Любовь феминистки - Лэм Шарлотта - Страница 10

• Предыдущая
• 10/29
• Следующая

— Да ну! А мне так весело. Вы не любите игры, Зои? — Его тон был чарующе мягок и раздражающе настойчив. Но нет! Она не позволит ему сбить ее с толку!

— Нет, не люблю! И не уходите от разговора!

— Даже не пытаюсь. Разве мы говорим не об этом?

— Мы говорим о том, что вы сделали после того, как я заснула!

— Как я уже сказал Марку, что еще я мог сделать, кроме как отнести вас в кровать?

— Но вы не сказали ему, что осмелились раздеть меня! — Зои шипела, как разъяренная кошка.

Коннел блаженно улыбался, его глаза скользили по ее телу, тщательно изучая его дюйм за дюймом. В это взгляде было то, чего она боялась: воспоминание об удовольствии.

— Я не забыл, поверьте! Но вы ведь тоже не упомянули об этом, как я заметил.

Зои не отвечала, напряженно сжав губы.

— Вы смущены? — невинно спросил Коннел. — Вот уж никогда бы не подумал, что вас может беспокоить такая мелочь. Подумаешь, вас раздел мужчина!

— Вы… вы… н-не имели права! — запинаясь, произнесла она, гневно сверкнув глазами.

— Ну хорошо, может, и не имел, — примирительно заметил Хиллиер, — но не мог же я оставить вас спать одетой?

Она сглотнула, потом с трудом выговорила:

— И… и что потом?

Лицо его было спокойно, как горное озеро.

— Что вы имеете в виду? Боже, как она ненавидела его!

— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. После того как вы сняли с меня одежду…

— О, вам, должно быть, приснился чудесный сон, — промурлыкал он, и в его темных глазах зажегся сладострастный огонь.

— Сон? — Да, ей действительно приснился сон, но как он мог знать это? А… если… это был не сон? Если она действительно чувствовала эти нежные, сильные руки, которые гладили и ласкали ее тело? Если бы только знать наверняка! Но она не знала, и это приводило ее в полное смятение.

Коннер наблюдал за Зои, как кот, который стережет мышь у входа в ее норку.

— Похоже, вы что-то вспомнили.

Ей казалось, что кровь вот-вот брызнет из всех пор ее пылающих щек. Зои прошипела:

— Прекратите эти грязные намеки! Скажите прямо! Что вы делали после того, как раздели меня?

Коннел наклонился к ней, и ей почудилась в этом скрытая угроза. Упрямо вскинув голову, Зои гордо встретила его взгляд, словно бросая ему вызов.

— И что же вам приснилось? Может быть, я? — прошептал он.

Ее обдало холодом.

— С чего вы взяли, что снились мне? Он протянул руку, и Зои напряглась, почувствовав, как его прохладная ладонь коснулась ее щеки, потом медленно скользнула по шее. Да, именно это ей и снилось: прикосновение сильных, требовательных рук, ласкавших ее. Ее сердце вдруг остановилось.

— Если не сейчас, то когда-нибудь я буду сниться тебе, Зои, — тихо проговорил Коннел. Зои сердито оттолкнула его руку.

— Не смейте прикасаться ко мне!

— Но я уже коснулся тебя, и буду касаться еще много, много раз, — мягко пообещал он, и у нее сразу пересохло во рту.

— Нет, вы не сделаете этого! — Она отпрянула назад, в ярости оттого, что голос ее дрогнул. Коннел приблизился к ней снова.

— Сделаю, Зои!

Она знала, что он смеется над ней, но кое-что волновало ее гораздо сильнее. Их тела были очень близко. Они почти касались друг друга. Кровь застучала у нее в висках. Она знала, что это такое. Она уже давно не была школьницей. И в свои тридцать два года приобрела достаточный опыт. Ей был до боли знаком этот сумасшедший ток крови в жилах, непроизвольно прерывающееся дыхание, тепло внизу живота. Она могла сколько угодно ненавидеть Коннела Хиллиера, но она не могла отрицать, что он разбудил в ней горячее желание. Его тело звало ее, минуя все преграды сознания. Она хотела его. Сила, с которой она всем своим существом отвечала на его безмолвный призыв, росла, сметая все доводы разума. Зои захлебывалась в потоке грубых, примитивных ощущений. Насколько далеко они могут зайти?

Однако в том, что происходило с ней, не было места размышлениям. Рассудок молчал. И Зои вдруг поняла, что… успокаивается. В конце концов, что можно поделать с самой природой?

Она смотрела на Коннела, все острее ощущая сладкую боль желания. Оба молчали. Коннел буквально пожирал ее глазами. Зои слышала его прерывистое, тяжелое дыхание, чувствовала, как разгорается жар в его теле. Он тоже хотел ее.

Странно: не сказав друг другу ни слова, они оба знали, что происходит в каждом из них. «Наши тела говорят друг с другом помимо нашей воли», — подумала Зои.

Коннел стал медленно наклоняться к ней. Зачарованная, она следила, как его губы приближаются к ее губам, а те приоткрываются сами собой. Ее глаза начали медленно закрываться.

И вдруг маленькие ручонки схватили ее за ногу, так что от неожиданности она подпрыгнула. Зои удивленно глянула вниз…

— Опять это маленькое чудовище, — прорычал Коннел.

Флора, с сияющими глазками и розовыми щечками, уцепилась за теткину ногу и спросила:

— Тетя, ты что делаешь? Играешь? Не люблю эту игру. Хочу в прятки. Сейчас.

— Третий — лишний, — сухо заявил Коннел. — Пойду поговорю с ее отцом. Забота о Флоре — женское дело.

— Трус, — бросила ему в спину Зои. Он в ответ только рассмеялся.

— В прятки! Хочу играть в прятки, — ныла Флора.

Зои сдалась. Они поиграли в прятки между молодыми кипарисами минут десять, пока, наконец, ей не удалось убедить Флору отправиться к матери.

Санча и Марта мыли в кухне посуду. Там Зои и нашла их. Флора сразу подбежала к матери и уткнулась лицом в ее юбку, как это делают все маленькие дети, уверенные, что их любят.

— Забирай свое маленькое чудо. Я больше не могу, — сказала Зои сестре.

— Мама! Тетя Зои плохая… она играла с дядей Коном, а со мной играть не хочет.

Обе женщины поглядели на покрасневшую Зои с явным интересом.

Та сердито пожаловалась:

— Я играла с ней в прятки целую вечность! Санча усмехнулась.

— Она капризничает, потому что ей давно пора спать.

— Я уложу ее. — Марта с готовностью подхватила малышку на руки. Секунду спустя Зои и Санча услышали монотонное пение:

— Спи, моя радость, усни. В доме погасли огни… — и голосок Флоры, который в промежутках между зевками твердил:

— Не хочу… спать… не… хочу… хочу обратно… к гостям.

— Марте, кажется, и в самом деле нравится возиться с ней. Она, должно быть, не в своем уме, — сказала Зои, прежде чем сестра успела задать какой-нибудь пикантный вопрос.

— У нее нет детей, и она любит Флору, — рассеянно ответила Санча, в упор глядя на сестру.

Зои посмотрела на часы и, притворяясь удивленной, воскликнула:

— Бог ты мой, как уже поздно! Мне пора, завтра вставать в пять утра.

Не обращая внимания на это восклицание, Санча спросила:

— Куда это вы с Коннелом Хиллиером исчезли? Что происходит, Зои?

— Мы спорили.

— А что имела в виду Флора, говоря, будто вы вдвоем во что-то играли?

— Откуда я знаю? — Зои отвернулась, стараясь избежать внимательного взгляда сестры. Слишком хорошо Санча знала ее. Порой это даже раздражало Зои.

— Что же все-таки это за игра?

— Спроси у Флоры. Это ведь она сказала. Мне надо идти, Санча. Чудесный вечер. Увидимся.

— Оставь Коннела в покое, — крикнула сестра ей вслед. — Я знаю, что бывает с мужчинами, которых ты бросаешь. Они становятся опасными. Я не хочу, чтобы Марк потерял работу только потому, что ты не можешь держаться подальше от его босса!

— Мне на него и смотреть-то противно! — Зои хлопнула дверью.

Как всегда: Коннел Хиллиер пристает к ней, несмотря на ее недвусмысленные протесты, а собственная сестра предполагает, что это она бегает за ним!

Казалось, целая вечность прошла, пока Зои выбралась со стоянки. И хотя она не так уж много выпила, после объяснения с Коннелом, а потом с сестрой она разволновалась и стала какой-то неловкой. Медленно, нажимая то на газ, то на тормоз, неоднократно включая задний ход, Зои наконец выбралась из скопления машин.

Она была в десяти минутах езды от дома, когда вдруг…

Бабах!

• Предыдущая
• 10/29
• Следующая