Это моя собака - Лукницкий Сергей Павлович - Страница 10

• Предыдущая
• 10/57
• Следующая

— Тебе что, — говорит он, — ты собака с номером, тебя найдут и возьмут домой. А вот я…

— Это тебе что, — говорю я, — уедешь в город и будешь жить в школе. Ты же любишь биологию, Огонёк!

— Любишь… Тебе бы посидеть всю жизнь в клетке!.. Я — лис, а не кролик. Черепаха и та у нас сбежала…

— Куда?

— В пустыню… Не знаю, дошла ли. Говорят, далеко… А лес-то рядом. Ты думаешь, мне легко слушать, как шумят по ночам сосны, кричат совы и рыба плещется в реке?

Мне стало стыдно. Бедный лис! А я — нечуткая, чёрствая собака. Надо будет подумать, как бы ему помочь.

Ностальгия

(снова дневник)

Числа все ещё не знаю. Украл у новых хозяев карандаш. Поступок плохой. Но что делать? Если мы с лисом отсюда живыми не уйдём, кто-нибудь прочитает эти записки и узнает правду.

Через некоторое время. Оторвался на обед.

Ха! Что за обед! В брюхе булькает, как в бидоне у тёти Груши, когда она идёт разносить молоко. Только не молоко булькает, а вода, в которой плавают горох, картошка и прошлогодние солёные огурцы. И это у них называется рассольником!

Лис взмолился:

— Пират, во имя братства всех четвероногих пойди и укради мяса!

Ничего себе! Сперва — карандаш, теперь — мясо. Что из меня получится? Вор? Но с другой стороны — крыс я уже всех переловил. Огонёк на супах совсем отощал. А я? Сегодня увидел свою тень — не узнал: бесхвостая кошка! «Голодной собаке ворованный кусок не укор. Накорми, тогда и спрашивай честность!» А тут нас двое, и мы одного биологического семейства.

— Огонёк, — воскликнул я. — Есть выход!

— Какой?

— Стащу колбасу. Всю. Насчёт кур пока воздержимся…

Ну и поели мы! Спалось — как никогда. А обоих мальчишек Сиплый выпорол. За обжорство.

Но есть вещи и похуже пустого желудка — тоска. Весь день сижу возле калитки. Прислушиваюсь. Когда кто-нибудь идёт мимо, я вскакиваю, царапаю калитку или стараюсь подсунуть под неё нос. Нос у меня уже вспух. Но никто ни разу возле меня не остановился.

Где же Витя? Пал Палыч? Мама-Маша? Мой умный хозяин уже давно бы должен догадаться, в какую ловушку я угодил.

Один раз я залаял на чьи-то ноги. Но Сиплый очень больно вытянул меня хворостиной. А когда я залаял ещё раз, он взял меня за шиворот, избил, бросил в сарай и пригрозил: «Шкуру спущу!»

Я представил себя совсем без шкуры, и с тех пор лаять у меня не хватает духу.

— А зачем лаять? — сказал лис. — К тебе неплохо относится хозяин. Мог бы и помолчать.

Как я разозлился.

У меня есть один хозяин — Витя, и другого не будет никогда!

— Вас не понял, — невозмутимо отозвался лис. — У меня хозяин — целый класс. Шестой-б. Я лис общий.

Я разозлился ещё больше.

— Если хочешь знать, твой шестой-б никуда не годится! Они устроили тебе каникулы у этих людей. Класс называется!

Мы замолчали.

Потом я извинился. Просто у меня тоска по дому. По счастливому дому и добрым людям. Так и сел бы и завыл бы на весь свет!..

Ватутька, Ватутька! Она меня нашла. Вчера бегала за забором и лаяла изо всех сил. Я тоже тявкнул пару раз. Мы поняли друг друга. Теперь я спасён! Хотя Сиплый и поддал мне сапогом под ребра, так что и сейчас дышать ещё больно. Вот она, собачья жизнь! Как я теперь понимаю тебя, мой друг тёзка Пират!

Совершается невозможное! Витя и Пал Палыч были здесь. Но я не мог подать голос. Морду мне замотали тряпкой, ноги связали и закидали меня всякой рухлядью в сарае. Но лис рассказал мне обо всём, что видел.

Витя и Пал Палыч о чём-то долго разговаривали с Сиплым. С террасы все время трусливо выглядывали ковбои, хихикали и высовывали языки.

— Извините, пожалуйста, — уходя, сказал Пал Палыч, — но вот уже целую неделю мы ищем Пирата.

Подумать только! Ещё извинился! За что? Перед кем?

— А твой молодой хозяин, — сказал лис, — мне показался посмышленее. Он внимательно все осматривал и погрозил ковбоям кулаком.

— Ты его ещё не знаешь, — сказал я. — Витя — это Человек!

— Да-а! — вздохнул лис. — Но Сиплый-то всё-таки обвёл их вокруг пальца.

Первая ласточка

19 августа. Теперь я хоть число знаю — меня разыскивают уже целую неделю, а в плен я попал 12 августа, это я помню точно.

Прямо в суп ко мне упал жёлтый лист, и я съел его.

— Первая ласточка, — сказал Огонёк.

— Где?

— Теперь уже у тебя в брюхе.

— Не чувствую, — сказал я сердито. — В брюхе у меня, как и всегда, только жидкий суп.

— Говоря иносказательно, жёлтый лист — это первая ласточка осени. Тебе от него может не поздоровиться.

Я только пожал плечами: здесь мне приходилось есть всякую гадость — переварю и эту ласточку.

— Иногда ты, извини меня, Пират, медленно схватываешь мысль, — ехидно продолжал Огонёк. — Осень — это значит скоро в школу мне и мальчишкам. Твой Витя, наверное, тоже не будет опаздывать к первому сентября. А если он уедет — дело твоё плохо.

Я оцепенел. «Друг мой, Чёрный Дьявол, неужели и меня ждёт такая же как у тебя судьба! Но ты большой, сильный пёс и ты выжил. А я? Я сразу пропаду!»

Должно быть, лис угадал мои мысли.

— Не впадай в панику. Ты можешь перезимовать здесь. На следующее лето твои хозяева могут опять сюда приехать.

Ну, нет! Пусть здесь зимуют коза со свиньями! Отсюда надо бежать!

Верные друзья

22 августа. Вчера начал рыть подкоп под забор. Устал и, если можно так выразиться, взмок. Вдруг слышу:

— Давно бы так, пёсик…

Что это? Оглянулся — никого. Только в заборе, в круглой дырочке, где выпал сучок, что-то блестит.

— Это я. Который день здесь торчу.

Чёрный Дьявол! Не могу описать, что со мной творилось!

— Тише, тише! — сказал Одноглазый. — Танцы после. Ты как? Держишься?

— Держусь! Но вот Сиплый…

— Знаю, знаю… Это он выбил мне глаз…

— Чем?

— Ты разве не знаешь, чем удлиняют руку, когда бьют собаку?

— Теперь знаю. Теперь я много чего знаю, друг… Хочешь, я побегу и вцеплюсь ему в штаны? Он как раз сегодня надел новые и от злости прямо взбесится!

— Спасибо, но я с большим удовольствием сделаю это сам. А сейчас за работу. Я тоже рою — к тебе отсюда.

Нам оставалось уже совсем немного, но все пришлось бросить. Я услышал, что Сиплый послал братьев искать меня.

— Постарайся остаться во дворе на ночь, — успел шепнуть мне Чёрный Дьявол.

Но подкоп был обнаружен. Сиплый долго и внимательно на меня смотрел.

— Ну ладно: с этой стороны ты копал. А с той?.. Жулики? Все может быть. Проверим…

Вечером Сиплый пристегнул к моему ошейнику железную цепочку и повёл за сарай. Возле репейника он вбил колышек и крепко меня к нему привязал. «Так, — подумал я, — теперь я стал вроде козы. Только рогов и копыт у меня нет».

— Поглядим, — сказал Сиплый, — какой из тебя выйдет сторож.

Я долго стоял не шелохнувшись, весь превратился в слух — где-то далеко забухал тёзка Пират. Потом залилась звонким голосом Ватутька. А где же третий мой друг?

Чёрный Дьявол пришёл. Я услышал: роет и дышит тяжело. Ох, не на пустой ли желудок?

— Здравствуй, друг, — сказал я шёпотом.

— Ты здесь? — удивился он.

— Здесь. Сижу привязанный. А Сиплый спит и воображает, что я буду на тебя лаять.

— Прекрасно! — ответил Одноглазый. — Но болтать, братец, некогда. Нам с тобой надо ещё затемно убраться отсюда.

Мы принялись за дело. К счастью, я мог дотянуться до ямы и тоже копал.

Не знаю, долго ли мы копали, но наконец, мой нос ткнулся в морду моего друга. Это было прекрасно. Я ещё поднатужился и почти высунул наружу голову.

— Ты ловишь крыс? — сразу спросил он.

— Да. И прилично…

— А я опять временно живу…

— В жёлтом домике на горе?

— Да, и тоже прилично…

— Я чувствую: от тебя пахнет борщом и Анютой.

— Мы спим рядом с ней в конюшне.

— Она не пугается тебя?

— Теперь уж нет, — усмехнулся мой друг.

• Предыдущая
• 10/57
• Следующая