Обрести себя - Лэнгтон Джоанна - Страница 25

• Предыдущая
• 25/31
• Следующая

Кэсси пронзила острая жалость к Федерико. Она по себе знала, как страшно предательство человека, которого любишь. Но она с лихвой вознаградит его за пережитые страдания. За последнюю фразу она могла бы отдать что угодно. Ее Кэсси готова была слушать постоянно.

– Да здесь же просто нет места! – воскликнула она.

Федерико рассмеялся.

– Следи за мной.

При постановке судна на якорь главное правило – не спешить, что особенно относится к гавани острова Ивиса, в которой яхты стоят буквально впритирку. Такому неопытному человеку, как Кэсси, показалось, что место, предназначенное для «Миража», равняется ширине самого судна, а возможно, даже и меньше.

Как бы там ни было, у матросов на яхтах, стоящих по обеим сторонам, повод для беспокойства определенно появился. Они были начеку и в случае необходимости оттолкнули бы подошедшую яхту шестами от своих бортов.

Рамон стоял на носу, чтобы по команде бросить швартовы. Федерико священнодействовал у штурвала. Медленно и величественно яхта стала разворачиваться. С берега подул свежий бриз, и судно закачалось. Кэсси испугалась, что они вот-вот заденут бортом стоящую рядом яхту. Она увидела, как два члена экипажа соседнего судна сосредоточенно наблюдают за маневром «Миража», готовые действовать в любую минуту.

– Не бойся, – улыбнулся Федерико. – Слава Богу, не в первый раз.

Кэсси перевела дух. Через несколько секунд их яхта замерла. Мигель заглушил двигатель. Наступила тишина. Кэсси едва сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши. Мигель – тот, вероятно, делал все автоматически. А вот Федерико не занимался ничем подобным вот уже несколько месяцев. Уж это-то она знала наверняка. Сколько же всего он умеет! Руководить крупной компанией, мастерски управлять яхтой… заниматься любовью. Кэсси охватила дрожь, когда она вспомнила об обещании мужа.

– Докончишь остальное, Мигель! – крикнул Федерико.

– Есть, капитан.

Взявшись за руки, супруги сошли по трапу на берег и пошли вдоль пирса.

– Твоя яхта здесь самая красивая, – сказала Кэсси, оборачиваясь и глядя на «Мираж».

– Наша, – поправил ее Федерико. – Теперь наша.

Они устроились за столиком в кафе под открытым небом, разглядывая фланирующих туристов и сами становясь предметом обозрения. Федерико заказал пирожные, миндальные орешки и кофе.

– Мистер Эрнандес, сэр! – Это был Рамон, матрос с яхты. – Мигель послал меня на ваши поиски, сэр. С нами связалась некая миссис Дойл. Сказала, что это очень срочно и что ей нужно переговорить с вами немедленно.

Федерико недоуменно посмотрел на жену, затем на часы. В Майами сейчас послеобеденное время. Что такое стряслось у Элизы и почему она звонит именно ему?

– Что ей нужно от тебя? – удивилась Кэсси, в глазах которой промелькнула тревога.

– Есть лишь один способ узнать это. – Федерико поднялся. – Подожди меня, пожалуйста, здесь.

Он ушел, и Кэсси осталась одна, но от ее бездумной расслабленности не осталось и следа. Сестра разыскала их в Европе и пожелала говорить с Федерико, хотя знает, что может во всем положиться на нее, Кэсси. А ведь они могли бы в этот момент заниматься любовью, и тогда Элиза помешала бы им. А может, она на это и рассчитывала, считая, что сестра не имеет права быть счастливой, когда у нее самой рушится жизнь?

Прошло десять минут, пятнадцать. Федерико все не возвращался. Кэсси продолжала сидеть в уличном кафе, нетерпеливо поглядывая по сторонам. Ну сколько же может продолжаться этот срочный разговор?.. Прекрати, одернула себя Кэсси. У нас с Федерико медовый месяц. И нас ждет столько всего волнующего, что дух захватывает. Нечего паниковать по пустякам…

Его не было уже полчаса. Это ей показалось слишком. Кэсси решила отправиться вслед за мужем и на месте выяснить, что же такое происходит. Она уже поднялась, чтобы заплатить за кофе и пирожные… Проклятье! У нее же нет с собой денег, а официант не даст ей и двух шагов сделать, если она попытается уйти, не заплатив по счету. Кэсси обреченно опустилась обратно на стул.

Вдруг она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Кэсси оглянулась и увидела… мужа. Он спокойно сидел сбоку от нее, столика через три, и держал на коленях альбом для эскизов. Кэсси с изумлением поняла, что Федерико рисует ее. Он продолжил свое занятие, даже когда заметил на ее лице удивление, раздражение, облегчение – чувства, быстро сменившие друг друга.

– Федерико, а я голову ломаю, куда ты запропастился! – крикнула ему Кэсси.

– Я был здесь, – ответил Федерико, продолжая рисовать.

– Знаешь, я на тебя сердита, – сказала Кэсси, но это была неправда. На самом деле она перестала сердиться, едва увидев его. – И я смущаюсь, – призналась она и кокетливо поправила волосы.

Туристы, сидящие вокруг, не проявляли к ним никакого интереса, поглощенные исключительно собой. Однако Кэсси не могла отделаться от ощущения, что все взгляды направлены только на нее, и ей, привыкшей за последнее время к всеобщему вниманию, сейчас было неловко.

Федерико захлопнул альбом. Момент был упущен. Позировать Кэсси явно не умела. Он встал и подошел к жене.

– Сколько времени ты просидел здесь? – спросила она, хотя на уме вертелась совсем другая фраза: «Как долго и о чем ты говорил с Элизой?»

– Минут десять. – Он протянул ей альбом.

Кэсси раскрыла его. Портрет был очень хорош. Федерико удалось передать ее встревоженное состояние. По выражению лица отчетливо было видно, что творится у нее на душе. Обеспокоенная чем-то молодая женщина. И еще очень красивая.

– Ты замечательно рисуешь. Но мне кажется, что из тебя бы получился прекрасный психоаналитик, – заметила Кэсси.

– Мне не хватило бы терпения на пациентов.

Оба дружно рассмеялись.

– А чего хотела Элиза? – не сдержалась и спросила Кэсси.

Федерико вздохнул.

– Твоя сестра уезжает из Майами в Чарлстон. Просила тебя позаботиться об отце. Говорит, что после всего случившегося не может оставаться дома и хочет начать новую жизнь среди незнакомых людей. Думаю, это единственный правильный поступок, который она совершила в своей жизни.

– Но почему она не захотела поговорить со мной?

– Люди, как правило, не хотят видеть и слышать тех, кому причинили боль.

– Но это невероятно! – воскликнула Кэсси. – А я-то всегда считала Элизу совершенно беспомощной, неспособной ни на какие здравые решения. Представляю, каково сейчас отцу, – пробормотала она. – Он всегда боготворил ее, даже после того, что произошло.

– Не думай об этом, – мягко посоветовал Федерико. – Сейчас она на правильном пути.

Разговор об Элизе был закончен. Теперь обоим хотелось говорить о том, что им предстоит.

– Итак, мистер Эрнандес, скажите-ка мне, что нас ожидает дальше?

– Мы возвращаемся на яхту.

В его голосе Кэсси явственно различила желание и, мгновенно ощутив ответное возбуждение, встала и улыбнулась мужу.

Ласки Федерико были столь чарующе нежными, что Кэсси готова была умереть, растворившись в прелести этих мгновений. Но она знала, что в следующий раз будет еще лучше…

Утром Кэсси проснулась и обнаружила, что яхта стоит на якоре у подножия отвесных скал. За завтраком Федерико держал в тайне то, что им предстоит, заставляя жену гадать и томиться в ожидании.

Когда они кончили есть, Рамон спустил на воду моторную лодку, которая слегка покачивалась на волнах. Кэсси и Федерико поставили в грузовой отсек сумку с принадлежностями для подводного плавания и направились к скалам, где нужное им место было обозначено буем.

– Что это, Федерико? Что мы собираемся делать?

– Мы собираемся предстать перед верховным богом Греции, – усмехнулся он. – Ты же сама говорила, что любишь плавать под водой, разве нет?

– Да, и к тому же в Средиземном море не водятся акулы.

Они надели ласты и маски и проделали дыхательную гимнастику, готовя легкие к предстоящему погружению.

– Держись за мою руку и будь внимательна.

• Предыдущая
• 25/31
• Следующая