Агент 000 - Абвов Алексей Сергеевич - Страница 18

– Кого, кого, сионистов, евреев что ли?

– Можно сказать и так. Хотя там всё сложнее. Ты вспомни, что вся эта революционная братия была весьма специфичной по национальному составу. И что ЧК, а потом НКВД были весьма плотно укомплектованы именно евреями-сионистами, имевшими хорошие связи с теми же первыми и прочими секретарями. Вообще все эти 'революционеры' изначально были тесно завязаны на еврейских финансистов, на того же Рокфеллера, к примеру, и действовали в первую очередь в их интересах. Никому из этих сил не нужна была сильная Россия, в лице СССР, им была нужна та самая мировая революция, которая сметёт старый мировой порядок и позволит создать свой собственный. А российский и советский народ для них представлялся всего лишь расходным материалом для этой мировой революции. Так что тут вопрос не столько в евреях, как национальности, сколько во множестве агентов влияния внешних сил, по случаю оказавшихся по большей части евреями. И победить этот сионистский заговор, даже будучи генеральным секретарём, было очень не просто.

Так что в тридцать седьмом году Сталину было просто не из чего выбирать и пришлось идти на поводу у партийной верхушки, которая блюла исключительно свои шкурные интересы и интересы их внешних хозяев. Так вот, именно первые секретари и начали тот самый террор против советского народа, уничтожая всех, кто мог подать голос против них, только в этот раз действуя куда более жестоко, чем раньше. Естественно, потом Сталин сумел переломить зарвавшихся партийцев и почистить НКВД от сионистов, но в целом, ситуация так и осталась повисшей до самого конца его правления.

– А причём здесь Хрущёв-то?

– Ты вспомни, кем он был в том же тридцать седьмом году.

– На Украине кем-то…

– Именно на Украине, первым секретарём. Но не в тридцать седьмом, тогда он ещё был каким-то секретарём в Москве, а в тридцать восьмом году, и как раз прославился как беспощадный борец с 'врагами народа'. Кровавый палач, одним словом этот Хрущ. Немудрено, что он и те, кто его возвёл в генеральные секретари, хотят перевести все стрелки на Сталина, а самим войти в историю 'чистенькими'. У самих руки в народной крови, и они это прекрасно знают. На этом его, а также многих других, кто вхож на здешний Олимп, мы можем хорошенько прижать. Кроме того, вторая жена Хруща до сих пор сидит за шпионаж, а его сын — Леонид, лётчик, по официальной версии пропал без вести, однако, чувствую я, не так уж и пропал. Скорее всего, у наших 'западных партнёров' есть на этот счёт вполне достоверные данные о его предательстве в немецком плену. Думаю, и у нашей 'конторы' есть на этот счёт компромат. Так что Хруща мы сможем не просто прижать, а практически 'припечатать', другое дело, что он тоже не один решает тут всё.

– Это понятно. Но ты смотри, сколько работы нам будет. А если учесть, что все эти 'товарищи' особо охраняемые здесь люди и зайти и 'поговорить' к ним вот так в гости не получится.

– Так ты 'конторских' своих привлеки, они или помогут или подскажут что.

– Привлёк один такой. Как бы нас за такие мысли и желания не привлекли, как в тридцать седьмом году.

– Неужели ты боишься?

– Нет, просто уж очень круто ты хочешь взять.

– А есть ли у нас другой выбор? Или ты предлагаешь остаться в роли свидетелей естественного отбора?

– Злой ты, Антон, я тебе так верил, а ты…

– А что я? Я правду говорю, и не моя вина, что она тебе уши режет.

– Ладно, ладно, ты меня практически убедил, хотя для нас это очень большой риск.

– Кто не рискует, тому нечего думать о шампанском!

– Вот ещё, об этой кислятине думать.

– Ты тогда подумай о девушках, это для них ты рискуешь и для миллионов таких, как они. Или ты хочешь, чтобы здесь стало как у нас?

Да уж, 'размазал' меня Антон конкретно. Да ещё 'мордой об батарею' несколько раз поводил. Если у меня в голове были одни благие намерения, то у него уже сформировалась твёрдая решимость. И я знаю его, он теперь не отступится, мне придётся или помогать ему или выводить из игры. Но последнее будет равносильно предательству, я на такое не способен. А раз так, будем строить планы, и готовить акции. Пусть история этого мира рассудит нас со всей своей строгостью, если мы ошибёмся в выборе средств.

Мы подошли к порталу, и теперь мне предстояло несколько раз ходить туда и обратно. Антон останется тут, а я на несколько дней вернусь в своё время, требуется решить там много дел и определиться со всем тем, о чём мы сейчас спорили. А мне так хочется вернуться обратно в тёплую избу, где меня ждут ласковые девушки. Нет, ради их будущего, я не остановлюсь ни перед какими трудностями, я выбрал свою дорогу. И с этими мыслями, навесив на себя спереди ещё рюкзак Антона, я шагнул в мерцающий пузырь.

Всё же хорошо мы устроились, с одной стороны портала зима, а с другой — лето. Здесь стоит реальная жара, душно даже в лесу, а там мороз и снег, и разделяет всё это всего лишь один шаг. Я уже настолько хорошо приспособился к переходу туда-сюда, что это начало приносить мне некоторое удовольствие. Нет, совсем безболезненным переход между мирами и временами так и не стал, зато после у меня начинается подъём сил, бодрость и прояснение в голове. Как будто переход прочищает весь организм и даже содержимое головы. Хотя другие мои товарищи предпочитают пересекать портал как можно реже, сваливая всю рутину по перетаскиванию грузов туда-сюда на меня. Ну а я пользуюсь открывшимися возможностями на полную катушку, каждый день отправляюсь работать в лето, а потом возвращаюсь в тёплую избушку, где меня ждут мои красавицы. И даже полуторачасового сна хватает мне, чтобы потом бегать весь день как заведенный. За достаточно короткий срок я заметно помолодел и подтянулся, ещё бы, каждый день дважды ходить на тяжелых охотничьих лыжах с хорошим грузом за спиной, нагрузка совсем не слабая. Впрочем, теперь я теперь ощущал всё это как обычную лёгкую прогулку. Дела на удивление легко наладились, жена уехала по своей работе в командировку, естественно, потребовав от меня знакомства с сёстрами, но не раньше, чем там наступит лето. Больше всего меня обрадовало, что кураторы от 'конторы' в целом одобрили наш план, который мы составили с Антоном и обещали дать нам все необходимые средства в помощь. Естественно, согласились они не сразу, хотя я предполагал, что такой вариант развития событий они сами предполагали с самого начала, даже когда отговаривали меня от подобных действий по-первости. Но потом даже рассказали, как нам требуется действовать, что меня сильно удивило. Но об этом стоит рассказать подробнее.

Десять ней назад я снова сидел в московской квартире с 'дедами' и пил крепкий чай. После моего рассказа о том, что мы задумали и ответа на множество уточняющих вопросов с их стороны, Фёдор Степанович поверг меня в ступор, заявив:

– А знаете, где вам требуется впервые встретиться с Хрущёвым для 'тёплого' разговора?

– Вероятно, его можно будет поймать на даче…, начал, было, я.

– Нет, его нужно, как вы сказали — 'ловить' в Кремле на рабочем месте! Причём заявившись без приглашения. Да не смотрите на меня как пудель на дрессировщика, для вас это будет самый безопасный вариант. И самый убедительный, кстати.

Я немного вышел из возникшего ступора, закрыл рот, и даже хотел что-то спросить, но Фёдор Степанович продолжил:

– Правильно думаете, Кремль достаточно хорошо защищён от несанкционированного проникновения извне, но это не значит, что он защищён абсолютно. Вы сможете не только проникнуть туда незаметно, благо там ещё не понатыкано систем видеонаблюдения, как сейчас, но и незаметно покинуть его, когда сделаете своё дело. Естественно, пути проникновения и отступления будут разными.

Деловой тон Фёдора Степановича окончательно привёл меня в нормальное состояние, и я попытался уловить суть его предложения.