Маг Эдвин и император (СИ) - Зинченко Майя Анатольевна - Страница 37

— Вы быстро, Эдвин. Как прошло лечение?

— Только начал. Этот трактир принадлежит полудемонам, но они неопасны. Грехи прабабки, так сказать.

— Никому нельзя верить, — заметил Фаусмин. — Никогда бы не подумал, что трактир с заурядным названием: «Два белых листка», может иметь таких неординарных владельцев.

— Если бы они назвали его «Дерево Боли» или «Огненная клетка мучений» то начались бы проблемы с постояльцами.

— Так значит трактирщик полудемон? А выглядит как обычный человек.

— Это иллюзия. Настоящий его облик могут увидеть маги, достаточно одного прикосновения.

— Вы видели?

— Да. У Полока стандартный набор — желтые глаза, рога, клыки… Собственно, трактирщик обратился ко мне, потому что кто-то из Невидимых Помощников назвал ему мое имя.

— Они следят за нами? — император обеспокоено закусил губу.

— В том-то и проблема, помощники весьма своенравные создания и не стали бы этого делать. Но Полок не врет, у него действительно больна племянница, поэтому я не знаю, что и думать. Полагаю, что трактирщик ни при чем и кто-то действительно указал на нас, но с какой целью? У меня дурное предчувствие.

— Может лучше взять лошадей и убраться отсюда подальше? — предложил Фаусмин.

— А если те, кто все это затеял, только этого и ждут? Сейчас глубокая ночь, места незнакомые, куда нам ехать?

— На юг, — обреченно сказал император, устало опускаясь на стул. — Возможно, нашему путешествию просто не суждено окончиться хорошо. Я устал, хочу обратно во дворец. В Подземелье все эти традиции и прочую чушь, они не стоят того, чтобы рисковать за них жизнью! Выберу жену из дочерей Магерона наугад и дело с концом.

Император потянул за цепочку и вытащил камень Одинокого Властителя, раздраженно уставившись на его кроваво-красные грани.

— Что скажите? — его взгляд был тяжелым.

— Ваше Величество, у меня есть два варианта ответа: могу ответить как подданный или как друг, при условии, что моя голова не расстанется с шеей по возвращении.

— Хочу послушать оба.

— Как подданный я соглашусь с вашим решением. Рисковать жизнью сейчас, — я подчеркнул последнее слово, — ради гипотетических будущих наследников потом, по меньшей мере, нецелесообразно. Вернитесь в Регум, подождите годик, разберитесь со своим врагом, а тогда можно и повторить попытку.

— А второй вариант?

— У каждого из нас бывают сомнения, — я сел рядом с ним, — но если вы отступите, то потеряете уважение к себе. Вы никогда не вели в бой победоносную армию, не участвовали лично ни в чем по-настоящему важном — все это ложилось на плечи ваших поданных. Не всегда стоит поступать так, как диктует здравый смысл, иногда стоит прислушаться к сердцу. Сейчас представился момент доказать самому себе, чего вы стоите на самом деле. Бежать под крыло Драконьих Голов — это не выход. Можно перехватить инициативу и самому устроить охоту на того, кто хочет убить вас.

— Спасибо за откровенность, — пробормотал Фаусмин и крепко задумался. — В награду я разрешаю тебе, когда мы наедине, обращаться ко мне без формальностей.

Этой привилегии были удостоены немногие, поэтому я по достоинству оценил его порыв.

— Признаюсь, ты правильно указал на мое больное место. Все свою жизнь я пытался отделить себя от титула и славы предков, чтобы понять каков я на самом деле. Теперь же, когда есть такая возможность, мне стало страшно довести дело до конца. Это может стоить жизни.

— Да, но каков выигрыш! И ты не один рискуешь. — Обращаться к императору на «ты» мне определенно нравилось.

— Я уже понял, что со мной безрассудный маг, притягивающий к себе неприятности. Например, меня, — император усмехнулся и заметно повеселел.

— Итак, что дальше? Остаемся или едем?

— Остаемся. Лучше послушаю друга, чем подданного. Ты все еще хочешь помочь той девушке?

— Да, заодно попробую разобраться во всех этих подозрительных совпадениях. Но для этого мне придется заглянуть в междумирье, а я не хочу оставлять тебя одного.

— Не волнуйся. Мы с Радой обнажим мечи и будем наготове.

— Хорошая мысль. Вот возьми, — я снял с себя оберег и протянул ему. — На удачу.

— От чего он защищает? — император без особого энтузиазма принял подарок.

— Это драконья кость. Простолюдины уверены, что она повышает мужскую силу, но маги используют ее, чтобы защитить разум и тело от разных видов магии. Кость дракона материал своеобразный, нельзя точно сказать, как он проявит себя.

— А тебе этот оберег хоть раз помог?

— Раз я выходил живым из стольких передряг, то наверняка.

После этих слов Фаусмин без возражений повесил амулет на шею. Раздав необходимые указания, я спустился к Полоку, который пытался склеить разбитый в недавней драке кувшин. Поняв, что я не намерен отказываться от своих слов, трактирщик очень обрадовался. Мы вернулись в комнату Марии. Состояние девушки не изменилось.

— Должен попросить тебя об услуге, Полок.

— Все что угодно, маг Эдвин.

— Если я вдруг начну вести себя странно, делай что хочешь, но сними с моей головы вот это, — я достал из сумки венец Сумерек и показал ему.

— Как скажите, господин. А что значит странно?

— Выкрики чужим голосом, бег по потолку или попытка убить себя — все это достаточно странно.

Как водится, перед тем как надеть венец я провел пальцем по тонкому ободу, пытаясь установить мыслительный контакт со своенравным артефактом. Первый владелец венца Сумерек был очень могущественным магом, мои силы не шли ни в какое сравнение с его возможностями. Венец это чувствовал и был взбешен тем фактом, что им смеет пользоваться какой-то выскочка вроде меня. Он уже как-то пытался взять надо мной контроль с помощью темной половины моей личности, но я справился. С тех пор новых попыток венец не предпринимал, дело ограничивалось только головной болью.

Похоже, что его удалось запугать, мысленно внушая, каким он станет после переплавки красивым украшением обеденного зала. Потеря формы была для него фатальной. Однако эти уловки не могли работать вечно, потому что я сам был неуверен, что этот венец можно уничтожить путем переплавки в подсвечник или в столовое серебро, ведь за сотни лет существования, несмотря на его видимую хрупкость, на блестящей поверхности не появилось ни царапины.

Как только холодный металл венца Сумерек коснулся кожи, я сразу же зажмурился, потому что не любил момент перехода из привычного мира в реальность между ними.

— Вы в порядке, господин маг? — обеспокоено спросил Полок.

Вместо ответа я кивнул и бесстрашно открыл глаза. Междумирье встретило меня различными оттенками синего, которыми была насыщена комната, а венец по старой доброй памяти обеспечил приступ мучительной головной боли. Сжав зубы, я прищурился. Вокруг можно было разглядеть многочисленные следы, оставленные существами, когда-либо пересекавшими эту часть пространства. Полок теперь больше походил на демона: из его пальцев, глаз и груди в районе солнечного сплетения исходило яркое сияние малинового цвета. Мария выглядела совсем нездоровой и безжизненной. Ее тело лежало в коконе тонких пульсирующих нитей, которые вытягивали жизненные силы. Неподалеку затаились Похитители — бездомные собиратели, скитающиеся между мирами. Они уже заинтересовались девушкой и теперь ждали удобного момента, чтобы наложить свои лапы на ее душу. Венец исправно преображал реальность, делая все тайное явным.

— Твою племянницу кто-то проклял. У нее были враги среди волшебников?

— Нет, конечно! — голос трактирщика здесь звучал ниже и был грубее. — Марию все любили. На меня могли иметь зуб, конечно, но не на нее.

— А ведьма не живет поблизости?

— Если и живет, то я не знаю об этом. Вы сможете снять проклятие?

— Попробую.

В сумке должны были лежать ритуальные ножницы. Сунув руку в ее бездонные недра, я попытался их представить, но из-за головной боли сосредоточиться не получалось. Временами поиск нужных вещей напоминал рыбалку. В мою ладонь ложились книги, пачка писчей бумаги, обрывок тесьмы, цепочка, карандаш, пузырек с зельем… Почувствовав холод металла я быстро сжал пальцы. Ножницы были тупыми, но это не имело значения. Конечно, проклятия обычно снимают иначе, но так делают только те, кто не имеет венца Сумерек и вынужден действовать по старинке. В моем же случае проще всего разрезать проклятие и вытащить из него девушку. Нити разрезались очень легко. Стоило их коснуться, как они медленно таяли в воздухе. Когда я закончил, Мария выглядела намного лучше. Она все еще была без сознания, но дышала теперь свободнее, а из ее груди и пальцев стало исходить малиновое сияние. В этот раз Похитители останутся ни с чем.