Трактат о женской самообороне. Практическое пособие - Лялько Виктор Владимирович - Страница 78

• Предыдущая
• 78/95
• Следующая

Получив заверения мэра в поддержке, я все-таки переселил Аллу на время следствия к своим знакомым. Оказалось, что не напрасно. Каждые полчаса к ее квартире подъезжали или подходили милиционеры в форме и в гражданской одежде, приходили родители насильников. Цель визитов была ясна: запугать и вынудить забрать заявление из прокуратуры.

Поняв, что отыскать Аллу они не могут, менты сменили тактику. Ко мне подъехал один бывший уголовник, а ныне коммерсант по кличке «Свечка».

— Витя, ты поговори с ней — пусть она заявление из прокуратуры заберет. Мы их так накажем и деньги возьмем.

Я ответил — Разве ты на той стороне баррикады?

— Нет, но ты понимаешь, такое пятно на мундире горотдела. Новый начальник только приехал, а тут такое. Надо ему помочь и он нам, если что, тоже поможет.

Поняв, с кем имею дело, я дружески улыбнулся и сказал: «Завтра заберет».

На следующий день я помог прокуратуре транспортом, отвез следователя на место происшествие, после чего стал отлавливать насильников и доставлять их в прокуратуру (по просьбе прокурора), т. к. милиция бездействовала.

Вечером снова подъехал «Свечка» — Витек, ты что творишь? Вся милиция на ногах, говорят, ты деньги вымогаешь за изнасилование! Получен приказ тебя задержать и стрелять в случае сопротивления.

Я спросил: Что, могу пулю в живот получить?

— Запросто, Ты это дело кончай, все равно ничего не получится. Все говорят, это ты ее специально избил. Никто ее не насиловал.

Поблагодарив за предупреждение и пообещав закрыть вопрос с изнасилованием, я тут же примерил кевларовый бронежилет скрытого ношения. Береженого бог бережет.

После возбуждения прокуратурой уголовного дела насильников задним числом уволили из милиции. Их родители и родственники зачастили к следователю прокуратуры, обещая все мыслимые и немыслимые блага. Подключили свои связи в администрации города и области, в милиции. Нажим был столь силен, что следователь дрогнул и взял больничный. Дело передали второму следователю. Началась странная история, насильников освободили из-под стражи под подписку о невыезде.

Один человек подошел ко мне и сказал, что слышал как мать одного из насильников звонила родственнице. Она сказала, что договорилась с прокурором о закрытии дела, надо только продать корову и подсобрать деньжат. Тогда я тоже позвонил — в областной центр, своим друзьям. По областному телевидению прошла информация об изнасиловании в Таштаголе, в город приехал бородатый корреспондент областной газеты. Следствие возобновилось. Однако выпущенные на свободу насильники настолько были уверены в своей безнаказанности, что спокойно гуляли по улицам, не являясь в прокуратуру по повесткам. А коллеги-милиционеры не собирались их ловить.

Один из насильников — «сторож» — обнаглел до такой степени, что зашел в ГАИ для смены водительского удостоверения, где его задержал автоинспектор, бывший в курсе дела.

Поняв, что официально дело прикрыть не удастся, «команда» преступников и родни стала обыгрывать другой вариант. Мне передали просьбу прикрыть дело, подкрепленную ценностями и деньгами на сумму около 3500 долларов, а также обещанием подвесить меня в спортзале вместо боксерского мешка. Если я окажусь слишком упрямым.

Так сказать, политика кнута и пряника. Я выбрал пряник. На эти деньги Алле была куплена неплохая двухкомнатная квартира в хорошем доме. Но закрыть дело и освободить подследственных было уже невозможно: им предъявили обвинение.

Разборка не заставила себя ждать. В зал, где я тренировался с двумя малолетними учениками, ворвались кипевшие яростью семеро бойцов. Меня обвинили в том, что я взял деньги, «кинул» и посадил «пацанов». Мне очень хотелось врезать им по мозгам, но у двоих из семи незваных гостей были пистолеты. Все же удалось «съехать на базаре». Ситуация разрешилась без кровопролития.

Вообще атмосфера накалилась до предела, город был полон нелепых слухов и домыслов. Вот лишь один пример: на драге, где работали один из насильников и его мать, охранники сдвоили магазины автоматов Калашникова, перемотав их изолентой. Боялись, что секунды на перезарядку не хватит, если драгу атакуют злобные каратисты. Были и другие весьма неприятные моменты в этой истории, которые я не могу оглашать до сих пор, так как могут пострадать люди, помогавшие мне. Мои друзья были готовы приехать в Таштагол для «зачистки» в случае моей гибели или ареста милицией. Вы можете сказать: все о себе да о себе, речь же идет об Алле? Отвечаю: я принял на себя все те проблемы, которые однозначно раздавили бы Аллу. Наша правоохранительная система сломала бы ее в первый же день после подачи заявления об изнасиловании.

Устоять физически и психически под давлением оголтелых ментов, их родни и полублатных «помощников» мало кто смог бы. Алла тоже была на грани, несколько раз травилась успокоительными лекарствами, которые выписывал ей невропатолог. Приходилось трижды вызывать скорую помощь, промывать желудок.

Финансовая поддержка тоже требовалась, ведь все время до суда Алла скрывалась и не появлялась на работе. А надо было питаться и просто жить. Косметическую операцию в областном центре тоже ей сделали не бесплатно. Адвокат В. З. Лупеко, нанятый для защиты интересов Аллы, был лучшим в городе и стоил недешево.

И все-таки Аллу «вычислили». За день до суда вломились к ней в квартиру и, угрожая пистолетом, потребовали дать ложные показания на суде. Алла сумела обмануть налетчиков, пообещав выполнить их требования.

Суд откладывался дважды и проходил нервно. Родственники обвиняемых угрожали потерпевшей, оскорбляли ее, адвокаты изощрялись в словоблудии. До последней минуты было неясно, чем кончится дело. Но председатель суда М. И. Ягодинцев (ныне уже покойный) вел процесс жестко и справедливо. Он отмел обвинения в мой адрес, согласно которым я избивал обвиняемых и свидетелей для дачи «нужных» показаний в прокуратуре. Судья засмеялся и сказал: «Лялько — каратист, кирпичи каждый день ломает, если бы кого бил, вы бы здесь не сидели, а лежали бы в могиле».

Суд определил насильникам по 3 года лишения свободы. Не последнюю роль в относительно мягком наказании сыграла просьба Аллы учесть то, что обвиняемые постарались компенсировать ущерб деньгами.»

А теперь немного арифметики. Месяц в больнице. Следствие в 2 месяца не уложилось, длилось 6 месяцев. Потом психиатрическая экспертиза одного из насильников. Короче говоря, до суда дело дошло только через 9 месяцев после совершения преступления. Кассационная жалоба насильников на решение суда — еще месяц. На то, чтобы как-то успокоиться еще полгода (хотя многие жертвы насилия не могут успокоиться всю оставшуюся жизнь). Итого 16 месяцев!

Десять с лишним тысяч часов, вычеркнутых из жизни Аллы дневными переживаниями и ночными кошмарами. А время и нервы, потраченное ее друзьями на непростые хлопоты? Кто все это измерит и подсчитает? И еще хорошо, что осталась живой, ведь запросто могли убить.

Вот и подумайте сами, дорогая читательница — не проще ли было подстраховаться на такой случай? Например, изучить искусство самозащиты и вооружиться. Ткнула бы врага пальцем в глаз, чиркнула бы чем-нибудь острым по шее и всем общий привет. Не пришлось бы иметь дело с пугливыми следователями, продажными прокурорами, бессовестными адвокатами, с «простыми» бандитами и бандитами-милиционерами, с оголтелыми родственниками преступников. Не потребовалось бы проходить унизительные экспертизы, общаться с бородатыми корреспондентами, телевизионщиками и даже со справедливыми судьями. Никого не надо!

Тем более, что вряд ли у вас найдется бескорыстный, смелый и способный друг вроде меня. Но и я теперь уже не возьмусь за подобное дело даже за двадцать тысяч долларов. Никогда!

После изнасилования первым делом подайте заявление в прокуратуру, потом пройдите судебно-медицинскую экспертизу, затем обязательно наймите адвоката. Никаких попыток решить вопрос мирным путем. Если будут давать деньги — возьмите, но взамен напишите расписку, где укажите, что деньги получены в счет возмещения морального ущерба и для лечения, а не ради прекращения дела.

• Предыдущая
• 78/95
• Следующая