Биржа — Игра на деньги - Вершовский Михаил - Страница 56

• Предыдущая
• 56/63
• Следующая

ПОЧЕМУ МОЛЧИШЬ ЛОНДОН СООБЩАЕТ УРОЖАЙ МИНИМУМ УРОВНЯ ПРОШЛОГО ГОДА ТЕЛЕГРАФИРУЙ НЕМЕДЛЕННО

УИНФИЛД

Скалящиеся граждане отложили копья и стали запихивать Марвина в здоровенный чан с маслом, под которым они развели огонь. Марвин ревел, как кастрированный бык, которого вот-вот пустят на бифштексы.

В Нью-Йорке паникующие спекулянты распродавали свое какао, и его цена рухнула до двадцати центов. На бирже какао тут же появились джентльмены из «Херши» и «М&М», которые принялись скупать товар по этой цене. Какао съехало на три цента со своей начальной цены в двадцать три цента, и теперь «М&М» положил себе в карман все мои контракты. До Великого Уинфилда было не дозвониться. «Он погружен в скорбь», — сказал его ассистент.

Тем временем выяснилось, что скалящиеся граждане с копьями были настроены вполне дружелюбно. Они знали, что если гость выползает из джунглей, обвешанный пиявками, то боль от укусов лучше всего снимается теплой ванной из растительного масла. Таким образом, они оказали Марвину большую услугу, раздев его догола и окунув в теплое масло. Через несколько минут Марвин, обнаружив, что масло кипеть не собирается, перестал орать. При своих 110 килограммах он был вполне лакомым кусочком, но граждане его есть не стали, а обсушили, накормили и проводили до ближайшего полицейского участка, а потом и до правительственной плантации какао, где его встретил водитель, невозмутимо потребовавший платы за работу.

В Нигерии и Гане произошли революции, вспышки Черной Шелухи, взрывы на железных дорогах, но, судя по всему, такое происходит каждый год, а урожаи какао тем не менее собираются.

И в этот раз урожай тоже был. Не гигантский. Не мизерный. Обычный — средний.

Правда, урожай был все-таки меньше, чем уровень потребления какао в промышленности, поэтому предложение следующего года может и не покрыть спрос.

Я прогорел. Прогорел и ассистент Великого Уинфилда. Сам Великий Уинфилд потерял половину контрактов, но половину все-таки сохранил.

Если не удается заработать так, значит, заработаем иначе, — сказал он мужественно, после чего отправился играть в «короткую» без покрытия на «КЛМ» и «Солитроне», довольно скоро покрыв все свои убытки на какао.

Марвин тоже вернулся. Теплое масло действительно залечило все укусы, и он готов прямо сейчас отправиться хоть в Гану, хоть в Нигерию — лишь бы кто-нибудь послал. Был бы шанс хоть что-то заработать для того, чтобы снова войти в игру, а костюм для сафари он запакует в одну минуту.

Время от времени я просматриваю котировки какао. В Нигерии раскрутилась настоящая гражданская война. В Гане произошла девальвация валюты. Черная Шелуха лютует повсюду. Один плохой урожай — и какао может оказаться на пятидесяти центах. Каждый год в мире расходуется больше какао, чем производится, а цена его остается на том же уровне. Это совершенный абсурд и поэтому мне остается лишь предположить, что в этой игре львы оказываются далеко впереди мышей. И я знаю, к какому из этих двух видов я отношусь. Теперь, когда в следующий раз кто-нибудь скажет, что на фондовой бирже ничего не происходит, но зато очень интересная ситуация сложилась на товарной бирже, я предпочту поехать на какой-нибудь мышиный пляж, где и буду валяться на солнышке, пока не отгрохочут биржевые грозы.

О Гномах из Цюриха читали все. Люди иногда говорят о них, когда пытаются разобраться в запутанной паутине проблем с золотом, но я единственный человек, знакомый с самым настоящим Гномом из Цюриха. Собственно говоря, этот Гном из Цюриха и сейчас гостит у меня. Время от времени он прилетает, чтобы поиграть с моими детьми, погладить мою собаку и заодно объяснить мне сущность международных монетарных и золотовалютных кризисов. И это полезно знать, потому что если Гном из Цюриха прав, то нас ожидает такая биржевая паника, которой никто из нашего поколения и представить себе не в силах — как торнадо с безоблачного неба.

Обратите внимание, что я сказал «Гном» — в единственном числе. Есть только один Гном из Цюриха — и это мой Гном. «Все прочие Гномы, — говорит Гном из Цюриха, — на самом деле Гномы из Базеля, где находится Банк межгосударственных расчетов, или Гномы из Женевы, где обращаются арабские нефтяные деньги и всякое такое. Я единственный Гном из Цюриха, крибле-крабле-бумс, и то, что пресса продолжает накачивать страсти насчет Гномов из Цюриха во множественном числе, только показывает, насколько эта пресса оторвана от реальности».

В общем, у меня с Гномом из Цюриха заключено такое рабочее соглашение, что-то вроде «Дистанционного штормового оповещения». Основная задача Гнома — держать меня в курсе насчет золота, чтобы я мог выскочить из биржи до того, как цена денег взлетит до небес, а все ковбои и прочие ребята из бойких фондов займутся другой работой — той, которой они и занимались до прихода на биржу.

Гномы, понятное дело, прирожденные золотые жуки. Они родственны первым «хинцельменшам», работавшим в копях, и состоят в дальнем родстве с «хульдуфольк», малоприятными и злобными существами. А от всей этой работы в копях гномы на золоте прямо-таки зациклились. В наше с вами время большинство Гномов проживает в Швейцарии, потому что они любят быть поближе к золоту. Многие из них являются членами Гельдарбайтсгешрай номер 11, которая, насколько мне известно, связана с нашими профсоюзными воротилами.

— Кризис, — сказал мой друг Шом из Цюриха, — застанет Уолл-стрит врасплох. Уолл-стрит к экономике и деньгам имеет самое отдаленное отношение, поэтому неудивительно, что всего лишь семнадцать человек на Уолл-стрит действительно понимают, что такое деньги.

Я, естественно, тут же поинтересовался, кто эти семнадцать человек. Шом из Цюриха потянулся к коробке с моими «Монтекристо» докастровского выпуска, неспешно раскурил сигару и аккуратно задул спичку.

— Один из них Роберт Руса из фирмы «Братья Браун», — сказал он, — а остальные шестнадцать знают кто есть кто. И это все, что я могу сказать, крибле-крабле-бумс.

Иметь дело с этими чертовыми Гномами — работенка еще та, но если мы хотим дорыться до Истины на бирже, следует прислушаться к тому, что говорят все заинтересованные стороны. Вам, конечно, стоит принять во внимание, что мой друг, Шом из Цюриха, смотрит на вещи предвзято, потому что мир при росте метр с кепкой выглядит совеем не так, как с высоты в метр девяносто. После грядущего Кризиса Гномы в соответствии с условиями их контракта станут хранителями всего золота, и это будет на редкость богатая гильдия. Если вас действительно интересуют все детали, то о них вам, может быть, расскажет Роберт Руса, который занимался этими проблемами в государственном Казначействе.

Я же, как отмечалось выше, заинтересован во всем этом лишь потому, что если Шом окажется прав, то можно плюнуть на все попытки переиграть биржу. Все равно сзади к вам подкрадется Кризис, который вас и ограбит до нитки, потому что вы этого не смогли предвидеть.

Хотя мне и удается очень многое узнать от Шома, не могу сказать, что я так уж рад его видеть. Мир, как заметил Т.С. Элиот, не в состоянии выносить реальность в больших количествах, а мой Шом убежденный реалист. И в этот раз у меня было довольно подавленное настроение, когда я открыл дверь и увидел на пороге Гнома из Цюриха, с небольшой дорожной сумкой «Свиссэйр» на плече, но слушал я его все-таки внимательно.

— В один прекрасный день весной, а может, и не весной, пойдет дождь, а может, и не пойдет, — сказал Гном из Цюриха. — Рынок будет пузыриться и булькать, настроение вокруг будет самое мирное, жилищное строительство будет на подъеме, а все брокеры будут наблюдать за лентой тикера и с бешеной энергией названивать своим клиентам. В среду рынок начнет сбоить, а в четверг ослабеет. Фиксация прибыли, скажут мудрецы, фиксация прибыли. Так вот: ты никого не слушай, а сразу звони мне.

• Предыдущая
• 56/63
• Следующая