Итальянский темперамент - Лэнгтон Джоанна - Страница 21

• Предыдущая
• 21/33
• Следующая

— Ужин, — произнес Винченцо, положив свою сильную руку ей на спину и осторожно подталкивая ее к двери. — Ты удивлена, не правда ли?

— Я не вижу никаких причин, чтобы тебе вести себя подобным образом! — беспомощно выкрикнула она. На самом же деле, зная мрачную и мстительную натуру Винченцо, она могла бы назвать множество причин для этого.

— Заведешь любовника — убью. Так и знай, — почти неслышно шепнул ей Винченцо, наклоняясь к самому ее уху. — Так что здесь, в безлюдье, тебе будет даже спокойнее. Здесь нет никаких соблазнов для такой особы, как ты… в целях твоей же безопасности. И моего спокойствия тоже, — добавил он немного погодя.

Она посмотрела невидящими глазами на прекрасно сервированный стол и медленно опустилась на предупредительно подвинутый ей стул. «Заведешь любовника — убью. Так и знай». Эти слова Винченцо окончательно сразили ее. Как он мог даже подумать об этом в день их свадьбы? Марша сидела неподвижно, тупо уставившись в свою тарелку. Все происходящее казалось ей длинным, кошмарным сном. Вот только очнуться от него ей, наверное, не удастся никогда…

Джанкарло встряхнул салфетку и церемониальным жестом положил ее к ней на колени. Потом откупорил еще одну бутылку шампанского и, отойдя в сторону, произнес краткую речь на итальянском языке.

— Если тебя это интересует, Джанкарло передает самые пламенные поздравления от прислуги и тактично выказывает надежду на то, что наш союз снова заполнит дом множеством детей. Без сомнения, он будет обрадован, когда узнает, что в этой области мы уже опередили их пожелания!

Марша густо покраснела.

— Винченцо… я не понимаю, откуда ты взял, что я могу…

— …Прыгнуть в постель к другому мужчине, если я не буду держать тебя на коротком поводке и глаз с тебя не спускать? — издевательски протянул Винченцо, с насмешкой глядя на ее зарозовевшие щеки. — Я знаю тебе цену, дорогая. Видал, что ты выделывала со стариком Шульцем и с Форбсом. Поучительное зрелище. Ростом ты, конечно, не вышла, зато все прочее в отменном виде. Будь я арабом, я заточил бы тебя в башню, ключ от которой имелся бы только у меня.

— После тебя у меня никого не было! — Марша с вызовом подняла голову. — Хотя ты не заслуживаешь этого, но я должна тебе сказать, что…

Винченцо до боли сжал ее хрупкую руку, оборвав фразу на полуслове.

— Не лги! Саймон Форбс был твоим любовником. Я все знаю!

— Во всяком случае то, что было до нашего знакомства с тобой, тебя не касается! — Марша сорвалась на крик.

— Я оставляю тебя всего на сорок восемь часов, — пробормотал Винченцо таким тоном, что у нее кровь застыла в жилах, — и что я вижу? Форбс обнимает тебя! Он был и остался твоим любовником, и не пытайся отпираться!

Марша вспомнила сцену в теплице перед появлением Винченцо. После того случая он не намекнул ни словом, ни взглядом на то, что его взволновало и расстроило происходившее между ней и Саймоном. Она уже решила, что он просто забыл об этой злосчастной встрече! Оказывается, он ловко скрывал от нее снедавшие его душу ненависть и ревность, и только сейчас они вырвались наружу…

— Да, этого ты не сможешь отрицать, — с жестким удовлетворением продолжал Винченцо. — Когда вы были совсем юнцами, он влюбился в тебя… и он нравился тебе. Потом, может быть, все и изменилось, на твоем горизонте появился я, — куда более соблазнительная добыча… А когда у тебя не выгорело со мной, ты снова ухватилась за своего старого, верного Саймона. Ведь он по-прежнему обожал тебя. Что же, придется тебе привыкнуть к мысли, что ты больше никогда с ним не увидишься.

— Кто тебе сказал, что у нас с Саймоном в юности был роман? — дрожа от волнения, спросила Марша.

— Твоя сестра… и я не думаю, что она мне соврала.

— Я не отрицаю, но уже за год до нашего знакомства с тобой у нас с ним все было кончено.

— Но он до сих пор влюблен в тебя, — сухо перебил ее Винченцо.

— Был влюблен… это верно. Но теперь — нет! — упрямо возражала Марша, охваченная гневом и разочарованием. — А что до Айрис, то она всегда хотела, чтобы я вышла замуж за Саймона и мы все стали бы одной большой семьей. Но если бы я желала этого, то согласилась бы выйти за него еще задолго до встречи с тобой.

— Он не мог тебе особенно ничего предложить. Вряд ли он когда-нибудь разбогатеет. Вот ты и не захотела всерьез воспринять его как будущего мужа. Ты всегда знала, чего хочешь! А этот дурачок до сих пор свято верит, что во всем виноват я. Хитрый сицилийский злодей обманом завлек его верную подружку, напоил и соблазнил ее! Не появись я опять в твоей жизни, ты рано или поздно все равно вышла бы за него.

Марша отшвырнула прочь салфетку и, вся дрожа от ярости, вскочила с места.

— Видит Бог, я жалею, что так не поступила! — крикнула она срывающимся голосом. — Может быть, Саймон и не будет никогда богатым, но он никогда бы не посмел так унижать меня, как ты!

— Ты сядешь на место и закончишь ужин, — с холодной злобой сказал Винченцо.

— Не желаю я сидеть с тобой за одним столом! — прошипела Марша. — Ты не только видишь во всех моих поступках злой умысел, ты просто-напросто псих и если думаешь, что я собираюсь…

— А ну сядь на место! — рявкнул Винченцо. Марша услышала скрип открывающейся двери и села на свой стул. Она не собиралась скандалить с ним на глазах у прислуги. Пока убирали первую перемену блюд и ставили вторую, она вся дрожала от смешанного чувства гнева, горечи и отвращения к себе — надо же было быть такой дурой, чтобы вообразить, что Винченцо даже на короткое время может забыть прошлое!

— Я вышла за тебя замуж с честными намерениями, — пробормотала она сдавленным голосом, когда они снова остались одни.

— Ради благополучия Сэмми, — язвительно напомнил ей Винченцо. — Ведь деревенская жизнь так полезна детям. Свежий воздух, масса мест для игр, не говоря уже о постоянном внимании любящей и преданной матери.

— Где бы мы ни жили, я всегда буду рядом с Сэмми! — Марша больше не могла на него смотреть. Бледная как смерть, она судорожно схватила нож и вилку. Хотя аппетит у нее совсем пропал, ей не хотелось этого показывать. — Но теперь мне стало ясно: как бы я ни поступала, ты все равно не будешь верить мне.

— Доверие нужно заслужить, и если ты не постараешься сделать это, то через год все еще будешь сидеть здесь взаперти, — сообщил ей Винченцо с мерзкой улыбкой, когда она все-таки отважилась взглянуть на него. — Когда же ты добровольно признаешься мне в том, что совершила свое преступление, обманула меня тогда, и расскажешь, куда спрятала деньги…

— Я ни в чем не виновата! — отчаянно завопила Марша.

Винченцо даже бровью не повел.

— …И проведешь год здесь, в полном одиночестве, не видя ни единого молодого мужчины, кроме меня, без малейшей возможности улизнуть, — вот тогда я, может быть, сжалюсь над тобой и награжу за примерное поведение… поездкой на неделю в Лондон. Естественно, под присмотром верного человека и без миллионов в кармане.

— Не надо мне твоих поганых денег! — выкрикнула оскорбленная Марша.

Весьма удовлетворенный, Винченцо ослепительно улыбнулся.

— Ты их и не получишь. Я все устроил так, что в твоем распоряжении не будет ни гроша. У тебя даже не будет ни единой драгоценной побрякушки, которую ты могла бы продать.

Кстати, кольцо на твоей очаровательной ручке поддельное, как бы роскошно оно ни выглядело…

В вспышке неукротимой ярости Марша дрожащей рукой сорвала кольцо с пальца и швырнула его через стол-прямо в лицо Винченцо. Кольцо запрыгало по столу и укатилось, но никто не обратил на это никакого внимания.

— И это забирай, скупердяй паршивый! — запальчиво крикнула она, оскорбленная до глубины души.

— Короче, я думаю, что некоторое время ты должна посидеть здесь взаперти, — с нескрываемым удовольствием выговорил Винченцо. — Ты сможешь посвящать свой досуг тому, чтобы учиться быть мне хорошей женой, а Сэмми — доброй матерью. И когда мне будет нужно отлучиться отсюда на несколько дней, я каждый раз должен быть уверен, что найду тебя на месте. Можешь вопить, рвать на себе волосы, биться головой о стену-тебе ничего не поможет. Ты станешь жить так, как испокон веку живут замужние женщины в этом краю.

• Предыдущая
• 21/33
• Следующая