Поход в Страну Каоба - Травен Бруно - Страница 26

• Предыдущая
• 26/58
• Следующая

Селсо осторожно встал и крадучись прошел по улице, проверяя, не следят ли за ним агенты вербовщика.

Убедившись, что вокруг все спокойно, Селсо пробрался назад, к месту своего ночлега, и осторожно поднял с земли свой тюк. Хотя Селсо двигался почти бесшумно, молодой индеец, с которым он успел познакомиться накануне, когда они сидели рядом на каменных плитах под навесом крыльца, проснулся. Индейцы, привыкшие ночевать во время больших переходов прямо на дороге, где их подстерегают тысячи опасностей, спят гораздо более чутко, чем собаки. Они просыпаются от любого шороха. Молодой индеец поднял голову, пробормотал что-то со сна и спросил:

— Что случилось? Ты отправляешься в путь?

— Нет, — ответил Селсо, — я просто хочу поискать другое место для ночлега. Здесь на камнях очень холодно, да и блох больно много.

Молодой индеец успокоился, повернулся на другой бок и снова заснул.

Боясь, что индеец окликнул его слишком громко и что агенты, которые наверняка находились поблизости, могли его услышать, Селсо долго стоял, не двигаясь с места. Но ни один звук, кроме шума, доносившегося из торговых рядов, не коснулся его слуха, и он снова почувствовал себя уверенно.

Еще бесшумней и осторожней, чем прежде, поднял он снова свой тюк. Он проделал это так тихо, что никто из спящих даже не пошевелился. Но тюк был слишком тяжел, чтобы долго нести его в руках.

Кое-как Селсо добрался до темного закоулка между двумя домами. Здесь он взвалил сетку на спину и приладил на голове ремень.

Пригнувшись так низко, как только позволяла поклажа, Селсо торопливым шагом пошел вниз по улице, стараясь держаться в тени домов. Дойдя до конца улицы, он свернул налево, чтобы выйти на тропинку, которая вела за город. Он решил прокрасться к старому кладбищу, там снова свернуть и, петляя по дорожкам, протоптанным мулами, выйти наконец на верхнюю тропу, ведущую в Теултепек.

Но, когда он уже добрался до северо-западной окраины города и почти поравнялся с последним домом, силуэт которого четко вырисовывался на фоне бледного мерцающего ночного неба, перед ним, словно из-под земли, выросли трое парней.

— Эй ты, чамула, — крикнул один из них, — куда это ты тащишь среди ночи украденное добро?

— Вовсе не украденное, — ответил Селсо и остановился. — Это мой собственный тюк. Мне пришлось так рано тронуться в путь, чтобы успеть засветло добраться до Оксчука.

— А откуда ты родом, чамула? — спросил его другой.

— Тебя это не касается! — ответил Селсо.

— Больно ты храбрый, брат, — сказал тогда третий и ударил Селсо в бок кулаком.

— Что вам от меня надо? — спросил Селсо, хотя он прекрасно знал, что им от него надо, ибо тотчас же узнал своих преследователей.

— Мы имеем такое же право слоняться здесь по ночам, как и ты. Или тебе это не нравится, чамула?

— Дело ваше, — ответил Селсо, — а мне пора идти дальше.

Селсо повернулся, собираясь продолжать путь, но получил такой сильный удар кулаком в голову, что пошатнулся и, не сумев удержать равновесие, упал вместе с тяжелым тюком на землю. Тут на него навалился второй парень. Селсо попытался скинуть его с себя, и они кубарем покатились по дороге.

Тогда оба других парня опрометью бросились к домам, крича во все горло:

— На помощь! Полиция! Полиция! Убивают! Караул! На помощь!

Как ни странно, но не прошло и минуты, а на место происшествия уже явились полицейские.

Селсо прекрасно знал, что его ожидает. Он вскочил на ноги и, бросив свой тюк, попытался бежать. Но парень, который с ним дрался, казалось, только этого и ждал. Он так крепко обхватил его за ноги, что Селсо снова упал. Тогда Селсо что было силы ударил ногой своего врага, высвободился, вскочил и снова бросился бежать. Но полицейские успели кинуть ему под ноги дубинку, а один из агентов налетел на споткнувшегося Селсо и вновь прижал его к земле.

Так боролись они до тех пор, пока подоспевшие полицейские не скрутили Селсо руки и не приставили ему к спине дуло карабина. Тут парень, затеявший драку с Селсо, завопил истошным голосом:

— Этот чамула хотел меня убить! Он ударил меня ножом в ногу! Ах, я несчастный, я потерял ногу! Взгляните, господин сержант, вот нож, которым этот чамула хотел меня зарезать! Вот этот нож!

Селсо прекрасно знал, что его нож лежит в мешке, завернутый в тряпицу, вместе с вяленым мясом.

Но один из полицейских сказал Селсо:

— Забирай-ка свой тюк, чамула, пойдем к начальнику полиции, пусть он разберется.

У Селсо не было выхода. Убежать с тяжелой сеткой на спине он не мог, а попытайся он сбросить ее на землю, ему на голову обрушились бы удары дубинок. Но, если бы даже удалось убежать от полицейских, он все равно не удрал бы от агентов. Они караулили его лучше, чем целый взвод охранников. Когда Селсо с полицейскими свернули в темный переулок, агенты незаметно подошли к нему вплотную, и Селсо едва мог двигаться.

Наконец его ввели в кабинет начальника полиции. Тот сидел без кителя и был сильно пьян; он не брился, видно, уже несколько дней.

— Что случилось с чамулой? — спросил он у полицейских.

— Он дрался вот с этими людьми, — ответил сержант.

— Я не дрался, начальник, — робко возразил Селсо. Он стоял перед начальником полиции, не сняв со спины своего тюка.

— Есть свидетели? — спросил начальник.

— Так точно, вот трое, — ответил полицейский и указал на трех парней.

— Он пырнул меня ножом в ногу! — злобно произнес парень, затеявший драку с Селсо. — Вот сюда, глядите!

— В ногу? Ножом? Покажи! — сказал начальник.

Парень засучил штанину. И в самом деле, его белье было запачкано кровью. Он показал рану на ноге, но не подошел к столу начальника, который был сильно под мухой и мало что мог разглядеть. Комната еле освещалась закоптелым фонарем и свечкой, кое-как прилепленной к столу начальника. Вызвать врача, чтобы освидетельствовать раненого, было невозможно — в Хукуцине не было врача. А если бы даже и был, неизбежно возник бы вопрос, кто должен заплатить ему за визит. И спор этот тянулся бы, вероятно, до тех пор, пока врач не заявил бы, что больше терять время не может и что ему нужно навестить другого пациента.

Все обстоятельства сложились таким образом, что Селсо, будь он даже более ловок в обращении с властями, все равно не смог бы доказать свою невиновность. Никто бы не поверил, что все это дело подстроено так хитро с единственной целью отправить его опять на монтерию. Селсо был очень робок с полицейскими. Он знал по опыту, что, стоит ему высказать хоть малейшее сомнение в законности допроса, его тут же оштрафуют на десять песо за оскорбление государственного чиновника. Он имел право отвечать на вопросы только «да» и «нет».

Одна мысль, что он, простой индеец, стоит в качестве обвиняемого перед начальником полиции, приводила беднягу в такой страх и трепет, что он не решался даже взглянуть на рану, которую он якобы нанес. Его враги знали наперед, что он не отважится в полицейском участке рассматривать рану. А рана эта была нанесена часов шесть назад и сейчас уже совершенно подсохла. Вчера после обеда во время драки в кабачке кто-то ударил парня ножом, а кто именно, он и сам не знал. Но, так или иначе, эта рана пришлась преследователям Селсо весьма кстати. Они наняли «раненого» за пятьдесят сентаво, чтобы он затеял драку с Селсо, а затем показал свою рану в полиции.

Наутро, когда станут разбирать дело в суде, вид раны вполне подтвердит показания свидетелей. Даже врач не сможет уже с уверенностью определить, когда именно — десять часов назад или шестнадцать — она была нанесена.

Селсо заперли в камеру при полицейском участке. Увидев, что индеец находится под такой надежной охраной, агенты отправились в кабачок, выпили по стаканчику комитеко и погрузились в спокойный, безмятежный сон. Им уже не нужно было стеречь свою жертву, теперь эту обязанность взяло на себя государство.

• Предыдущая
• 26/58
• Следующая