Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы - Бжезинский Збигнев Казимеж - Страница 20

2000. Владимир Путин избран президентом России. Начинается вторая интифада. Умирает президент Сирии Асад. «Аль-Каида» совершает нападение на американский военный корабль «Коул». Визит государственного секретаря США в Северную Корею, а заместитель Ким Чен Ира посещает Вашингтон. Начало резкого падения фондового рынка США. Длительное время откладывавшийся второй раунд переговоров в Кэмп-Дэвиде, проведение которого намечалось накануне президентских выборов в США, завершается провалом. В конце декабря Клинтон подписывает Римский статут Международного Суда, но отмечает, что не намерен представлять его на одобрение Сената.

Формирование будущего

Молодость, ум и красноречие Клинтона, так же как и его ярко выраженный идеализм, сделали его превосходным символом доброй, но всемогущей Америки, признанной мировым лидером. Он предложил миру то, что Буш не мог или не успел предложить: привлекательную картину будущего. Под воздействием картины истории, нарисованной Клинтоном в розовых тонах, и неопровержимой логики глобализации гонка вооружении должна была бы уступить дорогу контролю над вооружениями и ядерному нераспространению, война — сохранению мира и национальному строительству, соперничество между странами организованному глобальному сотрудничеству, основанному на наднациональных правилах поведения.

Даже если Клинтон переоценил и мифологизировал благотворный эффект глобализации, он все равно, повышая свой авторитет, подтвердил новые глобальные возможности, открывающиеся Америке. Придав этому подтверждению красноречивую риторическую форму, помогавшую узаконить в международном общественном мнении новый сверхдержавный статус Америки, Клинтон создал привлекательный образ молодого лидера, восприимчивого к технологическим и экологическим проблемам, стоящим перед человечеством, которое сознает моральную ущербность глобального статус-кво и готово мобилизовать человечество на совместные усилия для того, чтобы вместе решить проблемы, не поддающиеся решению отдельными странами.

Исчезновение Советского Союза с его приверженностью к глобальному идеологическому единообразию открывало Клинтону три существенные возможности для реализации его программы упрочения глобальной безопасности и сотрудничества:

· Во-первых, это создавало условия для более широких американских и российских инициатив в ограничении гонки вооружений между двумя государствами, которая так много лет истощала возможность использования средств на социальные цели, усиливая международную напряженность. Менее антагонистические отношения позволяли ввести более эффективные ограничения на испытания, производство и распространение ядерного оружия.

· Во-вторых, исчезновение биполярного мира делало возможным создание более широкой глобальной системы совместной безопасности. Начало ей могло бы быть положено более решительными мерами, препятствующими распространению ядерного оружия среди все большего числа стран.

· В-третьих, конец разделения Европы означал, что теперь может появиться более обширная и жизнеспособная Европа, тесно связанная с Америкой узами Атлантического сообщества. И это богатое демократическое сообщество могло бы стать внутренним политическим и экономическим ядром, генерирующим глобальное сотрудничество.

Администрация Клинтона стремилась использовать все эти три возможности, но с различными результатами. Некоторые цели оказались слишком амбициозными, и их риторика выходила за пределы возможного. Достижение других наталкивалось на укоренившееся наследие прошлого, которое выявилось после прекращения холодной войны. Возникали проблемы и в связи с тем, что способность президента воодушевлять и руководить падала из-за личных трудностей и вследствие нежелания Америки преодолеть свои социальные привычки к самоудовлетворению и пойти на некоторое ограничение национального суверенитета, которое она ожидала со стороны других.

Развал советской сверхдержавы и экономический провал в России создали особенно благоприятные условия для достижения первой цели сдерживания гонки вооружений между Соединенными Штатами и Россией. Сначала здесь был заметен реальный прогресс. Программа Нанна-Лугара выделяла финансовые средства для консолидации советского ядерного арсенала в пределах территории самой России. Начатая в последний гол президентства Буша и завершенная в 1996 году, эта программа позволяла избежать появления Украины, Белоруссии и Казах стана в качестве стран, обладающих ядерным оружием. Трудно даже представить себе, как бы выглядела безопасность Европы десять лет спустя, если бы эти три страны превратились в ядерные державы.

Второй Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений, заключенный с Россией в 1993 году, также предусматривал существенное снижение ядерных арсеналов Америки и России и означал еще один важный шаг к прекращению гонки вооружений, продолжавшейся более сорока лет. Примерно через год за ним последовал и Договор о взаимном перенацеливании ракет, еще более снизивший страх перед разрушающим обменом ядерными ударами. Были предприняты шаги к обеспечению безопасности российских сооружений для хранения ядерных боеголовок и других ядерных материалов. Более того, тысячи единиц ядерного оружия и систем доставки были дезактивированы и демонтированы. Соединенные Штаты также добились обязательства Украины присоединиться к Договору о нераспространении в качестве государства, не имеющего ядерного статуса, в обмен на увеличение экономической помощи.

Украину также удалось убедить расторгнуть заключенный в последние дни существования Советского Союза контракт с Ираном о строительстве ядерного реактора в Бушере. Однако Соединенные Штаты в последующем не выполнили своего обещания о компенсации украинскому заводу в Харькове, которому пришлось отказаться от строительства реактора в Иране. Вопрос этот еще более осложнился в начале 1995 года, когда Россия договорилась с Ираном о завершении частично уже построенного объекта.

Совокупным результатом всех этих шагов был перевод порождающей угрозу безопасности гонки за стратегическое превосходство в состояние более предсказуемого стабильного уровня противостояния. Каждая из сторон сохраняла способность нанесения устрашающего ущерба другой. Обе сохраняли свободу для повышения эффективности их теперь уже количественно ограниченных арсеналов. Обе могли бы даже рассчитывать, что способны добиться значительного стратегического преимущества путем технологического совершенствования своих вооружений или путем каких-то новых возможностей, способных подорвать контроль над системами другой стороны. Но на данном отрезке времени как Америка, так и Россия освобождались от угрозы, что бесконечная и неконтролируемая гонка вооружений может внезапно поставить одну из них перед выбором или капитулировать перед подавляющей мощью противника, или стать жертвой одностороннего разрушения.

Таким образом, в середине 90-х годов от Советского Союза уже не исходило политического вызова и вслед за тем была остановлена самая опасная и потенциально разрушительная гонка вооружений в истории человечества. В то время как окончание холодной войны не привело к разоружению в более широком международном масштабе, установление разумного предела на самое расточительное и вызывавшее политическую неустойчивость соперничество дало миру уверенность в том, что холодная война действительно окончена.

Ограничение гонки вооружений при Клинтоне указывало также на осторожный пересмотр доктрины стратегического превосходства Буша. Де-факто это означало обещание Америки, данное России, что Соединенные Штаты не воспользуются своим преимуществом, которое дают им богатство и технологическое ноу-хау, чтобы получить решающее стратегическое превосходство, достижение которого одной стороной вызывало опасения у другой. В то же время, учитывая общее превосходство американской экономики, усиленное одновременным провалом российской экономики, Соединенные Штаты могли на править свои ресурсы на быстрое увеличение и развертывание по всему миру обычных вооруженных сил и повысить их боеспособность. Америка могла таким образом получить повсюду в мире свободу рук, о достижении которой Россией не могло даже быть и речи. Короче говоря, Америка и Россия обе выигрывали в безопасности, но Америка одновременно обретала несопоставимое глобальное военное влияние.