Возвращение. Часть 2 - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 47

   - Мне читать юмористические рассказы?

   - А что в этом такого? Это сейчас читают одни мужчины, а в мое время были и женщины-комики, и пародисты. Ну что, даешь концерт!

   - Я тебя люблю! - она повисла у меня на шее.

   - Вы еще долго будете топтаться в прихожей? - спросила из комнаты Надежда. - И не кричите так сильно. У нас никто дверь не менял, и ваши крики слышны на лестничной площадке.

   - Извините, - сказал я. - Мы будем вести себя тихо-тихо.

   - Мам! - сказала Люся. - У меня пятерка по истории и перевод в десятый класс!

   - Я уже поняла, - сказала Надежда. - Раз нет слез и вы обсуждаете творческие планы на весну, значит, все в порядке. Гена, вам действительно может угрожать опасность?

   - Может, - ответил я. - Но не сейчас. И руководство делает все для того, чтобы на нас никто не вышел, а если выйдет, чтобы мы этого не заметили.

   - А пистолет тебе тогда зачем?

   - Действительно, расшумелись, - с досадой сказал я. - Оружие - это только дополнительная подстраховка. Да и у нас будет больше свободы, если я смогу сам постоять за себя и свою подругу. Не ходить же повсюду в окружении телохранителей. Так как раз быстрее привлечешь внимание. Я во все это влез не для того, чтобы водить дружбу с Брежневым и разъезжать на "Волгах". Дело не во мне, но, к сожалению, я вам ничего рассказать не могу, вы же знаете.

   - И знать ничего не хочу, - ответила Надежда. - Не нужны мне ваши секреты. За вас только боязно.

   - Ладно, мам, мы в мою комнату, - сказала Люся. - Гена, захвати портфель.

   Мы прошли через гостиную, где на диване с книжкой в руках лежала мать Люси, и зашли в комнату подруги.

   - Я смотрю, моя мама твою приучила к детективам и книгам о разведчиках, - заметил я, рассмотрев обложку книги. - Я у вас "И один в поле воин" не видел.

   - Да, это ваша книга, - сказала она. - Слушай, у нас сегодня вся школа шумела и спорила насчет сбитых американских самолетов. Никто не верит таким цифрам. То сбивали по одному-два, ну пусть даже пять, и то не каждый день, а то сразу пятьдесят два!

   - Помнишь, я тебе говорил о массовых бомбежках Ханоя? - спросил я. - Американцы и раньше бомбили Северный Вьетнам, но не так сильно. Так вот, реальность уже изменилась и не только у нас. Я не знаю, что сделали наши, но, скорее всего, они или подбросили вьетнамцам ракетных установок в дополнение к тем, которые уже есть, либо разместили там наши части ПВО. Скорее всего, сделали второе, научить местных так быстро не получится. Начиная с середины ноября потери американской авиации постоянно растут. А вчера массово бомбили и Ханой, и порт в Хайфоне. Говорили, что пытались уничтожить и мосты. В моей реальности это произошло на неделю позже. И сбили тогда всего один самолет. Видимо, было сильное прикрытие, и вьетнамцы не поднимали головы, а тех, кто поднял, раздолбали. А сейчас наоборот американцам не дали толком отбомбиться и каждый третий самолет из полета не вернулся. Это очень чувствительный удар. И дело даже не только в технике. Каждый второй самолет взлетел с одного из авианосцев. Пилоты морской авиации - это элита военно-воздушных сил США. На обучение таких пилотов тратится много времени и средств, и быстро их не заменишь. Посмотрим, какая на это будет реакция в Штатах. Американцев, по большому счету, не интересует в мире никто, кроме них самих. Это уже гораздо позже они убедят всех, в том числе и самих себя, в том, что борются за права человека. Сейчас им эти права до лампочки. Недаром их правители в таких случаях твердят о нарушении национальных интересов США. И на гибель вьетнамцев большинству из них плевать. Массовые выступления против войны начнутся, когда в Америку хлынут гробы с их мужьями и детьми. Похоже, теперь это случится раньше. Ладно, это не наше с тобой дело, хотя я буду только рад, если этой сволочи надерут задницы.

   - А ведь ты их сильно не любишь! - заметила Люся.

   - А не за что их любить! - ответил я. - До ненависти я не опускался, но и уважения к ним не было никогда. Понимаешь, отдельные американцы могут быть прекрасными людьми: умными, добрыми, талантливыми. А вот вся нация в целом... Пока они строили у себя американскую мечту и не лезли наводить свои порядки в мире, все было нормально. А потом... Вся послевоенная история прошла в попытках подгрести под себя как можно больше ресурсов, выстроить всех остальных в шеренгу и уничтожить Советский Союз, который мешал им устанавливать в мире свои порядки. В конце концов, у них это получилось, хоть и не полностью. Россия им тоже постоянно мешала. И вменяемыми они становились только тогда, когда получали по морде. Ну их к черту, давай лучше подумаем, куда пойдем в первую очередь.

   - В нашем кинотеатре идет "Операция ы", - сказала Люся. - Даже ездить никуда не нужно, всего десять минут ходьбы. В классе многие ходили смотреть второй раз.

   - В нашем фильме эта троица тоже снялась, - сказал я. - Жаль, что все эпизоды снимались порознь, было бы интересно на них посмотреть. Давай сходим на "Операцию". Потом можно в цирк. А насчет театров нужно сначала узнать, что и где идет, а потом заказать билеты. Я не знаю, как с этим сейчас, но в мое время попасть, например, в Большой театр было трудно. Давай завтра, когда Елена приедет за очередной порцией писанины, ее озадачим и цирком, и театром. Она и билеты организует, и транспорт. Можно подкинуть идею, чтобы она нас там охраняла. Пусть женщина хоть немного отдохнет в рабочее время за государственный счет. Да, совсем забыл. Сегодня звонил Сааков. Не забыла еще такого? Приняли у него весь фильм без поправок. Так что и два защитника прав малолетних зрителей там остались. Сможешь на новый год на себя полюбоваться. И бывший наш класс посмотрит. Жаль, что у меня ничьих адресов, кроме Сергея, не будет. Хотя вру! Я же в той жизни переписывался с Ленкой, так что ее адрес в Уфе помню. Можешь послать ей поздравительную открытку к Новому Году. Только делай это пораньше, кто его знает, сколько времени проверяют нашу почту.

   На следующий день я поговорил с Беловой, а куратор нам выделил охрану в кинотеатр. Через пару дней мы съездили в цирк, а еще через день попали в Большой театр на "Лебединое озеро". Я посмотрел балет с удовольствием, а подруга получила столько впечатлений, что наши собственные репетиции пришлось на день отставить.

   - Жаль, что я не умею так танцевать! - сказала она мне, уже отойдя от балета. - Такому можно посвятить жизнь!

   - Жизнь можно посвятить чему угодно, - возразил я. - Музыке, например, или пению. Так танцевать могут единицы, да и не пустил бы я тебя в балет. Очень мне нужно, чтобы тебя там лапали мускулистые балеруны. Я скоро этим займусь сам.

   - Могли бы уже... - шепнула она. - Меньше двух месяцев осталось. Поговорил бы с отцом, он поймет.

   - Были бы мы совершеннолетние, я вообще ни с кем не стал бы разговаривать, - сказал я. - Они и так переступили через себя, а ты хочешь, чтобы я на них давил. Потерпим. Там еще, кстати, месяц испытательного срока. Но для нас, думаю, его уберут.

   На следующий день приехал Келдыш. Я познакомил его с мамой и увел в свою комнату.

   - У меня только один вопрос, - сказал он. - Точнее, вопросов несколько, но по одной теме. И еще хотел спросить. Мне сказали, что ты пишешь комментарии к своим спискам. Не мог бы ты заодно осветить несколько вопросов, которыми мы начнем заниматься в самом ближайшем будущем? Темы интересные и перспективные, но уж больно кратко описаны.

   - Передайте вопросы Беловой и, если мне будет что добавить, я напишу. Я все-таки не энциклопедия, читал только то, что изучали или меня интересовало, и не все помню дословно. Хорошо еще, что многое запомнилось зрительно. Если бы я специально готовился, тогда другое дело. Но с моей тогдашней головой вряд ли я что-нибудь запомнил бы. Как раз из последнего периода жизни вспоминается меньше всего. Давайте, Мстислав Всеволодович, ваш вопрос.