Пока не наступит завтра (Любовный венок) - Лэндис Джил Мари - Страница 7

• Предыдущая
• 7/69
• Следующая

Его мать обожала Минну. Девушка была единственной дочерью книготорговца, который был счастлив, что Теодора Рид покровительствовала ей. С тех пор как стало ясно, что Минна и Берк полюбили друг друга, мать Дейка стала относиться к девушке как к будущей хозяйке Риверглена.

Рид провел бессонную неделю, раздумывая, возвращаться ли ему назад. Он не задумывался над тем, любит ли он своего брата, так же как не задумывался, на чьей стороне сражаться. Тогда, как и сейчас, он был уверен, что страна должна остаться единой, и при этом искренне верил, что рабство должно быть отменено.

И теперь Рид раздумывал, хватит ли у него смелости вернуться назад и увидеть свой любимый край в руинах. Как мог он приехать победителем и встретить лицом к лицу своего старшего брата, которого всегда любил, если Берк, без сомнения, его ненавидит?

Да и есть ли у него еще время спасти Риверглен? Минна не назвала крайнего срока уплаты налогов, но, судя по тону письма, ему надо было спешить. А если он останется один с ребенком, придется делать частые остановки, пока он не найдет человека, готового заботиться в дороге о маленьком Клейтоне. К тому же, если уж Кара Джеймс знала, что ситуация на Юге не из лучших, то это же наверняка знали все остальные.

Молодой человек встал, потянулся и, посмотрев на младенца, который спокойно спал на кровати, вышел на холодный ночной воздух.

Мисс Люси подошла к нему и ткнулась ему в ноги. Он не обратил на козу внимания, и та направилась к Каре, которая сидела на скамейке напротив своей хижины и размышляла о чем-то, глядя на звезды. Если она откажется ехать с ним, он может попросить ее продать козу. В конце концов, не понадобится же ей коза в Калифорнии! Но в этом случае ему придется заботиться о ребенке и о козе. Об этом даже думать не хотелось.

Рид подошел к скамейке и сел на некотором расстоянии от Кары, скрестил ноги и вытянулся, упершись спиной в неровную стену хижины и засунув руки в карманы. Рид посмотрел на Кару, которая сидела, держась руками за край скамьи.

– Я подумала ... – начала девушка.

Он боялся вымолвить слово.

Кара медленно обвела взглядом двор. «Мне кажется, я всегда смогу найти более подходящий случай, чтобы открыть магазин игрушек», – подумала она.

Кара искоса посмотрела на Дейка.

– У вас есть деньги? – спросила девушка.

Рид не удивился ее вопросу.

– Я сберег большую часть того, что заработал за семь лет. Конечно, я заплачу вам, если это вас беспокоит.

– Если я это сделаю, то не только ради денег. Я поеду, потому что хочу помочь бедному мальчику. Но – я не знаю ...

– Вы будете полностью вознаграждены. Уж если вы действительно такая деловая женщина, какой себя воображаете, то вы примете мое предложение.

– Мне надо это обдумать.

Дейк почти видел, как шевелятся ее мозговые извилины. «Прекрасно», – подумал он, решив, что вопрос исчерпан.

– Когда мы отправимся? – спросила Кара в темноту.

Ему захотелось схватить ее в объятия и сплясать с ней джигу, но он пока боялся показать, какое облегчение испытал.

– Как только вы приготовитесь. Что вам еще надо сделать?

– Мне надо повидать Диксонов. Если я пойду пешком, это займет все утро...

– Вы можете взять моего коня.

– ... и это зависит от того, готовы ли они заплатить деньги за мою усадьбу.

– Что еще?

– Мне еще надо упаковать кукол. У меня нет ящиков.

– Я бы мог смастерить большой ящик, пока вы ездите к соседям.

Кара повернулась к нему.

– Вы правда сможете?

Рид кивнул.

Они оба вскочили, когда малыш заплакал. Дейк посмотрел на Кару. Кара смотрела на дверь.

– Думаете, он снова голоден?

Проведя рукой по волосам, Дейк признался:

– Черт, даже не представляю!

Он напомнил себе, что должен теперь следить за своей речью, что было совершенно излишне среди солдатни.

С усталой покорностью, делавшей ее голос обворожительным, Кара сказала:

– Думаю, мы все выясним, когда посмотрим. Дейк пошел за девушкой, пряча улыбку.

Сидя на деревянном полу в изножье кровати, Дейк провел рукой по жесткой щетине, покрывавшей его лицо. Утомленный сверх меры, он облокотился спиной о земляную стену и наблюдал за Карой из-под полуопущенных век.

Девушка лежала поперек кровати, свесив вниз ноги. Потом она положила их на кровать, обнажив стройные икры, и прикрыла рукой лицо, загораживаясь от света.

Не проспали они и часа, как были разбужены настойчивыми воплями, исходящими из крохотного свертка.

Когда они уже отчаялись успокоить капризного малыша, Дейк пригрозил выставить маленького Клейтона на съедение серым волкам. Кара отняла ребенка у Рида и вновь покормила его. Перепеленав мальчика, который все еще продолжал плакать, девушка прижала его к груди и стала пританцовывать с ним по комнате, напевая нежные мелодии.

Через пару часов, когда Кара исчерпала весь свой репертуар сентиментальных напевов – «Грустя и плача в одиночестве», «Все спокойно на Потомаке», а также особенно ненавидимый Дейком «Свободный стул», – она вполне согласилась с идеей Рида отдать ребенка на съедение волкам. Молодой человек взял малыша, походил с ним еще некоторое время, правда, без песен, после чего маленький Клейтон наконец успокоился и заснул.

Пока было еще светло, Дейк намеревался расстелить свою постель у костра во дворе. Однако к ночи ему что-то расхотелось спать на открытом воздухе. К тому же сон овладевал им с такой силой, что он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, И, наплевав на приличия, продолжал дремать, прислонившись к стене.

Дейк Рид закрыл глаза и пребывал в состоянии полусна, вспоминая дом, Декейтер и последнюю встречу со своим братом Берком.

Шесть долгих, военных лет ...

– Тогда убирайся и забудь про нас! – крикнул ему Берк.

Дейк долго смотрел на своего старшего брата, копией которого он был. Этот человек учил его плавать, охотиться и лазать по деревьям. Он был тем, кто всегда помогал Дейку подняться, когда тот падал. Берк был сильнее и энергичнее, он всегда защищал своего младшего брата и гордился им. Но в тот день, в апреле 1861-го, когда Дейк объявил о своем намерении присоединиться к юнионистам, связь между ними оборвалась внезапно и навсегда.

А началось с того, как Берк увидел брата, собиравшего свои вещи. Дейк направлялся в Кентукки, чтобы записаться в армию юнионистов.

Миновав коридор, Берк подошел к комнате брата и, лениво облокотясь о дверной косяк и, сложив руки на груди, наблюдал, как Дейк упаковывает свои вещи. Слуга Дейка, его «Чего изволите?» по имени Элайджа, помогал хозяину. Он был внимательным и молчаливым.

– Ты можешь идти, Элайджа. Я уже почти закончил, – сказал Дейк.

Парень встал, торжественно выпрямился и пожелал своему хозяину счастливого пути.

– Берегите себя, мистер Дейк! – сказал он. – Храни вас Бог!

– Спасибо, Элайджа, – ответил Дейк Рид.

Дейк не обращал внимания на Берка, который чуть отступил, пропуская Элайджу. Он аккуратно уложил запасную рубашку, бритву, ремень для правки бритвы и кружку на дно сумки. Затем подошел к низкому кленовому туалетному столику, чтобы взять деньги. Он всегда хранил их за стопкой рубашек, которые теперь отдал Элайдже.

– Ты действительно собираешься уехать из-за того пустяка, о котором мы вчера спорили за обедом? – медленно начал Берк. Он еще сильнее, чем обычно, растягивал слова, когда речь заходила о политике. А спорили они в тот раз об отделении Алабамы. – Ты действительно уматываешь, маленький братишка?

– Нет, я борюсь. И ради этого я направляюсь на Север, – прямо сказал Дейк.

Если бы он выстрелил Берку в грудь, тот не был бы столь потрясен.

– Уверен, ты говоришь несерьезно.

Дейк рассовал деньги по карманам, а потом взял часы, которые раньше принадлежали его прадеду по материнской линии. Теодора, мать Дейка, умирая, отдала их ему. Дейк бережно положил часы в карман жилета и укрепил, как полагается, цепочку. Покачав головой, он посмотрел брату в глаза.

• Предыдущая
• 7/69
• Следующая