Двое с лицами малолетних преступников (сборник) - Приемыхов Валерий Михайлович - Страница 39

• Предыдущая
• 39/43
• Следующая

Час назад Синцов под настроение выгнал местное телевидение из кабинета. Сейчас журналисты поджидали его у входа в прокуратуру. Позвонили из Москвы, и они рвались в бой — уж очень им хотелось поучаствовать в передаче на всю страну. Синцова было не узнать: он победно задирал голову, и репортеру даже показалось, он напевает, не разжимая губ.

— Скажите, — ринулся к нему репортер, — стоит ли выигрывать в лотерею, если каждый выигрыш будет проверяться милицией?

— Прокуратурой, — ядовито поправил Синцов.

— Правительство не работает, мафия процветает, но стоит честному гражданину выиграть крупную сумму…

— Отстаньте! — поморщился Синцов и с достоинством пошел от них.

— …сразу хватает и камер, и наручников, и следователей… Бабушка, — прицепился репортер к зазевавшейся старушке, — город Судимов от слова «суд».

— Не-е-е, — протянула бабушка, — от судьбы.

— Такова наша судьба!..

Последний раз после польского нашествия в Смутное время страна вспоминала Судимов лет семь назад. Тогда выяснялось, кому поручить строительство Комбината — то ли Корее, то ли Турции. Взяли Сингапур.

Страна успокоилась и забыла про Судимов. Забыла до этой злосчастной лотереи. Никто и предположить не мог, что тут начнется.

— Вот ведь какой народ живет в Судимове, — говорила ведущая Вероника, — им мало, чтоб у самих все удачно складывалось, им еще надо, чтоб у соседа корова сдохла.

Выступал один чуть не академик. Говорил о неприкосновенности лотерейного билета и правах человека.

Алику тоже дали слово. Он ввернул о праве наций на самоопределение, но его не поддержали, хотя выслушали сочувственно.

Про сам Судимов и говорить нечего. Люди перестали ждать девяносто шестые серии парагвайских фильмов про миллионеров, забросили футбол, последние известия. Все исключительно переживали, получит Алик деньги или нет.

Не было мальчишки в городе, который бы не завидовал Кухне и Винту. Все слышали об их отваге в деле с лотереей. Никто не знал, чем, собственно, они отличились, но от незнания их слава и значительность только выигрывали.

Задумайся Полундра о существовании этих двух школьников, он уж, наверно, сумел сделать ноги куда подальше от города.

На допросах у следователя Синцова Полундра устал рассказывать о том, как купил на свои деньги лотерейный билет. С Шишом никогда не виделся. С людьми, подобными Сэру, никогда не выпивал, не вступал ни в никакие отношения. Про немого Гришу слышит в первый раз. Следователь Синцов моргал своими огромными гляделками, молчал.

Полундре в камере начали сниться сны. Он там был мышкой-полевкой в когтях у зловещей совы.

Но и Синцову пришлось — не позавидуешь. На него наехала пресса. Местная газета докопалась, например, что его папа был в плену у немцев. Телевидение показало дневник Синцова за девятый класс со сплошными тройками. Сначала за следователя заступались городские власти и прокурор. Но только сначала.

Выяснилось, фирма АСС — благодетель Судимова, его светлое будущее — была одним из учредителей знаменитой, единственной в своем роде лотереи. Фирме было выгодно скандал замять, про погибших, пожарного и жалкого бродягу, забыть, а то люди перестанут покупать билеты замечательной игры.

Из фирмы к мэру пожаловали два каких-то малайца с переводчиком. Не стали ругаться, а напомнили ему о мусоросжигательной фабрике на базе бывшей электростанции. Представить себе невозможно, какое это золотое дно — уничтожение мусора. Во-первых, город чистый. Но главное — иностранцы готовы привезти еще свой мусор и платить за его сжигание. Но и это не конец радостей. После сжигания образуется много чего полезного, и все это можно с чистой совестью продать за доллары, а на вырученные деньги построить в Судимове аэропорт или небоскреб.

Мэр позвонил прокурору. Прокурор вызвал Синцова. Долго ходил вокруг да около. Рассказывал о важности лотереи, первой в истории страны.

— Выручка от лотереи, кстати, пойдет в помощь недоразвитым детям…

Синцов сидел напротив него, всей своей фигурой напоминал устаревший Уголовный кодекс.

— Что подумают о нашем городе, — гнул прокурор, — вы хотите опозорить нас на весь мир? Скажут, русские вообще против богатых…

Синцов не пошевелился даже после такого обвинения.

— А мусоросжигательная фабрика? Вы хотите, чтоб к вам прилетали внуки на самолете? Подумайте о городе…

Синцов не хотел думать о городе, а внук у него жил на соседней улице.

После его ухода прокурор неприязненно вспоминал, какую птицу ему напоминает старый следователь, и не мог вспомнить. Синцов же понял одно: дело о лотерейном билете последнее в его жизни. Дальше — пенсия.

Учредители лотереи не собирались сдаваться. «Мы не только даем выигрывать. Мы защищаем наших участников!» — объявила Вероника по телевизору. Все понимали, что их дурят, что это просто замечательная реклама для лотереи, но поддавались, слушали, раскрыв уши, и собирались участвовать в следующем розыгрыше.

Наконец в город прибыло тяжелое оружие. Адвокат, которая готова была защитить кого хочешь. Или ей нравилась лотерея, или ей много платили. Она на вокзале по прибытии объявила:

— У вас черт знает что делается!

Она посторонний человек, ясное дело, но тут и свои, городские, ничего толком не понимали. Говорили о маге-астрологе по фамилии Шиш, который сам себе предсказал смерть на местном кладбище. Был слух об убийце, сошедшем с ума и теперь нажимающем на манку в городской психбольнице. Другие верили, Тихонова похоронили живьем, а он в гробу перевернулся. Пронеслось — билет не при чем, покойниками с кладбища кормят нутрий, а из нутрий делают шапки на зиму. Одного старика с этими шапками чуть не прибили на рынке.

Все хотели дознаться правды у Кухни и Винта, но те хранили тайну следствия. Родители никогда еще так не гордились своими наследниками. Другие взрослые им завидовали — не у всех такие важные дети.

Но в один прекрасный день дядя Володя Елхов, пряча глаза, подкатил к сыну с такими мыслями:

— Винт, говорят, может, не надо связываться с этим делом. Кто-то помер, кого-то убили. Людей не воротишь…

— Ага, — сказал Винт невнимательно, — а потом эти еще кого-нибудь ломанут.

— Не будешь первый лезть, не ломанут. Непростое это дело. — Дядя Володя не смотрел Винту в глаза. — Мне один человек сказал, убийцы — немой и этот подзаборный пьяница. Пиджак покойника на ком был? На пьянице, который от водки сгорел.

— Так, — до Винта наконец дошло, — откудова ты знаешь про пиджак?

— Ты не возникай, — сказала мать в поддержку отца, — сам рассказывал.

— Я?! — У Винта даже голос сорвался. — Я вам рассказывал, что его отравили, а про пиджак Сэра молчал! Ни слова!

— Не молчал. Я сама слышала.

— Все, хватит! — хлопнул по столу дядя Володя. — Ты — ребенок и будешь делать, что тебе велят!

Заорали младшие Елховы в соседней комнате. Родители как ошпаренные метнулись туда. Думали, они головы себе посворачивали.

— Что случилось?!

— Ты Витьку бить будешь! — ревели младшие.

— Когда я его последний раз пальцем тронул, вашего Витьку?!

— Скажи ему сам. — Мать перевалила все на дядю Володю и ушла укладывать детей.

— Кто приходил? — напрямую спросил Винт.

— Приходил такой, видно, из мафии, миллион предлагал, чтоб ты не выступал в суде. С виду не подумаешь, авторитетный такой…

Кухня, в отличие от Винта, сразу почувствовал неладное, когда отец, мать, бабушка как бы нечаянно собрались вместе и начали такой же разговор.

— В чем дело?! — возмутился Кухня. — Мы с Винтом свидетели, а вы кто такие?

— Мы твои родители! — закричал отец. — Или ты забыл!

Кухтины-родители были похитрее Елховых, но прокололась бабушка:

— Ваш придурочный — пьяница. Его пьяного в городе поймали, а то бы он натворил делов!

— Откуда ты знаешь, что Гриша был пьяный? — вцепился в нее Кухня. — Кто тебе это сказал?!

• Предыдущая
• 39/43
• Следующая