Заколдованный замок - Несбит Эдит - Страница 47

• Предыдущая
• 47/53
• Следующая

Бейлиф был человеком тактичным. Он даже и не вспомнил о своем предложении провести экскурсию среди каменных изображений допотопных животных — экскурсию, которую жара сделала бы столь непривлекательной.

— Вы, должно быть, умираете от жажды, — начал он, — да и есть вам захочется, как только напьетесь. Я поставил чайник на огонь, едва завидел издали фигурку моей дорогой выдумщицы.

Чайник, пристроившийся на спиртовке в расщелине между двух крепких березовых корней, свистом и фырканьем напомнил о себе.

— Снимите, пожалуйста, башмаки и туфли, — светским тоном продолжал он, словно пожилая дама, предлагающая своим гостьям снять их почтенные чепчики. — Тут неподалеку, за мостиком, есть маленький ручеек.

Ах, как это было здорово — ступить распаренными ногами в холодную, живо бегущую воду. Я могла бы извести немало страниц, описывая это удовольствие. Когда я была маленькой, неподалеку от моего дома тоже протекал ручей, в котором плавали рыбки и кружили опавшие листья и над которым низко нависали ивы и ольха, сохраняя таким образом прохладу в самый жаркий день. Однако я веду рассказ вовсе не о себе.

Когда дети вернулись, бодро ступая розовыми, влажными, освеженными стопами, бейлиф уже разливал в чашки чай. Это был замечательный чай, и к нему полагалось сколько угодно молока (что хранилось в бутылке из-под пива с плотно пригнанной пробкой), пирожков, имбирных пряников, груш и кусков огромной дыни, в сердцевине которой притаился кусочек льда. Поистине, то был чай богов!

Именно это сравнение и пришло в голову Джимми. На секунду оторвав свою рожицу от овального полумесяца дыни, он произнес:

— У вас тут почти так же здорово, как на пиру у бессмертных — честное слово!

— Изъясните мне эту аллюзию, — попросил облаченный в серую фланель хозяин пира, и Джимми, догадываясь, что эти слова в переводе означали примерно «Что вы хотите этим сказать?», охотно пересказал ему все события только что пережитой детьми ночи — ночи, во время которой статуи оживали и собирали с деревьев озерного острова плоды и яства для прекраснейшего неземного пиршества.

— Вы все это прочли в книжке? — с надеждой спросил бейлиф.

— Нет, — обиделся Джимми. — Все так и было.

— Я так понимаю, что вы все наделены изрядной толикой живого воображения, — продолжал бейлиф, протягивая Кэтлин груши. Кэтлин натянуто улыбалась. И зачем это Джимми понадобилось болтать?

— Ничего подобного! — продолжал сей неосмотрительный и упрямый как мул юнец. — Все, что я вам рассказал, происходило на самом деле — как и то, что рассказала вам Мейбл.

Бейлифу, похоже, стало слегка неуютно.

— Ладно, ладно, старина! — пробормотал он.

Воцарилось неловкое молчание.

— Послушайте! — взорвался наконец Джимми (ох, доведет его упрямство до беды). — Вы верите мне или нет?

— Кончай дурить! — шепнула ему Кэтлин.

— Если вы мне не верите, я вам докажу!

— Хватит! — в один голос завопили Кэтлин и Мейбл.

— Верите или нет?! — настаивал Джимми, растянувшись на животе и подперев подбородок руками, причем его локти глубоко ушли в подушечки из мха, а голые ноги превесело болтались в воздухе.

— По-моему, вы замечательно умеете рассказывать о своих приключениях, — попытался увильнуть от ответа бейлиф.

— Очень хорошо! — объявил Джимми и резко сел. — Значит, вы мне не верите. Заткнись, Кэт. Он ведь джентльмен, будь он хоть сто раз бейлифом!

— Благодарю вас! — поклонился бейлиф, и лукавая искорка промелькнула у него в глазах.

— Вы никому не расскажете, честно? — потребовал Джимми.

— Не расскажу о чем?

— О чем бы то ни было.

— Конечно, нет. Я ведь, как вы сами только что сказали являю собой наглядное воплощение чести.

— Очень хорошо. Кэтлин, дай мне кольцо!

— Нет, нет! — хором запротестовали девочки.

Кэтлин не хотела отдавать кольцо, и Мейбл, как могла, помогала ей в этом. Как истинный джентльмен, Джимми, конечно же, не мог пустить в ход силу — тем не менее, кольцо довольно быстро оказалась у него в руках. Настал его звездный час. Бывают же такие минуты, когда все происходит так, как мы того хотим.

— Вот! — произнес Джимми. — Вы видите перед собой то самое кольцо, о котором вам рассказывала Мейбл. Сейчас это будет кольцо желаний. Если вы наденете его себе на палец и пожелаете, то, чего бы вы там ни пожелали, все исполнится.

— Я должен желать вслух?

— Да. Я думаю, да.

— Только не придумывайте никаких глупостей, — заторопилась Кэтлин, надеясь еще исправить ситуацию. — Не надо желать, чтобы во вторник была хорошая погода или чтобы к обеду подали ваш любимый пудинг. Попросите о том, чего вам по-настоящему хочется.

— Хорошо, — ответил бейлиф, — я попрошу. Я загадаю единственное желание, которое мне и в самом деле дорого. Я хочу, чтобы мой друг сейчас оказался здесь!

Трое ребят, давно убедившихся в магической власти кольца, завертели головами, ожидая внезапного появления бейлифова друга — растерянного и, наверняка, до смерти испуганного перелетом. Они заранее поднялись на ноги, чтобы принять и успокоить нового гостя. Но, вопреки их ожиданию, перепуганный джентльмен не обрушился на них с неба — зато на тропинке, под березами, где солнечные пятна перемежались с пятнами тени, показалась мадемуазель, вышагивающая под руку с Джеральдом. Мадемуазель в белом платьице выглядела красивой, словно на картинке, а Джеральд, усталый и запыхавшийся, все же не утратил своей любезности.

— Добрый день! — приветствовал их безукоризненный вождь, не дающий умереть надежде, даже когда все его спутники уже отчаялись. — Я уговорил мадемуазель…

Эта фраза так и осталась незавершенной — глаза бейлифа и гувернантки-француженки встретились. Они неотрывно глядели друг на друга, словно усталые путешественники, пришедшие наконец (когда у них уже не оставалось никакой надежды) к концу своего изнурительно долгого пути. И дети поняли, что любые их слова останутся в эту минуту неуслышанными.

— Вы! — прошептал бейлиф.

— Да… Да, а это — вы! — странным, задыхающимся голосом промолвила мадемуазель.

И они замерли, вновь неотрывно глядя в глаза друг другу, «словно пришибленные» (так спустя некоторое время описывал эту сцену Джимми).

— Она… Она и есть ваш друг? — отважился наконец Джимми.

— Да, да, — подтвердил бейлиф. — Ведь вы все еще мой друг, правда же, друг?!

— Ну конечно же, — тихо ответила мадемуазель.

— Ага! Вот видите, — завопил Джимми. — Это сделало Кольцо!

— Не будем спорить, — отмахнулся бейлиф. — Пусть по-вашему это будет кольцо. По-моему, это совпадение — самое прекрасное и самое счастливое совпадение в моей жизни!

— Значит, вы?.. — как-то странно спросила его француженка, и он ответил: — Всегда! Всегда!

Потом он обернулся к ребятам:

— Джимми, налей своему брату чаю. Мадемуазель, мы с вами можем углубиться в лес. Нам надо серьезно поговорить.

— Поешь хорошенько, милый Джеральд, — велела мадемуазель, внезапно обернувшая юной девушкой, прекрасной, словно сказочная Принцесса. — Я вернусь в один час, и мы все вместе пойдем назад обратно. Это дело в том, что нам надо поговорить друг другу. Мы уже очень долгое время не видели нас, я и лорд Ядлинг!

— Стало быть, это лорд Ядлинг! — нарушил изумленное молчание Джимми, когда белое платьице и серый фланелевый костюм скрылись за стволами берез. — Надо же, какой дешевый розыгрыш — а мы-то и попались! Подумать только, она и есть его друг, и он пожелал, чтобы она оказалась тут. У них-то все получилось легче, чем у нас, верно? Ура старому доброму кольцу!

— Друг! — презрительно фыркнула Мейбл. — Ты так ничего и не понял! Она его возлюбленная. Та самая леди, которую замуровали в монастыре, потому что он был очень беден и не мог ее найти. А теперь благодаря кольцу они будут жить счастливо с этого самого дня и до скончания веков. Как я рада! Кэтлин, ты ведь тоже рада, правда?

• Предыдущая
• 47/53
• Следующая