Подорожный страж (СИ) - Лукин Андрей Юрьевич - Страница 19
- Предыдущая
- 19/76
- Следующая
— Стеслав, ежели тебе не в тягость, отвори амбар, — попросил тролль, взваливая на плечо мешок. — Вон тот, возле которого старый охлупень брошен.
Охлупень — это, наверное, здоровенное бревно, на толстом конце которого очень похоже вырезана лосиная голова. Такие брёвна ещё на крышах устанавливают, на самом верху. Стёпка оглянулся: так и есть, на крыше новое бревно, потемнеть даже не успело, и лосиная голова с рогами, а у этого, на земле, рога обломаны.
До амбара он не дошёл: миновал сенник — и споткнулся на ровном месте. Увидел такое, что в тот же миг забыл, куда и зачем направлялся. Из-за невысокой полуразобранной поленницы виднелся бело-рыжый собачий хвост, бессильно лежащий в большой луже крови. И кровь, похоже, была совсем свежая.
— Дядько Неусвистайло, — испуганно позвал Стёпка. — Смотри, что здесь!
Тролль подошёл, глянул за поленницу и попятился.
— Сигай в повозку, Стеслав. Неладно здесь. Пса мечом зарубили. То-то я подивился, что голоса он не подал. Неужто, думаю, Бучила его с собой со двора свёл. И скотины не слыхать, ровно повымерла вся.
Стёпка боком-боком двинулся вслед за троллем, стараясь не отставать и косясь в сторону дома. Не лежат ли там в лужах крови зарубленные хозяева? И где сейчас убийцы? Уехали или притаились за дверью и наблюдают, держа мечи наготове? Тишина, представлявшаяся сначала безмятежной, теперь казалась пугающей, мрачной, недоброй. От такой тишины мурашки по хребту бегут и душа, робко поджав хвост, уползает в пятки.
Створки ворот пронзительно заскрипели и сами собой захлопнулись. Или кто-то захлопнул их с той стороны. Массивный брус туго впечатался в кованые запоры.
У Стёпки в животе всё так и обмерло. Вот оно — страшное! Началось! Нам теперь отсюда не выбраться!
Смакла пригнулся, испуганно зыркая по сторонам чёрными глазами. Дракончик уже не шипел — свистел на пределе слышимости, и всё на колодец оглядывался. И Стёпка тоже на колодец смотрел, ему казалось, что именно оттуда исходит угроза. Тролль лихорадочно дёргал затянувшиеся крепким узлом и не желающие развязываться вожжи. Сразу сделалось неуютно и зябко. Что-то нехорошее сгустилось вокруг повозки, что-то липкое и пугающее. Даже солнце в небе мутной дымкой подёрнулось.
Дядько Неусвистайло вдруг переменился в лице; Стёпка заметил метнувшийся взгляд Смаклы, испугался ещё больше и посмотрел через плечо на дом.
На невысоком крыльце стоял одетый во всё изящно-чёрное мужчина лет сорока или около того, с волевым чисто выбритым лицом, на котором резко выделялись пронзительные глаза и острый, слегка свёрнутый влево подбородок. Тёмные волосы были стянуты в две длинные косички. На чёрном кафтане непривычного покроя посверкивала серебром богатая перевязь меча. Весичи таких перевязей, кажется, не носили. Незнакомец стоял, широко расставив ноги в чёрных сапогах до колен, и неторопливо вытирал руки белым кружевным платочком. Он пристально смотрел на демона и чем-то напоминал строгого доктора из стоматологического кабинета, у которого Стёпка в апреле лечил заболевший зуб. И под его оценивающим взглядом Стёпка почувствовал себя так же неуютно, как и в кресле врача перед неминуемым удалением зуба. «А сейчас, мальчик, я сделаю тебе больно. И не вздумай дёргаться или кричать. Всё равно не поможет».
Этот внезапно появившийся чужак в чёрном излучал такую непробиваемую уверенность в своих силах, такую почти видимую магическую мощь, что Стёпка даже забыл на какое-то время про стража — вышибло начисто из головы, что у самого висит на груди не самый слабый оберег. Там, на крыльце, стоял недобрый маг, злой маг, очень-очень плохой маг. Вражеский колдун, вокруг которого даже воздух, казалось, был насыщен до предела смертоносными заклинаниями. Что ему тролль, что ему мальчишка-демон? Двинет разок мизинцем — и Васей звали!
Умудрённый долгой и нелёгкой жизнью тролль тоже очень хорошо это понимал. Возможно, он уже раньше где-то встречался с такими же вот чёрными дядями. Поэтому он стоял молча и смотрел в сторону, не желая или не решаясь встречаться взглядом с незнакомцем.
Потом чёрный заговорил. Голос у него был звучный и острый, словно неровно обрезанный лист железа.
— Убирайся, тро-олле! — сказал маг. Говорил он с отчётливым акцентом, слегка удваивая некоторые гласные. — Демона, будь добр, оставь мне-е. Я хочу поговорить с ним. О мно-огом.
Дядько Неусвистайло упрямо дёрнул рыжей головой и промолчал.
— Уезжа-ай, — уверенно повторил маг. — И забудь о демоне навсегда-а. Он тебе, поверь, не ну-ужен.
— Давненько не видали оркимагов за Лишаихой, — глухо проговорил тролль в сторону. — Что, никак пора приспела?
Маг отбросил скомканный платок и криво ухмыльнулся:
— Уезжа-ай, и у тебя всё будет хорошо-о. Тебя не тро-онут. Ни сейчас ни по-осле. Слово оркима-ага.
— Нет, — сказал пасечник просто и веско. — Стеслав, лезь в повозку. Мы уезжаем.
— Ты выбрал, тро-олле, — проскрипел чёрный, однако вопреки Стёпкиным ожиданиям с места не двинулся. Даже за меч не взялся.
Стёпка забрался в повозку — у него получилось это лишь с третьего раза, так свело от ужаса спину, — и сел, крепко вцепившись в борт. Взывать к стражу он не пытался, будто заранее знал, что это сейчас бесполезно. Смакла затравленным котёнком притаился в уголке. Дракончик куда-то пропал. На душе было препогано. Хотелось закрыть крепко глаза и очутиться сразу где-нибудь далеко-далеко отсюда, там, где нет чёрных магов и никто не говорит с противным акцентом, как будто он здесь самый главный.
Маг стоял на крыльце. Спокойно стоял и смотрел этак с сожалением. И поверилось на полсекунды, что он позволит им уехать, что он вовсе не злой, что всё обойдётся и кончится хорошо.
Тролль потянул коней, разворачивая повозку к воротам. А ведь их еще открыть надо, подумал Стёпка и понял вдруг с оглушающей отчётливостью, что ничего не получится. Не позволит им этот чёрный вот так вот просто взять и уехать. Смешно было даже надеяться на такое. Не для того он сюда заявился, не для того поджидал. А ведь точно — поджидал! Знал гад, что демон на хутор обязательно заглянет. Сам демон об этом ещё не знал, а он уже знал. Пронюхал, явился заранее, пса зарубил, с хозяевами неизвестно что сотворил… Отрок нездешний ему, гаду, тоже зачем-то понадобился.
Развернуть повозку дядько Неусвистайло не успел. Маг повёл слегка головой, и у ворот возникла отливающая тусклым металлом приземистая фигура. Это был непонятно кто. Вроде бы, человек и, вроде бы, рыцарь, но рыцарь, мягко говоря, странный. Несуразный какой-то. Словно орангутанга в средневековые доспехи нарядили: короткие кривые ноги, непомерно длинные руки и внушительная грудная клетка. Доспехи тоже были странные — топорщились во все стороны расщеплёнными пластинами, как будто рыцарь этот обезьяноподобный только что вырвался из жестокой сечи, в которой его долго рубили топорами все кому не лень. Оружия в длинных руках не было никакого и — самое пугающее — отсутствовали прорези для глаз в круглом, плотно посаженном на плечи шлеме. Однако Стёпка мог бы чем угодно поклясться, что этот урод всё прекрасно видит. Вон как головой своей крохотной туда-сюда ворочает, противников оценивает. Имея такого слугу, оркимагу вовсе не обязательно самому бросаться в бой. То-то он так спокоен. Сейчас за него всё сделают, всех победят и скрутят, а ему для этого только и нужно, что головой вовремя дёргать да приказы мысленно отдавать. Хорошо устроился, гад, всё продумал заранее.
Тролль отпустил повод, шагнул к сараю и подхватил увесистую оглоблю.
Рыцарь, даром что был ниже тролля почти в два раза, не испугался (а скорее всего, ему просто нечем было пугаться), слегка присел и вытянул прямо из земли, как из ножен, два широких кривых ятагана.
Шутки кончились, понял Стёпка, сейчас нас будут бить. Он вспомнил о страже и хлопнул себя по груди, вбивая защитника в сердце: «СТРАЖ!» Но страж даже и не ворохнулся в ответ. Значит, точно будут бить и даже убивать. В животе сразу стало неуютно и в горле пересохло. Зря мы на этот хутор завернули, ох, зря!
- Предыдущая
- 19/76
- Следующая
