Курт парит мозги - Лу Эрленд - Страница 7

• Предыдущая
• 7/14
• Следующая

ВСЕ УСТРОИТСЯ, говорит Анна-Лиза. В НОРВЕГИИ ХВАТИТ МЕСТА НА ВСЕХ. ЗДЕСЬ ВЕДЬ МАЛО КТО ЖИВЕТ.

А нас всего двенадцать, говорит Рашид.

И шарик, добавляет Фатима.

Верно, исправляется Рашид, нас тринадцать, включая один воздушный шар. Можно нам остаться здесь?

С ЭТИМ Я РАЗБЕРУСЬ ЗАВТРА, говорит Анна-Лиза. А СЕЙЧАС МЫ БУДЕМ ВЕСЕЛИТЬСЯ И ЗНАКОМИТЬСЯ. КАК БЫ Я МЕЧТАЛА БЫТЬ ТАКОЙ ПОТРЯСАЮЩЕ ИНТЕРЕСНОЙ, КАК ВЫ.

От этих слов обитатели контейнера приходят в восторг. Они подхватывают Анну-Лизу на руки и носят ее по причалу, распевая песню, которая глубоко потрясает Анну-Лизу. А потом начинаются веселье и танцы. Некоторые из Рашидовых отбивают такт на цистернах с нефтью и контейнерах, они танцуют, вставши в круг, подпрыгивая и делая другие движения, довольно редкие для Норвегии. Анна-Лиза не может вспомнить, когда она в последний раз была свидетелем чего-нибудь столь же невероятно потрясающего. А Бад влюблен по уши, отчего лицо его представляет собой орнамент из пятен свекольного, семафорного алого, кислотно-красного, как пожарная машина, и обычного красного цветов. Посреди общего веселья и танцев Курт сидит один мрачнее тучи. Он буравит Рашида взглядом и видит, что перед ним полный придурок.

Вспотев от танцев, Рашид идет пройтись по причалу, остыть. Он подходит к Курту и разглядывает его трак.

Привет, мужики тебе, говорит Рашид. Потом поднимает стакан с вином из одуванчиков и говорит: Скол! Твой здоровье.

Я не пью вино, говорит Курт, когда я за рулем трака. Такие в Норвегии правила. У нас тут вообще есть ряд законов и правил. Например, по ночам мы обычно спим.

Рашид делает еще глоток.

У тебя симпатичная жена, говорит он, и хороший погрузчик.

Он стал немного староват, но так он о'кей, отвечает Курт.

Я люблю погрузчики с двойным гидроусилителем, говорит Рашид. Это совсем другое ощущение.

Откуда ты знаешь, что у него двойной гидроусилитель? спрашивает Курт.

Так я же сам водитель автопогрузчика, говорит Рашид.

Ты? спрашивает Курт.

Рашид кивает. Я окончил Королевскую академию управления автопогрузчиками в Бангладеш, отвечает Рашид.

Курт перестает дышать. КАУАП? говорит он.

Йес, отвечает Рашид.

Врешь, говорит Курт.

Нет, говорит Рашид, стягивает с себя полученный от Анны-Лизы свитер и оказывается в футболке, на которой крупными, похожими на трак буквами написано КАУАП.

У меня в роду уже одиннадцать поколений все водят погрузчики, говорит Рашид. У нас это в крови. Мы смотрим на трак как на часть себя, как на руку или ногу. Мы думаем о себе и траке как о едином организме. Мы мыслим, как трак, и чувствуем, как трак. Мы с траком одно целое. День без трака вычеркнут из нашей жизни. А ты в каком поколении водитель трака, а?

Я в нашей семье первый, говорит Курт. Но я выиграл чемпионат мира по управлению траком.

Это потому, что меня там не было, говорит Рашид.

Не думаю, говорит Курт.

Зато я знаю, говорит Рашид.

Я победил, потому что я был лучше всех, говорит Курт.

Ты оказался лучше всех только из-за того, что меня там не было, говорит Рашид.

Ошибаешься, возражает Курт.

А вот и нет.

Не смей так говорить, злится Курт.

Что правда, то правда, отвечает Рашид.

И ты себе представляешь, что можешь приехать сюда, танцевать с моей женой, жить на моем причале, да еще заявлять, что водишь трак лучше меня?

Правду не скроешь и не остановишь, говорит Рашид. Она как почта. Всегда доходит по адресу.

Чушь, говорит Курт.

Во всяком случае, я вожу трак лучше, чем ты, говорит Рашид.

Нет, не лучше, говорит Курт.

Может, ты тоже закончил Королевскую академию управления автопогрузчиками в Бангладеш?

Нет, не заканчивал, отвечает Курт.

И где ты учился? спрашивает Рашид.

Я научился сам, отвечает Курт.

Сам и сравни, говорит Рашид. У меня десять лет серьезнейшей учебы. Мы должны были вставать в три часа ночи и в темноте вслепую разбирать трак до гаечки, а потом собирать, а если кто неправильно поставил всего один винтик, он должен был проплыть семьдесят километров по реке, кишащей крокодилами, и оставался без завтрака.

Беседа раздражает Курта с каждой секундой все больше. Подходит Анна-Лиза. Он чокается с Рашидом и глупо хохочет.

ПРИВЕТ, МАЛЬЧИКИ, говорит она. ХОРОШО, ЧТО ВЫ ПОДРУЖИЛИСЬ И СИДИТЕ ЗДЕСЬ ВДВОЕМ. КУРТУ ОЧЕНЬ ПОЛЕЗНО ПОГОВОРИТЬ С ЛЮДЬМИ ИЗ ДРУГИХ СТРАН.

ТЫ ЗАМЕРЗ? спрашивает она Рашида.

Немного, говорит он.

В ТЕХ МЕСТАХ, ОТКУДА ТЫ ПРИЕХАЛ, КОНЕЧНО, ГОРАЗДО ТЕПЛЕЕ, говорит Анна-Лиза.

Да, там жарко, говорит Рашид.

МОГУ СЕБЕ ПРЕДСТАВИТЬ, говорит Анна-Лиза. МНЕ КАЖЕТСЯ, ЖАРА — ЭТО ПОТРЯСАЮЩЕ. ЗАТО ЗДЕСЬ ТЕБЕ ОДОЛЖИЛИ КУРТКУ. ПОЧЕМУ ТЫ НЕ НАДЕВАЕШЬ ЕЕ?

Я не люблю куртки серого цвета, это скучно, говорит Рашид. Но все нормально. Переживу.

КАК ЖЕ Я НЕ ПОДУМАЛА? ГДЕ БЫЛА МОЯ ГОЛОВА? говорит Анна-Лиза. Ты не можешь быстренько смотаться домой, обращается она уже к Курту, и привезти свитеров поярче. У тебя есть красный. Ты его почти не носишь.

КРАСНЫЙ ЦВЕТ ПОДОЙДЕТ? спрашивает она Рашида.

Красный я люблю, отвечает он.

Никуда я не поеду, говорит Курт.

Но это минутное дело, говорит Анна-Лиза.

Нет, говорит Курт.

Веди себя прилично!

И не надейся. Я не даю носить свои свитера людям, которые устраивают скандалы, да еще утверждают, что водят трак лучше меня.

ТЫ ТАК СКАЗАЛ, РАШИД? говорит Анна-Лиза.

Я так сказал потому, что это правда, говорит Рашид. Я учился в КАУАП.

Анна-Лиза чувствует, что у нее подгибаются коленки, а по телу растекается жаркая волна.

НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Она ахает три раза. ЭТО ПРОСТО ПОТРЯСАЮЩЕ, РАШИД. ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО. САМА АКАДЕМИЯ КАУАП! Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ГОВОРЯТ В ТАКИХ СЛУЧАЯХ… ХОТЕЛОСЬ БЫ УВИДЕТЬ СВОИМИ ГЛАЗАМИ. ТРЮКИ ИЛИ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ.

Нееееееееееееет, говорит Рашид, но сразу видно, что ему очень хочется.

ДААААААААААА, тянет Анна-Лиза и кричит остальным людям из контейнера: РЕБЯТА! РАШИД БУДЕТ ПОКАЗЫВАТЬ ТРЮКИ НА ТРАКЕ!

И все тут же начинают вопить: ТРЮКИ! ТРЮКИ! ДАЕШЬ ТРЮКИ!

Рашид поднимает руки вверх, уступая просьбам.

Ладно, говорит он, раз это вам так важно. Он залезает на трак, но Курт решительно мотает головой.

Даже не надейся, говорит Курт.

Держи себя в узде, Курт, говорит Анна-Лиза строго. Когда у человека гости, он должен дать им поиграть свой трак. Такое правило.

Но, говорит Курт.

Никаких но, говорит Анна-Лиза таким строгим тоном, что другие строгие тона по сравнению с ним журчат как ручейки, в которых обитают чудесные милые оляпки, только набившие себе брюшки завтраком.

Курт как побитая собака вылезает из кабины и отдает ключи Рашиду, а тот чуть не лопаясь от удовольствия садится в трак и заводит мотор.

Он подъезжает к ящику, поддевает его, затем быстро двигает вилами, так что ящик подлетает высоко в воздух. Пока он летит обратно, трак успевает сделать двойной пируэт, причем сам Рашид тем временем вылезает на крышу и исполняет отрывок из Stairway to Heaven, аккомпанируя себе на воображаемой гитаре. Затем он ныряет назад в кабину и успевает как раз подхватить вилами ящик и бережно опустить его на землю. На все про все уходит пара секунд, номер закончен, и зрители ревут от восторга. ПОТРЯСАЮЩЕ! кричит Анна-Лиза среди всеобщих аплодисментов.

Рашид кланяется на все стороны и пробует унять восторги публики.

Да ладно вам, ничего особенного, говорит он. Это же моя профессия. А в своей профессии я в мире лучший.

Курт стоит белого цвета. У него такой вид, будто его сейчас вырвет. Подходит Бад и спрашивает, что, пап, слабо тебе так?

Слабо не слабо, это не разговор, отвечает Курт. Еще вопрос, хочется ли мне тратить время на глупые трюки!

• Предыдущая
• 7/14
• Следующая