Горбачев и Ельцин. Революция, реформы и контрреволюция - Млечин Леонид Михайлович - Страница 2

— Если посмотреть, как у нас внешние сионистские центры и сионистские центры Советского Союза сейчас мощно поддерживают некоторые политические силы, если бы это можно было показать и обнародовать, то многие начали бы понимать, кто такой Борис Николаевич и иже с ним… Я без введения режима чрезвычайного положения не вижу нашего дальнейшего развития, не вижу возможности политической стабилизации и стабилизации экономики…

На секретариате ЦК бросил:

— Надо что-то делать. А то будем висеть на фонарях на Старой площади.

Но все это не помешало Олегу Шенину в марте 1991 года от имени секретариата ЦК поздравить Михаила Сергеевича с днем рождения, сказав о его выдающихся качествах. В тот день Горбачев пригласил к себе в кабинет всего полтора десятка человек, угостил шампанским.

Начальник службы охраны Плеханов улетел вместе с Горбачевым — так полагалось. Юрий Сергеевич Плеханов, окончивший заочно пединститут и перешедший с комсомольской работы на партийную, много лет работал у Андропова. После избрания Юрия Владимировича генсеком получил погоны генерал-лейтенанта и стал начальником 9-го управления КГБ (охрана руководителей партии и государства).

В те времена офицеры «девятки» не столько охраняли — не от кого было, — сколько обеспечивали быт высших руководителей, служили своего рода няньками. Охранники следили за порядком на госдаче, доставляли заказанные на спецбазе продукты, вовремя приглашали врача, вызывали портного из ателье — сшить костюм, возили на корт — заниматься спортом. Старшему охраннику из кассы 9-го управления выдавали и наличные — на мелкие расходы подопечного лица. Руководители партии и государства жили как при коммунизме, деньги им были нужны только для того, чтобы заплатить партийные взносы.

В Форосе Плеханов неожиданно сказал начальнику личной охраны президента генералу Владимиру Медведеву:

— У тебя усталый вид. Отдохнуть бы тебе надо.

Медведев удивился: отпуск ему всегда давали зимой, а тут такая забота. Смысл ее станет ясен позднее. Плеханов даже поговорил с Горбачевым, но тот своего главного охранника не отпустил. Через несколько дней Плеханов вернулся в Москву.

На следующий день после отъезда Горбачева, 5 августа, Валерий Иванович Болдин (заведующий общим отделом ЦК и глава президентской администрации) и секретарь ЦК Шенин позвонили Крючкову. С намеком спросили: читал ли председатель КГБ проект Союзного договора и понимает ли он, что будет означать его принятие? Крючков предложил встретиться в неформальной обстановке и обсудить ситуацию.

Он же нашел и место встречи — особняк комитета госбезопасности АБЦ, который находился на улице Академика Варги, дом № 1. В служебных документах АБЦ значился как «Объект КГБ СССР для обучения иностранцев и приема зарубежных делегаций». Здесь встречались высшие руководители комитета госбезопасности, когда им хотелось отдохнуть и поговорить в неформальной обстановке. В особняке есть сауна, бассейн, комнаты отдыха и хорошая кухня с запасом продуктов и выпивки на все вкусы. Объект круглосуточно охранялся прапорщиками КГБ. Право беспрепятственного доступа имели председатель комитета и его заместители.

Перед каждой встречей председатель КГБ звонил начальнику разведки генерал-лейтенанту Леониду Владимировичу Шебаршину (объект находился в его ведении), спрашивал, свободен ли гостевой дом, просил все подготовить.

В восемь вечера на улицу Академика Варги прибыл министр обороны маршал Дмитрий Тимофеевич Язов с одним охранником и без машины сопровождения. С его автомобиля в целях конспирации даже сняли проблесковый маячок.

Затем приехали Крючков на «Мерседесе», Болдин, Шенин, а также секретарь ЦК по военно-промышленному комплексу Олег Данилович Бакланов (он же председатель комиссии ЦК по военной политике и заместитель председателя Совета обороны).

Почему Бакланов присоединился к этой группе? Однажды на заседании политбюро Горбачев сказал ему:

— А ты какие деньги жрешь? Один старт твоей ракеты сколько стоит? Плюнул один раз в космос, миллиарды там летают…

На другом заседании политбюро Горбачев сказал:

— Мы тратим в два с половиной раза больше, чем США, на военные нужды. Ни одно государство, кроме слаборазвитых, которых мы заваливаем оружием, ничего не получая взамен, не расходует на эти цели в расчете на душу населения больше, чем мы…

В отсутствие Горбачева они чувствовали себя свободно и откровенно говорили о том, что наведение порядка в стране требует жестких мер и нужно их готовить. Разъехались около одиннадцати вечера.

На следующий день маршал Язов вызвал к себе командующего воздушно-десантными войсками Павла Сергеевича Грачева (удостоенного в Афганистане золотой звезды Героя «за умелое выполнение боевых задач при наименьших потерях среди личного состава») и сказал, что генералу поручается совместная работа с КГБ над важным документом. Велел Грачеву немедленно ехать в комитет, потому что Крючков желает с ним познакомиться.

Все это известно со слов самого Павла Сергеевича, который после провала августовского путча охотно беседовал со следователями. Маршалу Язову не оставалось ничего иного, кроме как подтвердить его показания.

— Крючков сам выходит мне навстречу, — рассказывал Грачев. — Обнял за плечи: «Слышал-слышал, молодец, теперь надо с тобой познакомиться… Хороший командир».

Было около семи вечера. В кабинете Крючкова находились генерал-майор Владимир Жижин, бывший начальник его секретариата, назначенный заместителем начальника 1-го главного управления КГБ (внешняя разведка), и полковник Алексей Егоров, помощник первого заместителя председателя КГБ Виктора Федоровича Грушко.

По словам Грачева, председатель КГБ говорил так:

— Внутриполитическая обстановка в стране нестабильна. Все это может привести к хаосу и негативным настроениям отдельных слоев населения. А в дальнейшем — даже к гражданской войне. Эту обстановку надо исправлять. Конечно, в первую очередь политическим путем — это смена руководства. Тем более что Михаил Сергеевич болен, тяжело болен, и возможно, что он через несколько дней подаст в отставку. Но в связи с тем, что его уход разные люди могут расценить по-разному, необходимо выработать план действий политического руководства страны в нестандартной обстановке. С этой целью необходимо проработать проект плана и представить его на рассмотрение политического руководства страны.

Грачев заметил:

— Я командующий воздушно-десантными войсками. Я в политике слабак, меня этому делу не учили. Я могу поехать, воевать, обучать солдат… По-моему, это не в мой адрес.

— Нет, в ваш адрес, — ответил Крючков. — В случае напряженной обстановки десантники в первую очередь нам потребуются, чтобы вместе с соответствующими органами государственной безопасности стабилизировать обстановку.

— Ну, если так, — кивнул Грачев, — доложу министру обороны.

— С министром обороны все согласовано.

— А что мне нужно делать?

— Есть хорошая дача. Там отдохнете и заодно поработаете вместе с нашими товарищами.

Грачев, Жижин и Егоров перешли в кабинет генерала Грушко, считавшегося в комитете любимцем Крючкова. Первый заместитель председателя уточнил, что им предстоит просчитать последствия введения чрезвычайного положения в стране, а также — какие силы для этого понадобятся. Дисциплинированный Грачев все же позвонил Язову и доложил о поручении председателя КГБ. Министр обороны разрешил ему участвовать в этой работе.

На следующий день Грачев подъехал к посту ГАИ по Ленинградскому шоссе. Там стояла черная «Волга». Два молодых человека предложили пересесть в их машину. Генерала доставили в красивый особнячок. Это был объект 2-го главного управления КГБ (контрразведка) под названием «конспиративная дача № 65» в деревне Машкино Химкинского района Московской области.

Там, как это принято у чекистов при работе с доверенными лицами, уже был накрыт стол. Начали с обеда. Один из офицеров КГБ объяснил:

— Павел Сергеевич, нам поручено разработать проект решения политического руководства на случай передачи политической власти от Горбачева другому лидеру нашего государства.