесь, проходите.

Забродов снял ботинки, повесил на вешалку спортивную куртку и прошел вместе с хозяином в гостиную.

– Располагайтесь, где вам удобно, – Крачков указал на мягкий уголок рубинового цвета, состоящий из двух кресел и дивана.

Илларион устроился в одном из кресел. Хозяин присел на диван.

– Итак, что вас привело ко мне в этот ненастный осенний вечер? – поинтересовался Крачков.

– Я думаю, Михаил Михайлович, вы догадались, где я работаю.

– Аббревиатура из трех букв. Весьма солидная организация. Безусловно, я понял, иначе вы не связали бы воедино меня и покойного Виктора. Более того, как только вы назвали фамилию Фемидин, я примерно догадался, кто вы.

– Поработав в Аналитической службе безопасности, это нетрудно было сделать.

– Мы дружили с Виктором. Это был отличный человек. Он один не отрекся, так сказать, от меня после моего ухода из организации, в которой вы ныне работаете. Он приезжал ко мне, мы играли в шахматы, общались. И Виктор Степанович как-то обмолвился, что в его группу пришел очень толковый, умный человек, ранее служивший в одном из спецподразделений. Виктор говорил, что доверяет вам. Собственно поэтому я и понял, что этот человек – вы, – пояснил Крачков.

– Да, все не так уж сложно, – усмехнулся Забродов.

– Конечно, особенно если быть внимательным к деталям.

– Вас, по сути, уволили из АСБ?

– Ну, официально это называлось несколько иначе – уход на пенсию.

– Все дело в отчете о падении самолета на газопровод в Курской области?

Крачков внимательно посмотрел на Забродова:

– Скажите, зачем вам ворошить прошлое?

– Буду с вами откровенным. Я считаю, что Фемидина убили, – Илларион в упор посмотрел на Крачкова. – Я пытаюсь распутать клубок, поэтому ищу любую возможность. Виктор Степанович был вашим хорошим другом, и я рассчитываю на вашу помощь.

– Вы считаете, что Виктора убили? – переспросил Крачков.

– Я уверен в этом.

– Виктор говорил об опасности, угрожающей ему, но недоговаривал, не объяснял, а я, понимаете ли, не люблю лезть людям в душу, тем более зная, где он работал. Не мне вам объяснять, каким психологическим нагрузкам и стрессам подвергаются сотрудники АСБ. Но при чем здесь мой отчет о самолете, упавшем на газопровод?

– Насколько мне известно, Фемидин в одном из своих отчетов указал на вероятность такого сценария, – заметил Забродов.

– Вы не ошибаетесь, Виктор действительно… Я уже не помню временной промежуток, но точно знаю, что он подготовил такой отчет. Это было сродни разорвавшейся бомбе. В АСБ много говорили тогда об этом. Немало групп работало над тем, чтобы установить, насколько реален такой сценарий развития событий.

– И что установили?

– Что такой сценарий маловероятен.

– И все же это случилось, – задумчиво произнес Илларион.

– Да, рвануло неслабо. И все сразу вспомнили об отчете Фемидина. Меня это дело тоже весьма заинтересовало. Я занялся им в свободное от работы время, так сказать, из любви к искусству. Я проанализировал много материалов и пришел к выводу, что падение самолета не было случайностью.

• Предыдущая
• 30/72
• Следующая