Посчитай до десяти - Роуз Карен - Страница 18

Рассуждая объективно, постаравшись отключить все эмоции, она могла признать, что ни один из тех мужчин не выглядел лучше, чем Рид Соллидей, хотя он ужасно походил на сатану, когда шевелил бровями. И хотя тонкая эспаньолка окружала чрезвычайно красивые губы, Мии не составило труда представить себе ситуацию, в которой такие губы оказались бы очень и очень кстати. Собственно, как и грация пантеры.

Миссис Соллидей, должно быть, дама, удовлетворенная во всех смыслах. На долю секунды Миа почувствовала тоску и укол зависти к миссис Соллидей, кем бы она ни была, но быстро взяла себя в руки. Она не встречается с полицейскими. Это главный принцип ее жизни. Но он же не полицейский! «Нет, но очень похож», – вслух пробормотала она. Тем не менее смотреть ей никто не запретит. На Рида Соллидея очень приятно посмотреть.

Он уже подошел к прилавку и расплачивался за еду. Кассир нахмурился, затем ссыпал горсть мелочи в мешочек, который раскрыл перед ним Соллидей. Качая головой, Соллидей открыл дверцу со стороны водителя, и Миа, усмирив непокорные мысли, забрала у него свою порцию.

– Больше всего я боюсь, что однажды Бет приведет домой вот такого типа, а мне придется притворяться, что он мне нравится, – проворчал он, устраиваясь в кресле. Он достал несколько пакетиков. – Приправы закончились. Вам придется обойтись вот этим.

– Не сомневайтесь: это не самый плохой вариант перекусить. Если уж пошла об этом речь, то я ела куда хуже каждый раз, когда обед выбирал Эйб. Он отстаивает всякие вегетарианские бредни. Спасибо.

Миа разорвала пакетик горчицы, а Соллидей открыл отделение под подлокотником кресла. Под грудой кассет лежала баночка с завинчивающейся крышкой, наполовину заполненная монетами. Соллидей высыпал в нее содержимое мешочка и закрыл отделение.

Миа недоуменно уставилась на него.

– Ничего себе! У вас там, наверное, уже баксов десять насобиралось.

– Возможно. – Он взял хот-дог и принялся есть его, не используя никакие приправы.

От удивления у нее рот приоткрылся.

– Как вы его так едите? Даже горчицу не положили!

Рид с отвращением посмотрел на хот-дог, подумал. Потом пожал плечами.

– Мне тяжело управляться с мелкими предметами.

Теперь понятно, зачем нужна банка с мелочью.

– Такими, как центы и пятицентовики?

Он откусил хот-дог и состроил смиренную мину.

– Ага.

– И пакетики с горчицей?

– К сожалению, да.

Миа закатила глаза.

– Давайте сюда свой чертов хот-дог, Соллидей. Я положу вам горчички.

Он подчинился.

– А зелень?

Миа покачала головой.

– И зелень. Почему вы меня не попросили?

Он снова пожал плечами.

– Из гордости, наверное.

– Учитывая, как вы обо мне утром отозвались, я склонна думать, что скорее из чувства стыда, – возразила она, и он рассмеялся.

У него приятный смех, глубокий и сочный, а когда он улыбнулся, то стал похож не на сатану, а на… Ух ты! Какое-то мгновение она молча таращилась на него. Ух ты! Затем заставила себя опустить глаза на коробку на коленях. Миссис Соллидей удивительно везучая дама.

– Туше, Митчелл. Хотя, к вашему сведению, во второй половине дня вы произвели на меня неизгладимое впечатление. Я такого движения со времен старших классов не видел.

Она вручила ему хот-дог.

– Дайте-ка угадаю. Полузащитник?

– Крайний нападающий. Но это было давным‑давно.

Они молча поели. Закончив, Миа смяла обертку.

– И что случилось?

Он посмотрел на нее поверх последнего куска хот-дога.

– Не ваше дело.

Она рассмеялась.

– Туше, Соллидей. Давайте сюда свой мусор, я его выброшу. – Когда она снова забралась в салон, он как раз клал в карман телефон. – Что-то срочное?

– Нет. Просто нужно было позвонить домой.

Миа вздохнула.

– Еще раз прошу прощения. У вас семья, вам есть к кому возвращаться.

– У меня точно такой же ненормированный рабочий день, как и у вас. У меня есть человек, который берет на себя заботу о Бет, когда мне приходится работать ночью. Выпейте болеутоляющее.

Значит, никакой миссис Соллидей не существует. Тот факт, что сердце ее забилось быстрее, заверила себя Миа, говорил лишь о любопытстве, но не о вспыхнувшей надежде. Она забросила в рот несколько таблеток, спрашивая себя, что случилось с его женой, но задать вопрос вслух не решилась.

– А теперь куда?

– Грик-Роу.

Да, доберутся они туда нескоро.

– Можно еще раз посмотреть ваши записи?

Он передал ей блокнот.

– И какое доброе дело вы сделали для Кармайкл?

– В прошлом году убили близкого ей человека. Первыми на место прибыли мы с Эйбом. Она была на грани истерики, и я поддерживала ее, пока она более-менее не успокоилась. Я сделала для нее не больше, чем для любой другой жертвы.

– Очевидно, больше, чем она ожидала.

– Догадываюсь. Так или иначе, я стала ее личным источником новостей. Каждый раз, когда я поворачиваю за угол, то наталкиваюсь именно на нее. Но она сдала мне Дюпри. Если я получу Геттса, то навечно включу ее в свой список пожеланий для Санта-Клауса. – Она пробежала глазами записи. – Кровать была застелена в гостевой спальне?

Он, похоже, удивился.

– Да, а что?

– Когда я ходила в школу, то уроки делала за кухонным столом. Я абсолютно уверена, что не стала бы использовать для этих целей чью-то спальню. Так почему Кейтлин пошла заниматься именно туда?

– Может, спать захотела.

– Именно поэтому я спросила вас о кровати. Но она могла поспать и на диване. Улечься в чужую постель, особенно когда тебе открыто велели не оставаться на ночь? Это же… – Она замолчала, подыскивая подходящее слово. – Развязно.

Его губы дрогнули.

– Развязно?

Она улыбнулась и покачала головой.

– Не смейтесь над моими определениями. Она словно играла в Златовласку: училась и спала там, куда ее не приглашали.

– В спальне был стол. С компьютером.

– Ага! Нужно забрать его к нам. Проверить электронную почту, журнал посещений интернет-страниц…

– Я поговорил с Беном, пока вы оформляли Дюпри. Бен сказал, что сегодня днем Ангер забрал компьютер. Они попытаются проверить электронную почту и все в таком роде до завтрашнего утра.

– Хорошо. Давайте проговорим детали того, что произошло. Кейтлин учится, или сидит в Интернете, или еще чем-то занимается. Она что-то слышит, спускается по лестнице и обнаруживает его. Они борются в холле. Возможно, он ее насилует. В какой-то момент он в нее стреляет. Но он не сжигает ее так, чтобы и следов не осталось. Если только он не думал, что она сгорит и превратится в пепел, но тогда он – всего лишь новичок. Мы имеем дело с новичком?

– Я не знаю. Он совершенно правильно собрал устройство с легковоспламеняющимся твердым веществом. Однако у меня из головы не идет очевидная зрелищность взрыва… Он приложил много усилий, чтобы его заметили. Это кажется незрелым, почти ребяческим. При этом техника у него очень сложная, отточенная. Я бы удивился, если бы узнал, что он никогда раньше не устраивал поджогов. – Он на мгновение задумался и добавил: – Или если бы он не повторил этого.

– Мы говорим о серийном поджигателе?

– Да, такая мысль у меня была, – признался Рид. – Все его действия очень тщательно спланированы. Это нечто грандиозное. Я уверен: он считает, что такое непременно нужно повторить.

– Черт! Значит, все, что мы имеем, – это мертвая девушка и несколько кусочков пластмассового яйца.

– И отпечаток ботинка. Кстати, Бен говорит, что в лаборатории установили размер: десятый.

– Который совершенно не выделяет его среди тысяч мужчин в Чикаго, – проворчала Миа. – Значит, если мы не обнаружим ничего нового или если он не нападет снова, мы окажемся в тупике.

– Если только мы не ошибаемся и кто-то пошел в дом Дауэрти с конкретной целью – убить Кейтлин. Тогда, возможно, ее подруги из женского клуба смогут нам помочь.

– Остается только надеяться, – пробормотала Миа.