Меч Немезиды - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 36

• Предыдущая
• 36/101
• Следующая

Мальцев невольно усмехнулся. К Рогачеву такое определение не подходит. Потому что пороху он здесь нанюхался до отвала. Целыми днями сидит и нюхает! А вот в боевых действиях не участвовал, это точно. Зато теперь сможет говорить, что нюхает порох с бывшим «спецом»…

Майор не слушал продолжавшего вещать что-то Тряпицына. Тот тыкал пальцем в какие-то исписанные корявым почерком журналы, потом извлек пару бланков, помахал ими в воздухе, губы его шевелились. Инструктаж продолжался, но мысли Мальцева были далеко от всего происходящего.

После разноса у Передреева майор не виделся ни с одним из сослуживцев. Чем это вызвано? Случайным стечением обстоятельств? Их занятостью? Или… Или они отторгли его, как здоровый организм отторгает отмерший орган? В последний вариант верить не хотелось, но человек склонен из всех возможных объяснений выбирать наихудшее. Особенно человек, который всю жизнь сталкивался с ее изнанкой и имел дело преимущественно с отбросами общества.

— Вам все ясно, майор? — спросил то ли Тряпицын, то ли Суконников, то ли как его там зовут…

— Ясно! — кивнул майор. Ему действительно все было ясно.

«Уволюсь, к чертовой матери! Небось без работы не останусь…»

— Вы ведь служили в спецподразделении «АД», товарищ майор?

Опасения Алексея полностью оправдались. Это был первый же вопрос, после того как Тряпицын ушел. Мальцев сцепил в замок крепкие пальцы с разбитыми костяшками, громко хрустнул деформированными суставами:

— Я никогда не слышал о таком подразделении, товарищ старший лейтенант, — очень вежливо ответил Алексей. — И попрошу больше не расспрашивать о моем прошлом. А сейчас предъявите мне ведомость последней инвентаризации…

«Точно, уволюсь!» — окончательно решил бывший «спец».

* * *

Карпенко однажды был в ЦК КПСС — на собеседовании, когда его назначали командовать группой «Зета». С тех пор много воды утекло, цунами демократизации развеял по ветру могущественнейшую партийную власть, как скорбный пепел из погребальной урны, но весь комплекс зданий на Старой площади сохранился, туда по-прежнему приходили на собеседование кандидаты на высокие должности, только располагалась теперь здесь Администрация Президента. Ни утверждаемые кандидаты, ни так называемые простые граждане, по праздникам торжественно именуемые народом — полновластным хозяином своей страны, особой разницы и принципиальных перемен не замечали.

Когда заурядная «девятка» с самыми обычными номерами подъехала к подъезду старомодного, но респектабельного, как «Роллс-Ройс», здания, плотный милиционер с лейтенантскими погонами и насупленным лицом подскочил к ним, как петух к проникшему на его территорию сопернику:

— Куда?! Не видишь знаков? Быстро вали отсюда, пока права не отобрал!

— Я к Стравинскому, — выглянул в окошко Карпенко.

— К кому?!

— К Стравинскому.

— К какому Сравинскому?! — разъярился лейтенант. — Дергай отсюда, я сказал!

Но тут как из-под земли рядом с машиной вырос невысокий человек в штатской одежде: костюме, сорочке, галстуке — обычной униформе чиновников. У него было добродушное розовощекое лицо и бородавка под левым веком. Карпенко показалось, что он его раньше видел.

— Почему вы не знаете фамилию советника Президента? — строго спросил он у милиционера, и лейтенант мгновенно сдулся, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. — На этих товарищей выписан пропуск!

— Виноват! — козырнул лейтенант и деловито отошел к воротам, будто увидел там какой-то непорядок и собирался его немедленно устранить.

— А вас, Виталий Сергеевич, прошу за мной! — Человек с бородавкой сделал приглашающий жест. — Меня зовут Роман Анатольевич. Надеюсь, оружия при вас нет?

— Нет, — качнул головой Виталий. Еще на подъезде к Старой площади он предусмотрительно спрятал «хай пауэр» обратно в «бардачок».

Они прошли через высокие массивные двери в величественный вестибюль, Роман Анатольевич показал пропуск постовому, Карпенко шагнул через рамку металлоискателя, вспыхнула зеленая лампочка. Роман Анатольевич вызвал лифт.

— Стравицкий недавно здесь, не вся обслуга его знает, — пояснил он и представился: — Я советник у товарища Стравицкого. Советник советника!

Он улыбнулся и подмигнул. Карпенко сразу почувствовал расположение к этому человеку.

Они прошли по широкому, покрытому ковровой дорожкой коридору. На подоконниках стояли цветы в горшках, в рекреациях — фикусы в кадках. Во внешней обстановке, на взгляд Карпенко, ничего не изменилось. Наверное, и дорожка та же самая, может, и цветы те же… Только на входе раньше дежурили два постовых: один — офицер Вооруженных сил, второй — КГБ. Для предотвращения сговора и переворота…

— Мой совет, — сквозь зубы проговорил Роман Анатольевич, явно опасаясь микрофонов. — Подумайте о своей официальной безопасности. Задайте вопрос о прикрытии. И гарантиях.

— Что? Каком прикрытии?

— Поймете по ходу дела.

Карпенко взглянул на застывшее лицо спутника. Сейчас оно не казалось добродушным. И он вдруг вспомнил, где видел этого человека: на обсуждении плана штурма дворца Амина! Перспективный специалист по антитеррору, он резко выступил против прямой атаки дворца спецгруппами КГБ, заявив, что это задача для мотострелков или десантников, а не для оперативных сотрудников контрразведки!

Хотя эксперт предлагал собственный план, но слушать его никто не стал: возражение только вызвало раздражение руководства, его прервали, и карьерный рост смельчака на этом совещании закончился. Штурм прошел с большими потерями, только благодаря героизму и самоотверженности исполнителей им удалось выполнить задачу, но практически все получили ранения, несколько человек были убиты… Зато те, кто планировал операцию, получили награды, стали генералами и большими начальниками, а принципиальный Роман Анатольевич встречает на автостоянке посетителей своего шефа… Но тем более к его советам стоит прислушаться!

Кабинеты и атмосфера в них тоже остались прежними. Обстановка внушала почтение и подавляла посетителя с порога. Огромные окна, высокие, с лепниной, потолки, полированная мебель, государственный флаг России, огромный портрет действующего Президента… Все это, в совокупности с серьезным, сосредоточенным лицом генерал-полковника, производило впечатление на любого, кто попадал сюда. Впечатление высших сфер, прикосновенности к государственным делам, ощущение ответственности и своей особой значимости наваливалось на плечи посетителя, располагая его к повиновению и покорности.

Впрочем, на Виталия Карпенко весь этот антураж особого впечатления не произвел. Может быть, потому, что он ничего не хотел от власти, а потому не испытывал никакой зависимости. Он стремительно пересек обширное пространство светлого кабинета и энергично пожал руку вышедшему из-за стола хозяину.

— Генерал-полковник Стравицкий Сергей Александрович, — представился тот. — Правда, сейчас без погон: действующий резерв.

Карпенко равнодушно пожал плечами. Ему не было никакого дела до подробностей карьеры неизвестного ему человека. Тем более такого, имя которого ничего ему не говорило. А в тех кругах, в которых всю жизнь вращался Карпенко, ценились не должности и слова, а фамилии и дела.

— Генерал-майор Карпенко, — соблюдая этикет, в свою очередь представился он. — Отставник КГБ СССР.

Прозвучало несколько пародийно. Раз его пригласили сюда и выписали пропуск на его фамилию, значит, все о нем здесь известно. Ну да ладно…

Стравицкий вернулся в свое кресло, предложил гостю сесть, раскрыл кожаную папку, просмотрел несколько бумаг.

Карпенко ждал. Ясное дело, что Стравицкий позвонил ему не просто так. Значит, зачем-то понадобился. Но что-то он мнется… Не знает, как лучше перейти к делу? Карпенко не собирался упрощать ему задачу.

— Вы серьезный и опытный человек, Виталий Сергеевич, — глядя в стол, начал, наконец, Стравицкий.

— Спасибо за оценку, — сказал Карпенко. — Думаю, она несколько завышена. Хотя в целом соответствует действительности.

• Предыдущая
• 36/101
• Следующая