Меч Немезиды - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 65
- Предыдущая
- 65/101
- Следующая
Ну и он на них вблизи поглядел. На их хваленый «другой» уровень. «Федеральный», как с придыханием говорит Полина. Ничего особенного — так же пьют, так же жрут, только понтов поболе… Ганчук, глядя поверх головы, вручил бутылку «Абрау-Дюрсо» 1896 года, какой-то там «французский тиражъ», а заместитель полпреда Вельский подарил ему тяжеленный серебряный портсигар с веселыми камешками, свысока так — мол, знай наших! Но даже не в подарках дело — на хера ему сдалось столетнее шампанское, он лучше водки выпьет, здоровее будет, — дело в другом. В их повадках, в разговорах, да много еще в чем. Тут они действительно другие. Для этих людей деньги не просто ничего не стоящая обыденность, как для всяких олигархов-миллиардеров, деньги — это просто грязь под ногами… Главное — власть, она куда важнее денег! Когда-то власть имущие вообще без денег жили — и Сталин, и Хрущев, и Брежнев, и первые секретари обкомов… А в последнее время деньги во власть сами приходят — несут со всех сторон, в акционеры включают, бонусы назначают, дорогущие авто дарят, виллы всякие… Так что пусть себе лежат эти разноцветные бумажки, как приложение к власти, не помешают. Никто не отнимет, никто не спросит: откуда, мол, взялось это все богатство? Живут эти ребята как хотят, надо только правила свои соблюдать, и преград в жизни никаких не будет. Можно брать, что нравится, можно делать, что приятно. Интересно им стало посмотреть на Васю Козыря — собрались, поехали, посмотрели, как-то свысока, словно на зверюгу в зоопарке, поудивлялись. Станет скучно — уедут… А захотят — и действительно сунут его в клетку! Рядом с ними «Герцог Тиходонский» чувствовал себя оборванным босяком, трущимся о порог богатого дома в надежде завести полезное знакомство.
Козыря все это напрягало, настроение испортилось. Первые полчаса в «Ямайке» он сидел мрачный, с вымученной улыбкой принимал поздравления, но почти не разговаривал ни с кем. Полину, если бы подкатилась к нему — убил бы. Точно. Выкинул бы в окно. Смотрел на нее и думал: «Неужели она с кем-то из них трахается? Не зря ж осмелела… Только кому она нужна?»
Потом подпил, подсел к Ганчуку со штофчиком, тот вначале глянул неприветливо, но Василий напомнил, что они учились в одной школе, Ганчук на два года старше. Старшеклассники на всякую мелюзгу внимания не обращают, да и будущий генерал ничем не выделялся. Но Козырь помнил его — полного некрасивого парня в коротковатом коричневом костюме, потому что он, согласно школьным легендам, однажды навалял школьному физруку так, что тот неделю сидел на больничном.
— Слушай, а из-за чего вы тогда сцепились с физруком?
Ганчук заулыбался по-человечески:
— А ты как думаешь?
— Говорили, из-за бабы, из-за Лолитки этой, как ее…
— Кравец, — сказал Ганчук, совсем оттаивая. — Лолита Кравец… Нет, ты что. Глупости. Она красивая девчонка, ей до меня какое дело… Нет. Стас тогда просто залупнулся, что я через коня прыгать не хочу.
— Через какого коня?
— Спортивного, снаряд такой.
— И что?
— Ничего. Он орать стал, материться, оскорблять. А когда замахнулся, я ему в челюсть и двинул.
— И все? — Козырь засмеялся. — Так тебя ведь должны были из школы выгнать… Со свистом. Вон, Кот-Мурыча из нашего класса, его даже в интернат для несовершеннолетних определили — а он всего-то зуб выбил председателю дружины.
Ганчук тоже засмеялся:
— Так то ж был Кот-Мурыч. А я — Федор Николаевич Ганчук, простой рабочий парень. Чувствуешь разницу?
Принесли второй штоф. Не успели его располовинить, как к Ганчуку подбежал какой-то шустрик в штатском костюме, что-то шепнул ему на ухо. Ганчук немного переменился в лице, извинился, вышел из-за столика и мигом куда-то пропал.
И тут же позвонил Волкодав:
— Стреляй меня, Козырь. На куски режь… Москвари наш «Рай» разбомбили…
— Как разбомбили?!
— Так. Будто из пушек. Людей положили немерено, машин пожгли! Одни головешки остались!
— Что?! Да как они… Как ты…
Сорвав галстук и расстегнув ворот рубахи, Козырь шел по заполненному залу, который сейчас напоминал разворошенный муравейник. Вокруг у начальников разного уровня тревожно звонили телефоны, они получали какие-то сообщения, поспешно собирались и уходили.
— ЧП… ЧП… — поспешно объясняли они женам и даже забывали подойти к имениннику попрощаться.
Но Козырю было не до них. Пошатываясь, он вывалился на балкон. Дул пронзительный ветер, но он не обращал на это никакого внимания.
— Быстро готовь «ответку»! — прохрипел именинник. — По всем линиям! Ты понял?! Завалить всех, сжечь всю Москву!
И заорал уже в полный голос:
— Пусть отвечают по полной, суки!!!
* * *
— Следы от удавки на шее, обширные кровоподтеки, переломы пальцев рук и точечные ожоги на теле, — перечислял судмедэксперт Палсёмыч, растирая колено, ушибленное во время спуска в подвал. — Я, конечно, могу и ошибаться, но… Честно говоря, впервые наблюдаю такое странное действие взрыва фугаса на человеческий организм. Как полагаете?
В подвале было душно. Сверху пробивался запах гари, а кровь и смерть вопили прямо из-под ног.
— Может это все быть последствием взрыва, товарищи сыщики?
Палсёмыч скользнул взглядом по майору Мамонтову, затем уставился на Петровского и перестал моргать. Это у него привычка такая.
— Очень смешно! — скривился Денис Петровский, и фраза прозвучала чуть резче, чем он хотел. — Там, Палсёмыч, наверху вторая и третья группа работают. Спасатели еще троих откопали, и шесть трупов у пристани Дерзон осматривает. Вы бы поднялись, Палсёмыч, чтобы ускорить процесс…
— А-а. Да, конечно, иду, — спохватился судмедэксперт и, прихрамывая, пошел к загроможденной обломками лестнице.
— И вы поднимайтесь с ними, — сказал Петровский понятым. — Потом протокол подпишете.
Когда они остались вдвоем, Мамонт обернулся к Денису:
— Ну, что скажешь? Есть тут «линия Т»?
Они не виделись года два, а то и больше. Мамонт за это время не то чтобы располнел, а как-то посолиднел, что ли. Начальник отдела по борьбе с терроризмом! Да и сам Денис уже не тот худенький неопытный мальчик — он теперь старший следователь следственного комитета по городу Тиходонску, не сегодня завтра, глядишь, и «важняком» назначат. С Мамонтом они друзья, хотя дружба эта, в основном, протекает в телефонном режиме. Сто раз собирались «пересечься» — посидеть, поговорить по душам, и сто раз мероприятие срывалось по разным причинам… Так же, как сорвался переход Петровского в ФСБ. Что-то где-то не срослось. Бывает.
Зато вот сегодня «пересеклись»: ночной взрыв в комплексе «Рай», десятки погибших, более пятидесяти раненых, в общем — громкое, резонансное, как выражаются журналисты, ЧП. Взрыв произошел вчера около девяти вечера, сейчас — начало девятого утра. Ночью здесь перебывало все городское и областное начальство вплоть до полпреда Президента. И всех интересовало: что здесь произошло: бомбежка, артобстрел? Как докладывать наверх? Какому ведомству этим заниматься? Сейчас Денису и Мамонту предстояло дать первую оценку: кому вешать на шею такую обузу?
«Борьба с терроризмом нынче в моде, а сейчас, под шум волны — точнее, под взрыв и трупы, вполне можно спихнуть дело „Конторе“, — думал Денис, — Но совершенно ясно, что по мотивации это чистейшая криминальная разборка. Обычное убийство двух и более лиц общеопасным способом — наша подследственность».
— Что молчишь? — пристально глянул Мамонт и усмехнулся. — Скажешь, по способу совершения это эфэсбэшное дело?
Но Денис был честным человеком и порядочным сотрудником. За это многие коллеги считали его, мягко говоря, странноватым. Он дернул плечом, словно сбрасывая чью-то невидимую руку:
— Да нет. Определяющим является мотив. Покушение на Козыря и его шоблу. Общеуголовная направленность.
— Молодец! — Мамонт хлопнул его по плечу.
Следователь подошел к бильярдному столу, потрогал припудренное пылью сукно. Присел на корточки перед изуродованными телами, которые валялись между столом и стеной подвала, будто забытые кем-то в спешке, — так их и нашли, когда сотрудники МЧС сдвинули рухнувшую плиту перекрытия и открыли вход в подвал.
- Предыдущая
- 65/101
- Следующая
