Все о страсти - Лоуренс Стефани - Страница 43

• Предыдущая
• 43/90
• Следующая

Она расцеловала дам и ушла, зная, что они весь вечер будут гадать, что именно утаила невестка и что недосказала.

Но, решив, что подумает об этом и о разросшемся фамильном древе позже, она отдалась простому удовольствию прогулки через огромный парк, где солнце пробивалось сквозь густые кроны деревьев, золотя листья и наполняя неподвижный воздух запахом прели и осени.

Кругом царили мир и покой. Она вернулась мыслями к еще одной лесистой местности, которую так любила. Нью-Форест. Роулингс-Холл и его обитатели. Френни. Ее собственное, не слишком счастливое существование заставляло Франческу терзаться угрызениями совести. Она долго пыталась уверить себя, что Френни не ранили обстоятельства ее замужества.

Решение, которое пришло ей в голову, было на редкость простым.

Он увидел, как она шагает сквозь золотистое великолепие деревьев домой, к нему.

Потребность броситься к ней, встретить и прижать к себе была так сильна, что он едва мог ей противиться.

Она отправилась во вдовий дом. Последние полчаса он метался у окна, зная, что она скоро вернется. Зная, откуда придет.

Весь день он пытался сосредоточиться на счетных книгах, твердя себе, что, если бы он позволил ей помочь, вышло бы куда хуже. И все же не мог выбросить ее из головы. Она словно призрак появлялась из темных углов, маня его в мир грез и фантазий, чтобы пробить брешь в его решимости.

Он так и не сделал того, что намеревался. Открытые счетные книги лежали на письменном столе.

Черт с ней, с его решимостью, он должен уйти! Размять ноги, втянуть в легкие свежий, бодрящий воздух.

— Если придет Галлахер, — бросил он на ходу Уоллесу, — скажите, что я все оставил на письменном столе.

— Хорошо, сэр.

На крыльце он остановился, огляделся и увидел, как она проходит мимо солнечных часов и поднимается к саду. Спустившись, он направился к проходу в низкой каменной ограде, отделявшей итальянский сад от участка, засаженного старыми плодовыми деревьями, отягощенными зреющими фруктами. Пьянящие запахи окутали его, когда он проходил под тяжелыми ветвями.

Солнце уже садилось. Франческа стояла в луче света, окруженная золотистым нимбом. Не ангел, а богиня, Афродита, сошедшая, чтобы покорить его. Ее голова была откинута. Она смотрела вверх. Джайлз замедлил шаг, пока не сообразил, что она говорит с кем-то, сидящим на дереве.

Эдвардс. Завидев садовника, державшего в руках пилу, Джайлз остановился.

Франческа заметила его, но Эдвардс сказал что-то, и она снова обернулась к нему.

Джайлз подошел ближе, но так, чтобы Эдвардс его не заметил. Если Франческа решила испробовать свои чары на старом чудаке, пусть обойдется без его помощи. За все годы, что Эдвардс проработал старшим садовником, никому — ни Джайлзу, ни его матери, ни даже Уоллесу — не удалось уговорить его обратить внимание ни на одно растение, не имевшее права именоваться деревом. Поэтому неудивительно, что сейчас он торчит во фруктовом саду, здесь одни деревья. Если у Франчески есть хотя бы один шанс добиться успеха, у Джайлза не было намерений ей мешать.

Он ждал, пока она выслушивала ворчливое объяснение, почему именно эту ветку именно этого дерева необходимо спилить. Ждал, пока она смеялась, упрашивала, льстила, уговаривала и наконец получила неохотное согласие Эдвардса заняться цветочными клумбами во дворе.

Цветочные клумбы были пусты, сколько помнил себя Джайлз. И напоминали миниатюрные могильные холмики. Усыпальницы мертвых цветов.

Джайлз нетерпеливо переступил с ноги на ногу, когда Эдвардс снова пустился в мрачные рассуждения. Франческа посмотрела в сторону мужа, улыбнулась, махнула садовнику и направилась к Джайлзу.

«Давно пора», — сказал его разум. «Наконец-то», — вторили чувства.

— Прости, — хмыкнула она, присоединившись к Джайлзу, — но до него очень трудно доходит.

— Знаю. Он старается отпугнуть каждого, кто пытается дать ему наставления.

Она взяла его под руку.

— Ты закончил дела?

— Решил немного прогуляться, подышать свежим воздухом, — ответил он и, поколебавшись, спросил: — Ты уже была в беседке?

— Я даже не знала о ее существовании, — удивилась Франческа, отряхивая листья с подола.

— Пойдем, я тебе покажу.

Он повел ее к реке, ощущая дурацкую радость при виде того, как зажглись ее глаза в предвкушении удовольствия побыть с ним наедине.

— Пока не забыла, — начала она, — ты не будешь возражать, если я приглашу Чарлза, Эстер и Френни немного погостить?

Они как раз спускались по выложенной каменными плитами дорожке к реке, и она была рада, что он не смотрит ей в лицо, заботясь только о том, чтобы она не споткнулась.

— Надолго?

Судя по его тону, ему было все равно.

— На неделю. Возможно, немного дольше.

Это очевидное решение всех ее тревог в отношении Френни. Она напишет Чарлзу и попросит, чтобы тот прочитал Френни ее приглашение. Нужно дать понять, что, если Френни не захочет приехать, она не обидится.

Френни любит путешествовать, и если откажется навестить кузину, станет ясно, что она расстроена ее замужеством, поскольку воображала, будто Джайлз интересуется именно ею.

— Если я напишу завтра, через несколько недель они смогут приехать.

Джайлз, немного подумав, кивнул:

— Если пожелаешь.

Сам он вовсе этого не желал, но объяснить, почему он хочет быть с ней наедине, без посторонних глаз и любопытных взглядов, было выше его сил. И сейчас не хотелось заводить этот разговор. Портить все, когда он так ловко сумел сбежать, чтобы провести время с женой, подальше от дел, слуг и ее обязанностей по дому. Каждый миг вдвоем с ней был на вес золота.

— Сюда.

Он резко повернул ее туда, где от основной тропы ответвлялась другая.

— Господи! Я, должно быть, сто раз проходила мимо и не замечала ее!

— Так было задумано. Беседка эта — очень уединенное место.

Они спустились с откоса. Каменные ступеньки были чисто подметены помощниками садовника, более чем Эдвардс склонными выполнять пожелания хозяев. Дорожка привела к широкому карнизу, нависавшему над водой и густо поросшему травой. По краям тропу окаймляли кусты, ближе к стене возвышались покосившиеся деревья, отбрасывавшие негустую тень. В самом конце виднелась беседка — крепкое каменное сооружение, из того же серого камня, что и замок, тянувшееся до самой реки. В отличие от большинства беседок эта имела стены, окна и дверь.

— Настоящий маленький домик в саду! — воскликнула Франческа.

Джайлз открыл дверь.

— О, как прекрасно!

Ступив на натертый пол, Франческа огляделась и бросилась к окнам.

— Что за великолепный вид!

— Я уже и забыл, — пробормотал Джайлз. — Сто лет тут не был.

— Да, но кто-то же приходит сюда: все проветрено, на мебели ни пылинки.

— Миссис Кантл. Она утверждает, что прогулка идет ей на пользу.

Оставив Франческу у окна, Джайлз направился к софе, где стояли пяльцы, на которых был натянута канва. Рядом лежали мотки шелка.

— Матушка привыкла проводить здесь много времени. — Вид вышивания пробудил давно дремлющие воспоминания. Над этой подушкой мать как раз работала, когда он принес известие о падении отца. — Но сейчас расстояние для нее слишком велико.

Да мать и не пришла бы сюда. Франческа как-то спросила, подсматривал ли он за родителями. Тогда Джайлз все отрицал. Но на самом деле видел их… однажды. Играл на каменном карнизе и услышал их голоса. И поскольку не мог различить слов, подобрался ближе. Они были здесь, на диване, в объятиях друг друга. Целовались и чтото бормотали. Тогда он не понял, что они делают, и ничуть не заинтересовался. Просто пожал плечами, побежал обратно и больше не думал о том, что увидел.

Его мать горячо любила отца — это он всегда знал. Знал, как тяжело она переживала его гибель. Похоронив мужа, она сразу же удалилась от света, хотя была еще молода и могла второй раз выйти замуж. Почему-то он никогда не сомневался в ее любви к отцу, только вот забыл, как сильна может быть любовь. Как крепка. Как способна вынести бремя лет.

• Предыдущая
• 43/90
• Следующая