Пройдя долиной смертной тени - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 20
- Предыдущая
- 20/72
- Следующая
Только если ты сама хочешь рассказать. Юнис. Юнис, любовь моя. Моя единственная любовь…
Я же сказала, что хочу. Тем более что эта история может оказаться тебе полезной — в плане приобретения опыта… Или ту болезненную чушь, которую ты преподнес доктору Гарсиа, нужно принимать всерьез?
А что я сказал?
Что не собираешься становиться полноценной женщиной?
Я так сказал?
По крайней мере, я так поняла.
Ну, Юнис… я не так долго женщина, чтобы уже все понимать про себя. Слушай, вместо того чтобы вести себя как девушка, я сам на девушек заглядываюсь. Взять эту рыженькую…
Я заметила, как ты смотрел ей за вырез. Что ж, девочка что надо и лифчиков не носит… С ней может быть очень хорошо.
Юнис, что я слышу? Неужели ты имела… имела дело, я хотел сказать… с другими… ну…
Босс, давай без околичностей. Ты хочешь спросить, не лесбиянка ли я?
Нет, ничего такого! Но, может быть, я чего-то не понимаю? Ты ведь была замужем… или муж — это лишь прикрытие?.. Что ты имела в виду?
Еще раз: без околичностей. Говорим только прямо и простыми словами. Я не лесбиянка, и Джо сейчас тоже не гомик. Сейчас он нормальный кот, у которого всегда март. Кроме тех дней и часов, когда он работает. Тогда ему ни до чего нет дела. А вообще гомосексуальность — явление обычное, никого особенно не волнующее… да и постоянная пропаганда ограничения рождаемости… Но я никогда не бегала по «розовой стороне» — иначе не приключилась бы у меня «ревматическая лихорадка». С другой стороны, принципиально против девушек я ничего не имею — просто с парнями мне было интереснее. Ну, в какой команде играем? Или в обеих? Или обойдемся без секса?Ой, нет, только не это! Я имею право голоса?
Обязательно.
Итак: предложение переспать с доктором Хедриком отклоняется, выдвинуто предложение затащить в постель девочку… надеюсь, мы не станем пришивать себе что-нибудь лишнее?
Юнис, не болтай чепухи! Любимая, хоть я и счастлив быть с тобой, но конфликт поколений продолжает довлеть… У меня есть дурная, но застарелая привычка: не говорить женщине всего, пока я с ней не в постели…
Но мы-то как раз в постели! Причем в одной и той же.
Ну да. Поэтому я и стараюсь, хотя мне трудно, говорить, как ты это назвала, «прямо и простыми словами»… Так вот: мне, конечно, трудно вот так сразу взять и стать настоящей женщиной, но еще до того, как мы начали этот разговор, я начал думать, и размышлять, и делать выводы: что это значит — быть женщиной… молодой… и богатой.
Богатой? Вот это мне и в голову не приходило.
Юнис, любимая, нам придется думать об этом. Поскольку мы будем, конечно, настоящей женщиной…
Ура-а-а!!!
Тише, милая. Так вот: будь мы бедны, то просто могли бы попроситься к Джо обратно. Если бы он, конечно, нас принял. Но мы не бедны. Хуже того: мы безобразно богаты. А от состояния избавиться куда труднее, чем его приобрести… Я уже пробовал однажды — безнадежно. Мне было семьдесят лет, и я решил слегка разбросать свой капитал, чтобы моим якобы внучкам досталось поменьше…
Якобы?
Якобы. Видишь ли, после того, как Агнес, моя первая жена, умерла в родах, я озаботился тем, чтобы в дальнейшем доноры всегда были наготове. Ты знаешь схему наследования групп крови?
Скорее нет.
У моей второй жены была вторая группа, у третьей — третья. А у родившихся дочек — первая.
И что из этого?
Что я не был их отцом. У человека с четвертой группой не могут родиться дети с первой. Но мне это было неважно, на малышек я зла не держал — они же не были ни в чем виноваты… но их матери не допускали их ко мне… пока не оказалось, что я могу обеспечить их неплохим наследством… Тогда честная нелюбовь сменилась такой патокой… противно до сих пор. Но я не чувствую перед ними ни малейших обязательств, потому что они не мои внучки. Вот и все.
Мне нечего сказать.
Даже прямо и простыми словами?
Я думаю, что не наследственность всему причиной. Похоже на то, что ты обижен чем-то давним… стоит ли? Не к лицу…
Ребенок, ты не знаешь сама, что говоришь.
Возможно.
Не «возможно», а точно. Детей надо любить всегда. Юнис, я уже говорил, что моя первая жена, Агнес, походила на тебя? Я любил ее, а она меня, как любить только мы могли…
…я был дитя, и она дитя в королевстве у края земли…
Ты помнишь это? И все было как в поэме: «Из-за гор черный ветер дохнул — и убил мою Аннабель Ли…» Мы прожили только год… но нашего сына я любил так же, как ее, и когда его убили, то убили и меня… когда мы встанем, напомни — я хочу найти его солдатский медальон, он где-то в шкатулке с драгоценностями.
Хорошо… Но, мне кажется, это ужасно: постоянно нести на руках своих мертвых…
Не знаю. Я горжусь мальчиком: он умер достойно, сражаясь за свою страну. Так вот, на его медальоне значится и группа крови. Первая.
О боже!
Ты все поняла, да? Мой сын был таким же моим, как и дочери. И это не мешало мне любить его.
Но… когда ты узнал? После его смерти?
Нет, конечно. После его рождения. А подозревал, что он не от меня, с того самого момента, когда Агнес объявила, что она в положении. Но, Юнис, — я носил рога с достоинством и ни разу не дал ей понять, что я что-то знаю. Так что следующие мои жены меня не удивили ничем… По-моему, муж, ожидающий чего-то другого, обязательно нарвется на разочарование. Если вспомнить, я же сам проходил стажировку у замужних дам. И такое, думаю, происходит во всех поколениях. Рога же неприятны только тогда, когда они появляются неожиданно.
И ты думаешь, что все до единой женщины — такие?!
Нет, мне попадались верные пары. Думаю, и сейчас сохранились подобные.
Есть, конечно. Но не думай, что я из такой.
И я тоже. К тому же мне наплевать на статистику. Просто я думаю, что в браке следует ожидать всего, а кто не готов к этому, пусть чешет репу. Так вот, Агнес: она была ангелом на звонких ножках. Это старый сленг, но, думаю, все понятно. За всю свою короткую жизнь она вряд ли кого ненавидела, а любила — как дышала. Во сколько ты начала, Юнис?
В четырнадцать. Ранняя шлюшка.
Может, и ранняя, но не шлюшка. Мой ангел Агнес — она начала в двенадцать.
Не слабо, босс!
Я же говорю — вашему поколению мнится, что это вы изобрели секс. Впрочем, рекорд принадлежал не Агнес — я помню девочку из начальной школы, которая дала, как ты говоришь, в одиннадцать — и при этом оставалась любимицей учителей и отличницей воскресной школы… Моя милая Агнес была такой же — она просто не видела в сексе ничего грешного…
Но в сексе и нет ничего грешного!
А разве я сказал, что есть? Правда, поначалу я чувствовал себя не в своей тарелке… ей было шестнадцать, мне — двадцать, ее отец был проф по ветеринарной части, и я у него учился, меня пригласили на ужин в воскресенье — и представляешь, прямо в гостиной, на диване… я даже испугался.
Кого? Родителей?
Ну да. Они только-только поднялись наверх и еще не легли… а кроме того — возраст. В те времена выходить замуж можно было лишь после восемнадцати. Впрочем, даже не это… Я просто не ожидал.
И что?
Я не предохранялся. А мне был еще год до диплома, да и потом работа не маячила… и вообще — жениться меня не тянуло никогда.
Ничего не понимаю. Предохраняться — это дело девушки. Потому-то я и чувствовала себя дурой, когда попалась. И мне даже не мерещилось, что из-за этого парень должен на мне жениться… Когда я сказала родителям, они меня отругали, потому что пришлось платить штраф. А о замужестве и речи не шло. Меня даже не спросили, от кого я понесла…
А сама-то ты знаешь?
- Предыдущая
- 20/72
- Следующая