Наследник царских кровей - Серова Марина Сергеевна - Страница 39

• Предыдущая
• 39/47
• Следующая

– Не совсем вас понимаю.

Так, привычная тактика: уточняющие вопросы задают обычно те люди, которые хотят выиграть несколько секунд для размышления.

– Вы действительно сохранили семейную тайну? Никогда и никому не рассказывали о деньгах и ценностях?

– Конечно, что же я, по-вашему, не понимаю, под какой удар может попасть семья брата из-за чрезмерной болтливости?

– Вы в этом абсолютно уверены? А ваша жена Ника? Она тоже не знает ничего? – Я в упор уставилась на Артема, наблюдая, как он побледнел и сник.

– Нет, но ведь Ника не чужой человек, она тоже член семьи.

– Вы обсуждали этот вопрос с Николаем?

– Нет, – на несколько секунд Артем опустил голову. – Понимаете, мне было неудобно говорить с братом на эту тему. Что я должен был сказать: моей жене завидно, позволь ей все объяснить?

– Значит, Ника завидовала?

– Ну, как все женщины, она стала задавать вопросы, что да откуда. Пришлось рассказать ей обо всем. Я взял с нее клятву, что она не будет распространяться об этой тайне.

Я молча кивала.

– И после того, как вы все объяснили, Ника перестала завидовать?

– Поймите правильно, моя жена ни в чем не нуждалась: одежда модных брендов, украшения, заграничные курорты, я исполнял все ее желания.

Если опросить тысячу человек, то, может, и найдешь среди них одного, полностью довольного жизнью. А может, и нет. Люди в большинстве своем так устроены, им всегда чего-то не хватает для полного счастья. И уровень достатка здесь не играет никакой роли. Вернее, чем больше достаток, тем дороже запросы. Как говорят в народе: «У кого-то суп жидковат, а у кого-то жемчуг мелковат». Так что можно смело сделать вывод: Ника продолжала завидовать, даже, скорее всего, это чувство усилилось. Думаю, что Артем это тоже прекрасно понимал или догадывался в глубине души, если Ника потрудилась скрывать свою зависть от мужа в дальнейшем.

– Спасибо вам, Артем, за откровенность Я не из любопытства спрашиваю, все это очень важно для расследования.

– Конечно, я понимаю.

– У меня к вам еще один вопрос: где сейчас Ника?

Я задала этот вопрос легко, без нажима, как будто ответ на него совсем и неважен, так, вроде бы для общей информированности спрашиваю. Но внутренне ждала ответа с напряжением. Ведь если он скажет: «Жена летала со мной в Милан и практически всегда была рядом», или: «Жена в Самаре, в окружении десятка подруг ходит по барам, дискотекам, выставкам», то моя версия безжалостно трещит по швам.

– Ника отдыхает на Мальдивах – это один из ее любимых курортов.

– Да? А как давно?

– С середины прошлого месяца, а что?

– Нет, ничего. Вы ведь созваниваетесь с ней? О трагедии в семье брата сообщили?

– Вы это к тому, что она не приехала? Не прервала отдых? Я звонил ей еще из дому, правда, тогда Никита мне толком не рассказал ничего. Так что я сообщил только то, что знал сам.

– А именно?

– Сказал про аварию, что Марина погибла, Николай находится в коме, а Никита в городе один. Сказал, что еду к нему немедленно.

– И это все?

– Нет. Я еще раз звонил, когда билет уже взял.

– И что рассказали?

– Ну, про покушения на Никиту я тогда не знал. А то, что Николая преследуют всякие неприятности в больнице, сказал. И то, что их приняли за покушения и приставили полицейский пост, тоже. Честно говоря, я тогда не очень-то поверил Никите, думал, мальчик фантазирует. А происшествия объясняются халатностью персонала, согласитесь, у нас это не редкость. Кстати, Ника со мной полностью согласилась.

– Ну, конечно.

– Да, еще я сообщил жене радостную новость, когда брат вышел из комы.

– Несмотря на позднее время? Или сегодня утром позвонили? – Я просто внутренне замерла в предвкушении ответа.

– Нет, сразу же, как только узнал. Ника очень обрадовалась, даже не злилась, что разбудил, – поспать она любит.

– А почему все же ваша жена не прервала отдых, ведь она понимает, что в таком горе нужно поддержать семью?

– Она собиралась уехать, когда я еще первый раз позвонил. Но оступилась, когда прыгала со скалы, и вывихнула лодыжку. Доктор сказал, ничего серьезного, дня три нужно провести в постели.

– Какая неприятность! На отдыхе случаи травматизма происходят гораздо чаще, чем принято считать, – посочувствовала я. – А вы и с врачом разговаривали?

– Лично? Нет, это со слов жены. Да и какая разница?

– Конечно, никакой, – слукавила я, ведь травма ноги отличное прикрытие.

Никита во время моего разговора с Артемом предпочел не вмешиваться и молча слушать. Сделал ли мальчишка выводы и какие, мне было непонятно. Но я окончательно убедилась в вине Ники. У нее есть мотив – зависть и желание заполучить ценности, деньги, бизнес себе, ведь если бы в семье Алмазовых погибли абсолютно все, ее муж, Баринов Артем, стал бы единственным наследником. Несмотря на родство только по линии матери, Николай и Артем братья, значит, юридически Артем может быть наследником Алмазовых.

И можно собрать чемодан, сделать вид, что поехала на курорт, а самой съездить, к примеру, в Лондон и послать милому племяннику отравленные пирожные. А потом махнуть в Тарасов и устроить столкновение с автомобилем Алмазова-старшего. Нужно подумать, как это все доказать. Конечно, у Ники есть сообщник или сообщники, ведь в больнице видели мужчину, владеющего боевыми искусствами. Плюс адвокат Копылов, про него тоже не нужно забывать.

Я практически полностью сосредоточилась на своих размышлениях, следя за дорогой и поглядывая на притихших Никиту и Артема. И чуть не забыла, что мы собирались заехать за цветами. К счастью, вовремя заметила небольшой цветочный магазинчик, расположенный у дороги.

Паркуя автомобиль, кивнула Никите:

– Пойдем, выберешь?

– Конечно! Дядя, ты с нами или тут подождешь?

– Вы ведь недолго? Я пока Нику наберу, узнаю, как она себя чувствует.

– Хорошо.

Мы отправились за цветами, Артем достал телефон и принялся звонить.

В магазине мы действительно не задержались. Никита не стал мудрить, выбрал самые свежие розы, любимого мамой желтого цвета. Я оплатила букет и, улучив момент, напомнила:

– Об отце ни слова, не забудь.

– Конечно! Ты своими вопросами пробудила во мне массу сомнений. Поговорить надо, наедине.

– Хорошо. Давай вечерком. При дяде никаких разговоров не затевай.

Никита открыл было рот что-то возразить, но я перебила:

– Не подозреваю я его, не кипятись, просто ненароком ты можешь лишнего сболтнуть.

– Да я только хотел спросить: а про погоду, природу можно? – хихикнул мальчишка.

– Валяй, – благосклонно разрешила я, и мы дружно рассмеялись.

Сквозь стекло «фолька» было видно, что Артем говорит с кем-то по телефону. Стараясь не мешать, мы загрузились в машину. Я завела мотор.

– Как Ника, надеюсь, ей уже лучше? – заботливо спросил мальчишка, едва Артем замолчал.

Вот неугомонный, просила же! Судя по последним прощальным репликам Артема, разговаривал он не с женой. Слишком официально и нейтрально прощался.

– Что? А, это с работы позвонили, как всегда, нужно срочно решить массу неотложных вопросов. Как они еще до конца рейса дотерпели, удивляюсь. А Нике я не дозвонился, – тон Артема из негодующего стал озадаченным, – у нее почему-то телефон отключен, может, разрядился.

В зеркале я поймала взгляд Никиты, который собирался сказать что-то еще, но я состроила ему строгую гримасу.

Да, мне тоже интересно, почему Ника не может зарядить телефон и гуляет вдалеке от розетки, если ей прописан постельный режим?! Но настораживать Артема не стоит. Думаю, Ника выйдет еще на связь, ведь она уже привыкла получать от любящего мужчины нужную ей информацию. Вдруг нам понадобится «запустить дезу»? Поскольку уровень актерских способностей Артема неизвестен, не будем рисковать, рождая в его душе подозрения.

Сегодняшним солнечным деньком на кладбище было довольно людно. Многие, пользуясь теплой весенней погодой, наводили порядок на могилах родных. Убирали опавшие листья, сгребали мусор. Некоторые подкрашивали заржавевшие за зиму оградки. Запах краски смешивался с запахом потревоженной жухлой листвы и прогретой весенним солнцем земли.

• Предыдущая
• 39/47
• Следующая