Все о страсти - Лоуренс Стефани - Страница 1

• 1/90
• Следующая

Лондон

Август, 1820 год

— Добрый вечер, милорд. Ваш дядя приехал. Он ждет вас в библиотеке.

Джайлз Фредерик Роулингс, пятый граф Чиллингуорт, пытавшийся в этот момент сбросить пальто, на миг замер, но тут же передернул плечами, и тяжелое одеяние упало в услужливо подставленные руки дворецкого.

— В самом деле?

— Насколько я понимаю, лорд Уолпол вскоре собирается вернуться в Ламборн-Касл. Хочет узнать, не передать ли что от вас вдовствующей графине.

— Иными словами, — пробормотал Джайлз, поправляя манжеты, — он желает услышать все последние сплетни, поскольку знает, что ему грозит, если вернется к маме и тетушке с пустыми руками.

— Вам лучше знать, милорд. Кроме того, немногим раньше заезжал мистер Уэринг. Узнав, что вы возвращаетесь сегодня вечером, он просил сказать, что готов услужить вашему сиятельству, когда только вашему сиятельству будет удобно.

— Спасибо, Ирвин.

Джайлз направился в холл. За его спиной молчаливый лакей бесшумно закрыл входную дверь. Остановившись посреди зелено-белого озера изразцов, которыми был вымощен пол, Джайлз оглянулся на Ирвина, представлявшего в своем черном фраке само воплощение терпеливого ожидания.

— Привезите Уэринга, — коротко приказал граф, сворачивая в коридор. — Час поздний, так что пошлите лакея с экипажем.

— Тотчас же, милорд.

Еще один вымуштрованный лакей открыл дверь библиотеки. Джайлз вошел, дверь за ним закрылась.

Его дядя, Хорэс Уолпол, развалился на стуле, вытянув длинные ноги, с полупустым бокалом бренди в руках. Заслышав шаги, он лениво приоткрыл один глаз, потом другой и сел прямее.

— Вот и ты, мой мальчик. Я уже стал опасаться, что вернусь без единой новости, и прикидывал, что бы такого сочинить и не попасться на вранье.

Джайлз шагнул к подставке, где красовалось несколько графинов с вином.

— Думаю, что могу пощадить твое воображение. Скоро приедет Уэринг.

— Твой новый поверенный?

Джайлз кивнул и, взяв бокал, уселся в любимое кожаное кресло, утонув в его гостеприимных глубинах.

— Я поручил ему небольшое дельце.

— Вот как? Позволь полюбопытствовать, какое именно?

— Он ищет мне невесту.

Хорэс удивленно моргнул и уставился на племянника:

— Кровь Христова! Да ты, кажется, не шутишь!

— Согласись, женитьба не предмет для шуток.

— Рад это слышать, — кивнул Хорэс, глотнув бренди. — Хенни упоминала, что ты вроде бы делаешь шаги в этом направлении, но я не думал, что это так серьезно… по крайней мере пока.

Джайлз спрятал сухую улыбку. Хорэс был его опекуном со дня смерти отца. Тогда самому Джайлзу было всего семь лет, поэтому Хорэс стал его вторым родителем и советчиком. Именно его разумные наставления помогли подопечному с честью пройти через все испытания юношеского возраста. Но, несмотря на это, Джайлз частенько изумлял бывшего опекуна. Его тетка Генриетта, в обиходе Хенни, — совсем другое дело. Она, казалось, инстинктивно знала, о чем думает племянник, хотя при этом почти не выезжала из родового поместья в Беркшире. Что же до матери, тоже жившей в Ламборн-Касл… он был искренне благодарен ей за то, что свою проницательность она напоказ не выставляла.

— В конце концов, нельзя же вечно уклоняться от такого важного дела, как женитьба.

— Именно, — подтвердил Хорэс. — Вряд ли кто-то из нас сможет вынести Осберта в качестве следующего наследника, и менее всех — сам Осберт.

— О, не ты первый. Двоюродная бабушка Миллисент регулярно уведомляет меня о том же.

Джайлз кивнул на большой письменный стол у дальней стены комнаты:

— Видишь то письмо толщиной едва ли не в три моих пальца? Очередное послание с требованием выполнить мои обязанности по отношению к семье, выбрать подходящую девицу и немедленно тащить к алтарю. Нечто в этом роде я получаю каждую неделю. Уж поверь, Миллисент ни разу не упустила случая напомнить мне о моем долге перед семьей.

Хорэс сделал гримасу.

— И разумеется, каждый раз, когда я попадаюсь на пути Осберта, он взирает на меня с таким видом, будто я его единственное спасение.

— Но это так и есть. Если ты не женишься и не заведешь наследника, ему конец. И поверь, мысли об Осберте, как обладателе графского титула, слишком угнетающие, чтобы предаваться им более одной секунды.

Хорэс осушил бокал.

— Все же трудно поверить, что ты позволишь старухе Миллисент и Осберту втянуть себя в это предприятие.

— Не дай Бог! Но, если хочешь знать, я женюсь ради собственного удовольствия. Так и передай Хенни. Посуди сам, мне уже тридцать пять. Нельзя дольше оттягивать неизбежное, это лишь сделает переход от холостой жизни к женатой еще более трудным. Я и без того слыву закоренелым холостяком с устоявшимися привычками.

Он поднялся.

Хорэс снова поморщился и протянул ему бокал.

— Чертовски неприятное дело — женитьба, уж поверь моему слову. Надеюсь, ты не последуешь примеру всех этих Кинстеров и не бросишься в пропасть очертя Голову?

— Именно там я и был сегодня — в Сомершеме, на семейном собрании. Все члены семейства привезли показать новых жен и детей. Нуждайся я в доказательстве твоего тезиса, лучшего не нашел бы.

Вновь наполнив бокалы, Джайлз постарался избавиться от тревожного ощущения, вызванного последней адской махинацией своего старого друга Девила Кинстера.

— Девил и другие избрали меня почетным Кинстером, — объявил он, протягивая дядюшке бокал и снова садясь. — Я указал, что, хотя в наших характерах есть много общего и между нами, несомненно, существует родство душ, я не был и никогда не буду Кинстером.

«И не женюсь по любви». Этой судьбы, как он неоднократно заверял Девила, ему не нужно.

Каждый Кинстер мужского рода, как выяснилось, подвержен такой болезни, как любовь, ради которой готов навсегда отказаться от блестящей репутации повесы и донжуана и броситься в объятия своей дамы. Группу, известную под общим названием «Коллегии Кинстеров» и состоящую из шести человек, постигла одинаковая участь. В настоящее время все были женаты, не смотрели ни на одну женщину, кроме собственных жен, и обожали детей. Если граф в глубине души и испытывал нечто похожее на зависть, он умело это скрывал. Цена, которую они за это платили, была ему не по карману.

— Браки по любви — сильная сторона и любимое занятие Кинстеров, ничего не скажешь, — проворчал Хорэс.

— Совершенно с тобой согласен. В начале лета я поручил Уэрингу составить список всех возможных кандидаток и справиться о размере их приданого, чтобы посмотреть, нет ли у них каких-то существенных владений, которые могли бы добавить блеска графскому титулу.

— Владений?

— Если не женишься по любви, почему бы не жениться по расчету?

Кроме того, он хотел как-то оправдать свой выбор, так, чтобы та дама, каковой он в конце концов сделает предложение, не питала иллюзий относительно причин, по которым он предпочел уронить свой платок ей на колени.

— Я предельно точно описал ему, какие именно качества ищу в будущей жене. Она должна быть хорошо воспитана, покорна и обладать по крайней мере приемлемыми внешностью, формами и манерами.

Такая женщина, которая сможет с достоинством представлять женскую половину Чиллингуортов на балах и приемах и при этом как можно меньше покушаться на его свободу: родовитое ничтожество, которое родит ему детей и при этом не будет иметь никакого права голоса.

Джайлз поднес к губам бокал.

— Кроме того, я просил Уэринга узнать о том, кто теперешний владелец Гаттинга.

Хорэс понимающе кивнул. Земли Гаттинга когда-то были частью владений Ламборна. Без него родовое имение графа было все равно что пирог с отрезанным ломтиком. Возвращение земель Гаттинга было мечтой и заветным желанием не только отца, но и деда Джайлза.

— Разыскивая владельца, Уэринг установил, что наследство досталось какому-то дальнему родственнику Роулинг-сов, а по его кончине перешло к дочери, как раз достигшей брачного возраста.

• 1/90
• Следующая