Саддам Хусейн - Апдайк Робин Дж. - Страница 36
- Предыдущая
- 36/82
- Следующая
И хотя в своей речи 8 августа Саддам яростно отрицал сообщения западной прессы относительно повсеместных арестов в Ираке, вскоре стало очевидно, что чистки коснулись отнюдь не только 55 подсудимых, столь продуманно выделенных Саддамом, но продолжались еще долго после рокового июля. Они были нацелены сколько столько на устранение непосредственных угроз, но гарантировали полное подчинение партии ее новому хозяину. В соответствии с этим сотни членов партии и армейских офицеров были вычищены, а многие казнены, включая генерал-майора Валида Махмуда Сейрата, командующего одним из трех иракских корпусов. В августе 1979 года заместитель генерального секретаря Национального управления Баас Муниф аль-Раззаз был арестован, и весной 1980 года, вслед за слухами еще об одном мнимом «заговоре», сообщили о дальнейших казнях. Как и в случае с аль-Самарраи, Саддам воспользовался случаем, чтобы свести старые счеты. В апреле 1980 года старый друг Саддама, который превратился в жертву, Абдель Керим аль-Шейхли, отстраненный от должности еще в 1971 году, был застрелен в Багдаде. Другой баасист в отставке, Саад Абдель Баки аль-Хадити, лишенный членства в СРК и РУ в 1974 году, был убит в Багдаде через два месяца. Саддам укреплял свою президентскую власть тотальным террором, и эту политику он проводит до сегодняшнего дня. Никакое инакомыслие не было незначительным или ничтожным в глазах Саддама. Оно приравнивалось к мятежу, требующему возмездия и полного искоренения. В Ираке могла быть только одна власть, а именно — власть Саддама.
Чистки сопровождались организационными изменениями, направленными на дальнейшее укрепление рычагов управления. В тот день, когда Хусейн пришел к власти, он сразу же слил несколько министерств, заменил восемь министров и создал пост первого заместителя премьера и пять постов заместителей премьера. Важнейшую новую нишу занял Таха Ясин Рамадан, а остальные были отданы двоюродному брату Саддама и министру обороны Аднану Хейраллаху Тульфаху и четырем близким доверенным лицам — Наиму Хаддаду, Тарику Азизу, Саадуну Гайдану и злополучному Аднану Хусейну аль-Хамдани. Другой родственник Саддама, Саадун Шакир, стал министром внутренних дел, сменив Из-зата Ибрагима аль-Дури, вновь назначенного заместителем председателя СРК. Чтобы продвинуть проправительственных элементов внутри курдского сообщества, Саддам назначил нескольких, курдских деятелей на высшие партийные посты.
Изменив структуру кабинета, Саддам предпринял шаги, чтобы увеличить свою власть за счет основного органа в стране — Совета революционного командования. Он никогда полностью не доверял СРК, хотя понимал, что его путь к посту президента оказался успешным во многом благодаря авторитету этого органа. На протяжении 1970-х годов он обеспечил себе надежное большинство в СРК, и первым его шагом после того, как он стал президентом, было очистить его от людей с тенденцией к независимости мышления. Он достиг этой цели и даже более того. Помимо устранения последнего возможного бастиона инакомыслия, чистки в июле 1979 года так запугали оставшихся членов СРК, что довели их до состояния полнейшего раболепия. Но даже это не удовлетворило Саддама, и он решил укрепить официальные и фактические полномочия президента за счет полномочий СРК. С этой целью он активизировал кабинет, который раньше был практически бездействующим органом. Он начал проводить регулярные заседания по обсуждению государственных дел, председательствуя на них в своей должности премьер-министра. Для Саддама кабинет оказался полезным исполнительным инструментом, который был абсолютно лишен возможности осуществлять независимый курс. Другим способом, который Саддам использовал, чтобы обойти СРК, было то, что Совет все больше полагался на указания президента, определяемые как «директивы», «инструкции» и «указы» для управления страной. В марте 1980 года Хусейн с этой целью ввел в действие Закон о Национальном Собрании, передавший широкие полномочия президенту за счет СРК.
Решение пробудить государственный законодательный орган после двух десятилетий глубокой спячки, в которую он впал после свержения монархии в 1958 году, очевидно, было принято вскоре после прихода Саддама к власти. Возрождая закон, принятый СРК в 1970 году об учреждении Национального Собрания, в декабре 1979 года законопроект о Собрании был распространен и, в конце концов, в марте 1980 года утвержден. Согласно этому закону, собрание из 250 членов должно было выбираться тайным голосованием каждые четыре года всеми иракскими гражданами старше 18 лет. Однако чтобы стать кандидатом, надо было соответствовать многочисленным требованиям, которые фактически делали невозможными избрание небаасиста. Потенциальный кандидат не только должен был быть уроженцем Ирака, живущим в стране не менее двадцати пяти лет и рожденным от иракского отца, он не только не должен был быть женат на иностранке или принадлежать к семье, чья собственность или земля были экспроприированы по различным государственным законам, но, что самое важное, он должен был «верить в принципы Июльской революции». Были обнародованы особые предвыборные комитеты, дабы обеспечить строгое соблюдение этих требований. И чтобы исключить всяческие крамольные мысли в день выборов, Саддам выразил предельно ясно, чего он ожидает от иракского народа:
— Мы должны быть уверены, что тринадцать с половиной миллионов иракцев пойдут единым путем. Тот, кто выберет извилистую тропу, встретит меч.
Выборы проводились 20 июля 1980 года. Неудивительно, что не нашлось желающих идти по «извилистой тропе». В орган из 250 человек были избраны семнадцать так называемых независимых представителей. Сам Хусейн лаконично охарактеризовал итоги выборов как свидетельство, что весь иракский народ поддерживает кандидатов именно Баас, а никакой-либо другой политической партии. Среди избранных были четверо членов СРК и четверо министров. Наим Хаддад стал председателем Собрания.
Чтобы как можно шире осветить этот первый акт «демократизации» Ирака за двадцать лет, несколько иностранных журналистов прилетело в Ирак, и они были отвезены властями в разные части страны. В «Нью-Йорк тайме» появился следующий взгляд на процесс:
«Здесь в Неджефе, городе у берегов Евфрата, святого для мусульман-шиитов, губернатор Мизбан Хидер приветствовал посетителей в кабинете с восемью телефонами и шестью портретами президента Хусейна. Заметив, что он не сомневается в том, что подавляющее большинство иракцев выразит благодарность „руководству партии и революции“, он сказал:
— Они продемонстрируют, что любят Саддама Хусейна и преданы ему. Саддам Хусейн — надежда арабской нации и всего Ирака».
Эти слова местного чиновника выявили причину, лежащую в основе возрождения Национального Собрания. Это было не просто еще одно бюрократическое учреждение, помогающее Саддаму прочнее овладеть браздами правления и придать видимость демократии его личной власти. Это было орудие, учрежденное в рамках беспрецедентной кампании культа личности, с помощью которой Хусейн преподносился как воплощение и иракского государства, и арабской независимости. Он слишком хорошо знал, что одного страха недостаточно для обеспечения абсолютной власти; что если он намерен оставаться у руля достаточно долго, а у него никогда не было другого намерения, тогда нужно породить у иракского народа безмерную любовь к нему до такой степени, чтобы они отождествляли себя с ним. Он должен был стать как бы олицетворением Ирака, стать воплощением иракского народа, голосом народной массы.
Подпитка культа личности Саддама включала широкомасштабные материальные подачки и показательные демонстрации доброй воли, нацеленные на изображение его как щедрого благодетеля нации. Было объявлено о повышении зарплаты для широкого круга работников, особенно существенно увеличилось жалованье военных. Президент дал торжественное обещание ускорить экономическое развитие страны. Была объявлена всеобщая амнистия за исключением узников, осужденных за участие в заговорах против режима, шпионаж, экономический саботаж и контрабанду наркотиков. Была установлена прямая телефонная связь с президентским дворцом с целью чтобы граждане как бы могли звонить своему верховному руководителю и говорить с ним.
- Предыдущая
- 36/82
- Следующая
