Точка невозвращения (СИ) - Рассветных Дана - Страница 50

• Предыдущая
• 50/61
• Следующая

После недолгого молчания Мефистор внезапно обронил:

– Я думаю, что эта не твоя вина… То, что ты так странно себя повела.

– Что ты имеешь в виду?

Ответить он мне не успел, так как неожиданно откуда–то издали послышались шаги, а вслед за этим на стенах вдруг разом вспыхнули с десяток факелом, озарив ярким светом небольшой, искусственно созданный грот, в котором мы находились. Стены были все под многолетним слоем пыли, а сырую землю, заменяющую пол, устилали останки чьих–то костей. Я сразу же выгнула шею, стремясь рассмотреть, где Мефистор.

Он, как оказалось, в отличие от меня, не полувисел, а лежал на каком–то подобии постамента, весь закованный в толстые, грязного металлического цвета цепи, покрытые инеем. Но ран на его теле, слава Богу, не было.

Я почувствовала огромное облегчение, которое, однако, тут же сменилось напряжением – в простой деревянной двери, вделанной прямо в стену грота, что была напротив меня, раздался звук медленно поворачиваемого ключа.

Время, казалось, растянулось на долгие годы, прежде чем дверь наконец с глухим скрипом распахнулась.

Когда я смогла увидеть вошедшую, мое сердце пропустило удар. Отсветы факелов красиво играли на блестящей поверхности темно–зеленых бусин, составлявших изогнутый спиралью браслет.

Она…

Демоница склонила голову набок, с интересом следя за моей реакцией:

– Что, не ожидала?

* * *

– Что, не ожидала?

Со стороны Мефистора донеслось приглушенное ругательство, я же зло прищурилась:

– Да вообще–то догадывалась. После возвращения мне памяти.

– Даже так? Надо же, а я–то думала, что хорошо замела следы.

– Тебя выдала твоя побрякушка, – я небрежно кивнула на ее браслет, чувствуя как тает от тепла, идущего со стороны факелов, иней на приковавшей меня цепи. Вниз от запястий к предплечью стали скатываться мелкие капельки талой воды, вызывая настойчивое желание вытереть их.

– Это? И каким же образом? – самоуверенно усмехнулась Мара, а это была именно она. От былой серой мышки не осталось и следа, передо мной стояла взрослая женщина с холодным взглядом и дерзко вздернутым подбородком. Даже волосы ее, раньше какие–то серые, теперь блестели по–особенному ярко.

– Ты потеряла осколок бусины в будуаре Лихойст. А я его нашла и сразу обратила внимание как на возможное доказательство, – я говорила охотно, понимая, что чем больше времени мы с Мефом выиграем, тем лучше для нас самих. – Браслет сделан из довольно редкого материала, такие нечасто встретишь. Сначала, признаться честно, я подумала на Беллатрикс, так как видела у нее этим утром точно такой же браслет, и была уверена, что это она оставила бусинку в комнате. Но на балу, когда я спросила ее про это украшение, она поведала мне, что его привезли только сегодня. Тут–то и была несостыковка. Как бы Белль не старалась, она не могла попасть в будуар раньше меня – он был оцеплен специальным ограждающим заклятьем, фиксирующим все попытки попасть внутрь комнаты. Еще раньше побывать там и потерять осколок Беллатрикс тоже не сумела бы – ведь браслет она получила не ранее, чем двенадцать часов назад. Но, по ее же словам, работа была авторской, и по всему миру всего несколько похожих украшений…

– Если ты догадалась уже тогда, то почему не предупредила своего дражайшего любовничка? – демоница бросила полный отвращения взгляд Мефистору.

Сделав вид, что не услышала последнего, я спокойно ответила:

– А я не поняла тогда, что это ты. Только после возвращения ко мне памяти я смогла вспомнить свою первую с тобой встречу. Тогда на тебе был тот же самый браслет. Но мне покоя не давало другое – услышанное из разговора Фаукса и Беллатрикс. Я случайно подслушала их, они говорили о неком артефакте. Это и сбило меня с толку, перекинув все подозрения на Бель. Поэтому я и не думала о тебе до этого момента.

– Видишь, что бывает при невнимательности, – ухмыльнулась Мара. – Ай–я–яй, Софи…Подвела Повелителя, не выполнила данного тебе задания…

– Откуда ты знаешь о задании? – похолодела я.

– А ты угадай. Впрочем, сейчас ты и сама все увидишь, – демоница вдруг прислушалась к чему–то. – Почему ты так долго? – обратилась она к открывшейся двери.

Быстро переведя взгляд в ту сторону, я ощутила, как засосало под ложечкой.

Пусть я и была уверенна в своих домыслах, но маленький лучик неодолимой, упрямой надежды все равно оставался у меня в душе, согревая таким прозрачным, но все же существующим теплом. Надежды на то, что Фаукс все же не предатель.

«Надежда умирает последней». Теперь я в полной мере понимаю значение этой фразы. Это действительно удивительно живучее чувство.

В грот вошел он. Де Гредин. Лучший друг Повелителя. Тот, кого я со временем, быть может, могла бы назвать любимым. Но и то, и другое оказалось неправдой.

Это так легко – разбивать. Достаточно одной лжи, одного предательства. Только возвратиться к былому, о чем не шла бы речь, в жизни почти никогда нельзя. Это точка, откуда уже нет возврата.

Сперва я ощутила какое–то неестественное спокойствие, но увидев, кого за веревку тянет за собой демон, старательно отводящий от меня взгляд, не сдержала испуганного возгласа.

– Лада! Зачем она тут, черт побери?! – я рванулась на цепи, но заработала только резкую боль в предплечьях.

– О, надо же, моя сестрица, как я вижу, успела тебе полюбиться, – захохотала Мара совершенно безумным смехом. – Значит, будет еще веселее ее обездушивать… На твоих глазах, как и этого подонка.

– Она же твоя сестра, – мой голос сел от ужаса за девочку, которая, вся скорчившись, стояла, прижимаясь к грязной стене.

– Она не моя сестра! – глаза демоницы яростно сузились. – Она выродок! Моя мать изменила отцу, и за это он выгнал нас, всех троих, из дома. И был совершенно прав по законам Болейна!

– Никто не виноват в факте своего рождения, – я взглянула на нее исподлобья.

– Из–за нее жизнь моей матери была сломана! – демоница, подлетев к Фауксу, выхватила у него из рук веревку и грубо дернула, заставив сжавшуюся и все еще молчащую Ладу упасть на колени. – Она заслуживает смерти!

– Жизнь твоей матери была сломана из–за ее же ошибки.

– Прикуй ее, – брезгливо бросила Мара де Гредину, а сама вновь повернулась ко мне. – Ошибки, говоришь? Да что ты можешь знать об ошибках, ты же всего лишь человеческая девочка, даже не женщина еще! Что ты видела за свою ничтожно короткую жизнь?

– Смерть. Я видела смерть. Я слышала тысячи историй мертвых о прожитых ими жизнях. Думаю, этого достаточно, чтобы разбираться хоть в чем–то.

– И ты меня осуждаешь? – Мара с превосходством на меня посмотрела, чуть откинув голову назад. – Конечно, осуждаешь…

– Нет, – я говорила очень серьезно, наблюдая, как маска высокомерия сменяется на бледном лице женщины подобием удивления. – Хоть я и видела много, но не настолько, чтобы судить о других. Этого никто не смеет делать. Даже будь то Бог или Дьявол.

– И ты хочешь сказать, что и не злишься на меня? – похоже, ей и в самом деле было это интересно.

– Злюсь, конечно. Но только потому, что твои действия причиняют страдания тем, кого я знаю. Тем, кем я дорожу. И это, получается, не более чем личная обида, но не оценка правильности твоих поступков. Не касайся меня все это, я бы сто раз подумала, прежде чем выносить тебе приговор или осуждать.

– А ты мне нравишься, – хохотнула демоница почти без всякой злобы. – Забавно мыслишь. Но, как ни жаль, а мне все равно придется тебя убить, ведь ты живой свидетель.

– Готово, – тихо известил Фаукс, окончивший зачаровывать цепь на ручках Лады, все так же не проронившей ни звука и лишь испуганно взиравшей на нас своими большими голубыми глазами. Слава небу, девочка была не поранена, иначе, не знаю как, но я бы добралась до де Гредина и собственноручно свернула бы ему кое–что жизненно–важное. Шею, например…

– Ты такой медлительный, меня это раздражает, – пренебрежительно скривилась Мара. Хвост де Гредина после ее слов чуть заметно задергался, выдавая чувства его обладателя. – О, и сделай лицо попроще, смотреть противно.

• Предыдущая
• 50/61
• Следующая