Наследник царских кровей - Серова Марина Сергеевна - Страница 2

• Предыдущая
• 2/47
• Следующая

Тут мое внимание привлек мальчишка лет тринадцати. Рыжеватые вихры торчат в разные стороны, непокорная челка почти совсем закрывает по-кошачьи зеленые глаза. Одет, как и все тинейджеры: современные джинсы с декоративными «молниями», белая футболка с изображением какой-то неизвестной мне группы, сверху наброшена белая, в тонкую голубую полоску, рубашка, рукава закатаны до локтя. С собой один рюкзак, в багаж сдавать не стал, скорее всего, там ноутбук или плеер. Он как-то неприкаянно болтался среди пассажиров, и выражение лица напряженное, нервничает. Может, летать боится? Сначала мне казалось, что мальчик путешествует с кем-то из родни, потом, немного понаблюдав, поняла, что он один. Странно.

Мои размышления прервало объявление посадки.

– Командир экипажа Дмитрий Поляков приветствует вас на борту лайнера компании «Трансаэро». Расстояние от Лондона до Тарасова составляет три тысячи сто пятьдесят километров. Полет пройдет на высоте десять с половиной тысяч метров. Время полета составит четыре часа двенадцать минут. Командир и экипаж желают приятного времяпровождения на борту нашего лайнера.

Предположения, похоже, подтвердились: супружеская пара летит первым классом. Их места расположены неподалеку от моего кресла. Даже слышно, как женщина громким шепотом предостерегает мужа не пить больше одной порции виски за обедом. А вот блондинки не видно, как я и думала, впрочем. Парнишка тоже оказался в первом классе, он занял место по соседству со мной. Перед взлетом он нервно теребил рыжеватые вихры, хмуро поглядывая в окно. Похоже, все-таки боится летать.

Третий сосед, кресло которого было у самого иллюминатора, – мужчина средних лет, одетый в джинсы и серый свитер с ромбами белого цвета, проглотил пару каких-то таблеток, запил их водой из маленькой бутылки.

– Очень боюсь летать. – сообщил он. – Но бывает, командировок не избежать. Попробую уснуть, помогает, знаете ли…

Я кивнула. Чтобы мое внимание не показалось никому навязчивым, я достала из сумочки книгу и принялась за чтение. С. Астахов «Калибры «магнум» и М. Попенкер «Останавливающее действие пуль» – нельзя назвать легким дорожным чтивом, но в силу профессии я стараюсь быть в курсе подобных новинок. Никогда не знаешь, что тебе пригодится в тот или иной момент. Преступный мир не дремлет, совершенствуется и на всевозможные новинки не скупится. В Ворошиловке нас, конечно, обучали разнообразным приемам нейтрализации противника, как с помощью оружия, так и голыми руками. Итак: Страсбургские тесты, ОДП, формула нокаута Тейлора; в общем, ничего нового. Я разочарованно прикрыла книгу, стараясь не светить обложкой, а потом и вовсе убрала в сумочку. Буду бездельничать. В конце концов, у меня законный отпуск.

– Не читается? Книга скучная попалась? – неожиданно обратился ко мне сосед.

– Да, – мило улыбнулась я подростку, – решила отложить до лучших времен.

– Может, поболтаем? Отвлечься хочется. – Ответная улыбка мальчишки показалась мне какой-то вымученной. Так улыбается человек, у которого очень болят зубы, но вида он старается не подавать, чтобы не идти к дантисту. – Меня Никита зовут, а вас?

– Женя, и, если не против, можно на «ты». Боишься летать? Извини, заметила, что ты нервничаешь.

Никита слегка дернул плечом:

– Самолетов никогда не боялся и не понимал этой фобии. Согласно данным статистики, самый опасный вид транспорта – автомобиль, но машин люди боятся гораздо реже.

Мальчишка не только симпатичный, но и умненький, похоже. Я улыбнулась своим мыслям.

– Фобиям, им же не прикажешь. Нервничают люди, когда оторваны от земли, – скосила я глаза в сторону нашего спящего соседа. Значит, ошиблась. – Что в Англии делаешь?

– Учусь в бизнес-школе, – тряхнул непокорной челкой Никита.

– О, я слышала, что классическое английское образование очень ценится, лучше его только швейцарское. Будешь бизнесменом, значит?

– Ювелиром, – серьезно кивнул подросток. – У нашей семьи сеть ювелирных магазинов в Европе. «Блеск алмазофф» называется. Слышали?

– Как же, – я попыталась напрячь память, – слышала, и совсем недавно. Правда, походами по магазинам я не увлекаюсь, так что лично не была, врать не буду.

Никита с понимающим видом кивнул.

– Вспомнила, – я протянула мальчишке руку, демонстрируя новый перстень, – подруга подарила при прощании. На бирке было название бутика. Но она его сама покупала, решила сюрприз сделать.

– Турмалин в серебре?! Можно? – Никита аккуратно взял в руки мою ладонь, слегка поворачивая под разными углами, чтобы лучше рассмотреть перстень.

– Может, снять? – Я улыбнулась. – Ты действительно разбираешься в камнях. Обычно ювелиры более осторожны в своих оценках. Говорят что-то типа: «Нужна экспертиза» или: «Точно сказать не могу, нужно провести несколько тестов». И только после тестов скажут: «Предположительно, это турмалин». А ты прямо так, с ходу.

– Турмалин в серебре. – Никита отпустил мою руку. – Я так уверенно утверждаю, потому что узнал кольцо. Видишь, основа перстня выполнена в виде четырех бабочек, их усики служат крепежами для камня?

– Ну да.

– Это дизайн моего отца. И я не мог не узнать его.

– Твой отец ювелир? И сам изделия разрабатывает? Талантливо, ничего не скажешь.

– Спасибо. Это дело всей его жизни! – горячо воскликнул Никита. – Наша страсть, которая передается от отца к сыну. Мой прадед был ювелиром, и дед тоже. Я, без сомнения, продолжу семейную традицию. Наш ювелирный дом прославится на весь мир.

– Слава известных европейских дизайнеров не дает спать по ночам? – Я улыбнулась, отметив, что только в подростковом возрасте проявляется такая горячность, когда человек рассуждает о «деле всей своей жизни». И лишь единицы способны не растерять ее до старости.

– Скорее слава Карла Фаберже, – серьезно кивнул на мою шутку Никита.

– А ваша фамилия как звучит?

– Алмазов.

– О-о, – протянула я, – не уступает.

– Я не шучу. Густав Фаберже приехал в Питер пятнадцатилетним пацаном, обучаться ювелирному делу. В двадцать семь уже получил звание мастера ювелирного дела. Это было непросто, в то время Северная столица была наводнена ювелирами высокого класса. Он открыл несколько салонов. Производил ювелирные украшения, столовые принадлежности, часы, портсигары и множество различных аксессуаров. В своих изделиях использовал золото, серебро, драгоценные камни, уральские самоцветы, хрусталь. Если все это обогатить техническим мастерством, качеством исполнения и уникальным творческим видением – достигнешь многого.

– Рассуждаешь, как взрослый. Я слышала, что Густав основатель Дома Фаберже, но, по-моему, он не достиг всемирной славы.

– Да, но имя Фаберже уже тогда было на слуху у знати, приближенной к императорскому двору. И это не малое достижение для нищего мальчишки, приехавшего в страну без копейки в кармане.

– Ты прав. Хорошо знаешь историю ювелирного искусства?

– У нас преподают. Но о Карле Фаберже я знаю все. Он мой кумир. Его называли: «Русский ювелирный гений». Образование Карл получал в Дрездене. А позже во Франкфурте, Флоренции и Париже отшлифовывал свое мастерство, вникая во все премудрости ювелирного искусства. По возвращении в Санкт-Петербург Карл возглавил фирму отца и уже через несколько лет получил золотую медаль на выставке: «Русское художественное и промышленное искусство». За копии древнегреческих сокровищ из керченских археологических находок.

– Мне казалось, что на Карла Фаберже работало много ювелиров.

– Это позже, когда Дом Фаберже получил настоящую всемирную славу. Карл просто физически не мог выполнять все заказы. Например, изготовление одного пасхального яйца занимало практически год. Каждое представляло собой неповторимый шедевр. Будучи поставщиком двора Его Императорского Величества, Карл почти все пасхальные яйца создавал как подарки, предназначенные для императора Александра Третьего и его супруги Марии Федоровны. И позже выполнял заказы последнего русского царя Николая Второго.

• Предыдущая
• 2/47
• Следующая