Сколько стоит любовь? - Лоуренс Стефани - Страница 20

• Предыдущая
• 20/80
• Следующая

Она дрожала, как в ознобе, безуспешно стараясь не подавать виду. Только еще больше сгорбилась и прижала руки к телу.

Рядом снова послышалось приглушенное проклятие. Диллон шевельнулся в седле, и, прежде чем у нее хватило сил взглянуть в его сторону, тепло окутало ее плечи. И сразу стало немного лучше.

Но она на мгновение застыла и вскинула голову, хотя пальцы жадно вцепились в его куртку.

– Ради Бога, хотя бы сейчас не спорьте!

Она бросила на него суровый взгляд. Но он как ни в чем не бывало покачал головой:

– До чего же несговорчивая женщина!

Ее губы дрогнули, но она промолчала, продолжая кутаться в куртку, наслаждаясь теплом. И только несколько минут спустя наклонила голову и хрипло выдавила:

– Спасибо.

Лошади продолжали шагать вперед. Лед внутри Прис медленно таял.

По безмолвному соглашению они выбрали окружной путь: не стоит, чтобы знакомые узрели ее в таком виде. К тому времени как они добрались до дома Кэрисбруков и остановились у конюшни, девушка уже пришла в себя и обрела привычную твердость духа.

– Еще раз спасибо, – повторила она, протягивая ему куртку. Ответом послужил мрачный взгляд. Диллон взял куртку и стал неспешно натягивать. Девушка отвела глаза от завораживающего зрелища стальных мышц груди, перекатывавшихся под тонким батистом рубашки.

Ему следовало бы вытатуировать на лбу запрет любоваться подобными вещами.

Диллон поудобнее устроился в седле и потянулся за поводьями. Прис подняла голову.

– До встречи, мистер… то есть Диллон, – улыбнулась она. Ответной улыбки она не дождалась.

– Когда вы соберетесь сказать мне правду? – неожиданно спросил он, тихо, с чувственной хрипотцой.

– Когда вы соберетесь рассказать мне то, что я хочу узнать? – парировала она. Оказавшиеся по разную сторону баррикад, они были непримиримы.

– Присцилла, вы играете в очень опасную игру, – бесстрастно заметил он, и в душе у нее что-то дрогнуло. Но упрямство и своеволие взяли верх. Слегка подхлестнув кобылку, она направилась к конюшне. И оглянулась только затем, чтобы многозначительно бросить:

– До новой встречи… Диллон.

– Ты твердо уверен?

Сидевший в кабинете Деймона Диллон не знал, что и думать.

Барнаби вернулся из Лондона в начале дня, нашел друга за работой и потащил его к Кинстерам, чтобы заодно сообщить о своих открытиях Деймону и Флик.

По привычке примостившийся на сиденье-подоконнике Барнаби кивнул:

– Вне всякого сомнения: мы с Вейном услышали историю из различных источников. Весенние скачки, о которых шла речь, – это Нью-Плейт в Гудвуде и Кэдбери-Стейкс в Донкастере, и в обоих случаях потери игроков отнесены за счет лошадей из одной и той же конюшни. Те лошади, которые участвовали в скачках, словно полностью потеряли прежнюю форму. Владелец конюшни – Кольер. Это неподалеку от Грантема.

Сидя, как обычно, за письменным столом и придерживая за талию Флик, пристроившуюся на подлокотнике его кресла, Деймон печально покачал головой:

– Кольер мертв.

Все еще не сводя глаз с Барнаби, Диллон кивнул:

– Да, я знаю.

Лицо Барнаби вытянулось.

– Мертв? – ахнул он, переводя взгляд с Диллона на Деймона.

– Определенно, – заверил Деймон. – И смерть его наделала много шума. Кольер был хорошо известен в своих кругах. Он сам был в бизнесе много лет и имел немало хороших лошадей. Говорят, что когда он проезжал мимо местной каменоломни, кто-то испугал его лошадь и та сбросила беднягу. Он свалился с обрыва и сломал шею. Кстати, кому перешла конюшня? Кто наследник?

– Его дочь, – пояснил Диллон. – Она не интересовалась ни скачками, ни лошадьми и все распродала. Я видел купчие на столах моих клерков.

– И кто все это купил? Один человек?

– Нет. Большинство лошадей разошлось по разным конюшням.

– И никакого упоминания о партнере? – нахмурился Деймон.

– Нет, – покачал головой Диллон. – А в чем дело?

– У Кольера начались трудности в конце прошлогоднего осеннего сезона: он поставил на собственных лошадей и проиграл целое состояние. Я думал, он не выпутается, не сможет участвовать в скачках, но весной Кольер вернулся, не только не понеся потерь, но и с двумя новыми, породистыми, очень дорогими лошадьми.

– Случайно, не Адонис и Буцефал? – оживился Барнаби. – Именно эти лошади участвовали в подозрительных скачках.

Деймон описал обоих жеребцов, Диллон пообещал проверить описание.

– Есть какие-то предположения, почему лошади отстали? Может, их придержали жокеи? – спросил он Барнаби.

– Нет. Жалобщики уверены, что жокеи сделали все возможное. Они и не думали никого и ни в чем обвинять, но не понимали, каким образом можно было провернуть эту аферу.

Деймон и Диллон переглянулись.

– А вот мы понимаем, – вздохнул Диллон. – Вопрос в том, кто на этом нажился.

– Собственно говоря, – возразил Деймон, – первый вопрос должен быть другим: каким образом умер Кольер? Несчастный случай или…

– Или, учитывая слухи, – голос Диллона стал жестким, – и возможность, что кто-то, кто непременно захочет разобраться, правдивы ли они, заставил Кольера замолчать.

– Замолчать? Но почему? – выпалил Барнаби.

– Чтобы он не смог обвинить того, кто оплатил подмену, – пояснила Флик.

Барнаби озадаченно нахмурился.

– Другой способ фальсифицировать результаты скачек и заработать немало денег – выставить лошадь, которая выигрывает один забег за другим, пока не приобретает репутацию фаворита, а потом подменить ее точно такой же с виду, но только на одну скачку. Ваш «фаворит» приходит в числе последних. После скачки производится обратная подмена. К тому времени как начато расследование и распорядители решают осмотреть лошадь, все на своих местах и не остается никаких доказательств мошенничества.

Барнаби кивнул:

– Но что, если за всем стоял Кольер и его смерть действительно несчастный случай?

– Сомнительно, – покачал головой Диллон. – Найти двойника на подмену – дорогое удовольствие. Обе лошади должны быть породистыми и похожими как две капли воды.

– Значит, – пробормотала Флик, – если Кольер оказался в стесненных обстоятельствах, кто-то предложил ему сделку.

– Более того, – добавил Деймон, – этот кто-то заплатил долги Кольера.

Барнаби взволнованно подался вперед:

– На тех условиях, что он будет продолжать тренировать лошадей и участвовать в скачках, а также каким-то образом организует подмену.

– Вполне возможно, – согласился Диллон.

– Теперь я понимаю, – пробормотал Барнаби, переводя взгляд с Деймона на Диллона. – Похоже, следующим моим заданием будет визит в Грантем.

– Я загляну в реестр и узнаю подробности о конюшне Кольера, – пообещал Диллон, вставая, – после чего проверим, какие из лошадей неожиданно проиграли забег. Когда собираешься ехать, Барнаби?

– Сегодня леди Суэйлдейл дает бал, – объявила Флик, поднимаясь и расправляя юбки. – Уверена, ее милость будет счастлива видеть вас в числе гостей.

– Э… – растерянно протянул Барнаби. – Я отправлюсь на север с первыми лучами солнца. Нужно собрать вещи. Думаю, придется пропустить бал у леди Суэйлдейл.

Деймон закашлялся, чтобы скрыть смех. Флик пронзила Барнаби суровым взглядом.

– Трус! – фыркнул Диллон.

– Скажи лучше, просто завидуешь, что тебе не удастся отделаться, – ухмыльнулся Барнаби.

Но он ошибался: Диллон как раз с нетерпением ждал бала у леди Суэйлдейл. Скорее бы встретиться с прелестной мисс Даллинг, окруженной поверженными, потерявшими голову от любви поклонниками. Если он хоть сколько-нибудь разбирается в женщинах, они сумеют смягчить ее нрав к его появлению…

Прислонившись к стене ниши за большой пальмой, он наблюдал, как Присцилла Даллинг завораживает, чарует и всякий раз, когда замечала его взгляд, флиртует с местными джентльменами, сраженными наповал ее красотой.

Он по достоинству оценил ее сиреневое шелковое платье с вырезом-трапецией, не слишком вызывающим но тем больше привлекающим внимание к глубокой ложбинке между грудями, и, хотя он невольно любовался изгибами ее женственной фигуры, прекрасным лицом в обрамлении черных локонов, не только физическая красота привлекала его.

• Предыдущая
• 20/80
• Следующая